Ознакомительная версия.
– Да, сэр, – сказал бармен. – Слушаюсь, сэр.
– Пойдем, – сказал полковник, приглашая Дэвида за столик в углу зала. – Ты отлично выглядишь.
– Вы тоже.
На полковнике Джоне Бойле был темно-синий костюм, сшитый из плотной на вид, но легкой ткани, голубая рубашка и черный галстук.
– Я всегда в порядке, – сказал он. – Тебе нужна работа?
– Нет, – сказал Дэвид.
– Так уж сразу и нет. Даже не спрашиваешь, что за работа. – Голос его звучал так, словно у него пересохло в горле.
Принесли вино, официант наполнил два стакана и поставил блюдце с вымоченными в чесночном соусе оливками и фундуком.
– А где анчоусы? – спросил полковник. – Что это за fonda[12]?
Бармен улыбнулся и пошел за анчоусами.
– Прекрасное вино, – сказал полковник. – Первоклассное. Я всегда верил, что когда-нибудь и у тебя будет хороший вкус. Итак, почему же тебе не нужна работа? Книгу ты уже закончил.
– У меня медовый месяц.
– Глупое выражение, – сказал полковник. – Мне не по душе. Звучит как-то слащаво. Почему не сказать: «Я недавно женился»? Впрочем, разницы никакой. Все равно проку от тебя теперь не будет.
– Что за работа?
– Без толку рассказывать. На ком женился? Я ее знаю?
– Кэтрин Хилл.
– Я знал ