Неудивительно, что лязг побудил его вскочить. Под одним из декоративных столбов в колониальном стиле, поставленных архитектором, чтоб придать зданию индивидуальность, лежал покореженный красный двухместный автомобиль, из-под обломков которого выбирался долговязый человек в кожаной куртке. В следующее мгновение дворецкому предстали молодое лицо, длинный нос с горбинкой и выразительные зеленые глаза.
— Привет, — сказал молодой человек, сплевывая на гравий.
Робертс созерцал его с безмолвным изумлением. Покореженный двухместный автомобиль был покорежен так основательно, что просто не верилось, что из него может вылезти что-то целое.
— Вмазался чуток, — сказал молодой человек.
— Несчастный случай, сэр? — выдохнул Робертс.
— Если вы думаете, что я нарочно, — сказал молодой человек, — докажите! — Он с любопытством взглянул на смятый в лепешку автомобиль. — Машину, — произнес он после долгого вдумчивого осмотра, — придется малость подправить.
— Как это случилось, сэр?
— Да как всегда случается. Ехал на скорости, а тут на дорогу уселась птичка. Не хотел ее давить, и, видать, слишком вывернул руль. Пролетел пару ярдов, пропорол шину и впечатался в дом.
— Боже правый, сэр!
— Пустяки, — успокоил молодой человек. — Я все равно сюда ехал.
Тут он заметил, что к его левой брови прилипло несколько камешков, и стряхнул их голубым шелковым платком.
— Ведь это дом мистера Парадена? — спросил он.
— Да, сэр.
— Отлично. Мистер Вест здесь?
— Да, сэр.
— Замечательно. Скажите ему, что я хочу его видеть. Меня зовут Кокер. Мистер Джадсон Кокер.
— Очень хорошо, сэр.
Что-то в манере дворецкого — некая невозмутимость, некое отсутствие чувств — явно огорчило молодого человека. Он слегка нахмурился.
— Джадсон Кокер, — повторил он.
— Да, сэр.
Джадсон ждал.
— Знакомое имя, а?
— Нет, сэр.
— Вы хотите сказать, что никогда его прежде не слышали?
— Что-то не упомню, сэр.
— Боже мой! — вскричал Джадсон.
Он протянул руку и остановил уходящего Робертса, попросту схватив того за фалду. Даже в нормальном своем состоянии Джадсон Кокер всегда был открыт и доступен для разговора: он готов был болтать с кем, когда и где угодно, а недавняя авария еще подстегнула его говорливость. На разных людей потрясение действуют по-разному — Джадсону оно еще больше развязало язык.
— Признайтесь мне честно, как мужчина мужчине, — недоверчиво произнес он, — вы и впрямь никогда не слышали о Джадсоне Кокере?
— Нет, сэр.
— Вы хоть когда-нибудь читаете «Бродвейские разговорчики»?
— Нет, сэр.
— А «Городские пересуды»?
— Нет, сэр.
— Боже мой!
При виде такого литературного невежества Джадсон совсем сник. Он выпустил фалду и погрузился в мрачное молчание.
— Принести виски с содовой, сэр? — спросил Робертс. До него наконец-то дошло, что молодой гость немного не в себе. Дворецкий тут же устыдился своей недогадливости. Другой бы уже давно превратился в доброго врача.
Вопрос немедленно вернул Джадсону обычную жизнерадостность. Такие вопросы всегда находили отклик в его душе.
— Конечно, старина, — отвечал он с пылом. — А то я все гадаю, когда мы перейдем к делу. Смешайте покрепче, ладно? Воды на полпальца, а виски столько, чтобы кролик укусил бульдога.
— Хорошо, сэр. Зайдете в дом?
— Нет, спасибо. С тем же успехом могу посидеть и здесь.
Дворецкий скрылся в доме и через несколько минут явился с целительной влагой. Он застал молодого друга задумчиво глядящим в небо.
— Я вот что, — сказал Джадсон, облегченно вздыхая и опуская наполовину опустошенный стакан, — все про то же. Вы ведь пошутили, когда сказали, что не знаете моего имени?
— Нет, сэр, уверяю вас.
— Ничего удивительнее я в жизни не слышал. Похоже, вы разбираетесь в мировых событиях не больше, чем курица в зубном порошке. Вы ни разу не слышали о Шелковом Клубе?
— Шелковом Клубе?
— Да. Шелковом Клубе с Пятой авеню.
— Нет, сэр.
— Боже мой! Знаменитейший прогулочный клуб. Собирался воскресным утром и шел по Пятой авеню в шелковых пижамах, шелковых носках, в шелковых шляпах и под шелковыми зонтиками, если сверху капало. Вы действительно ничего не слыхали?
— Нет, сэр.
— Держите меня! Вот она, слава! Я бы не подумал, что в этой стране найдется образованный человек, который не слышал о Шелковом Клубе. Когда нас задержала полиция, воскресный выпуск «Американца» отвел нам целую страницу.
— Вот как, сэр?
— Честное слово. С моим портретом. Это я основал клуб.
— Да, сэр?
— Да. Я еще много чего сделал. Разбрасывал с самолета десятидолларовые бумажки. Удивительно, что вы обо мне не слышали.
— Мы тут в глуши мало что знаем, сэр.
— Да уж, — ободрился Джадсон. — Да, наверное, в этом и дело. Если так, вы могли и не слышать обо мне. Однако поверьте на слово, я в свое время чего только не наворотил. Шуму-то было! Все восхищались. Да если б не я, никто бы в Америке не догадался повязывать носовой платок вокруг рукава.
— Вот как, сэр?
— Клянусь!
Кого другого эти воспоминания захватили бы целиком, но только не Робертса, который остановился на одиннадцатой главе «Песка и страсти» и мечтал к ней вернуться. Он деликатно забрал графин, к которому Джадсон уже было потянулся, и вежливо постарался закончить разговор:
— Я спросил, сэр, и мне сказали, что мистера Веста в последний раз видели, когда он шел к пруду. Возможно, вы захотите его поискать?..
Джадсон встал.
— Вы совершенно правы, — пылко объявил он. — Абсолютно. Я немедленно иду искать старину Билла. Нарочно к нему приехал. Время не ждет. Где пруд?
— Там, сэр… А, вот и мистер Вест, идет по дорожке
— А?
— Мистер Вест, сэр. Идет по дорожке.
И, указав на Билла посетителю, который смотрел куда угодно, только не в нужном направлении, Робертс укрылся в доме. В прихожей он задержатся, чтобы позвонить в местный гараж и пригласить механика, потом вернулся в буфетную и возобновил чтение.
С зеленых берегов Билла прогнало непрошенное появление профессора Эпплби и малолетнего Горация. Он был не в настроении разговаривать, поскольку внезапно осознал, что должен крепко подумать. События в доме мистера Парадена развивались настолько стремительно, что Билл только сейчас понял, в каком оказался тупике. Теперь, по зрелом размышлении, он увидел, что судьба поставила его перед неприятной необходимостью быть, сразу в двух местах. Очевидно, чтоб доказать свою новообретенную страсть к работе, надо немедленно вступить в должность. Так же очевидно, что, немедленно вступив в должность, он не сможет вывезти Джадсона на рыбалку. Если он отправится на рыбалку, что подумает дядя Кули? Опять-таки, если отменить рыбалку, что останется думать Алисе — что он наобещал с три короба и обманул, бросил ее в трудную минуту жизни? Билл шатался под грузом навалившейся проблемы и так ушел в нее, что Джадсону пришлось окликнуть его второй раз.
— Ой, Джадсон, привет! Как тебя сюда занесло?
Он энергично пожал руку основателю Шелкового Клуба с Пятой авеню. С их несколько прохладного разговора его отношение к Джадсону серьезно изменилось. Теперь, когда его брак с Алисой — дело практически решенное, Билл готов был любить и все ее семейство. Его так и распирало от братской нежности, а в глубине сердца шевелилось робкое желание подружиться и с грозным отцом.
Он любовно стиснул Джадсону плечо. Внезапно стало ясно, что гнетущей его проблемы попросту нет. Он ошибался, когда полагал, что может быть какой-то выбор. Сейчас, когда внезапное появление Джадсона, так сказать, усилило кокеровский мотив в ритме его жизни. Билл ясно видел, что перед ним открыт лишь один путь. Он должен хранить верность Алисе Кокер, чего бы это ни стоило и как бы ни повлияло на его финансовое будущее. Рыбалка остается, торжественное вступление в целлюлозно-бумажную гильдию отменяется.
— Привет, Билл, старина, — сказал Джадсон. — Тебя-то мне и надо. Я, кстати, за тем и приехал. Вмазался тут чуток, — добавил он, указывая на останки автомобиля.
— Боже правый! — Билл похолодел. Подумать только, Ее брат попал в аварию. — Тебя не ранило?
— Не. Тряхнуло немножко. Слушай, Билл, Алиса мне тут рассказала, чего дома творится. Это не треп, насчет рыбалки? Потому что, если треп, мне каюк. Бабуля меня доконает.
— Не беспокойся. — Билл похлопал его по плечу. — Я обещал Алисе, и этого довольно. Все решено. — Билл замялся, покраснел. — Джадсон, старина, — продолжил он дрожащим голосом, — я предложил ей выйти за меня замуж.
— Не поверишь, завтрак каждое утро в полвосьмого, — сказал Джадсон. — А потом весь день вкалывать на ферме.
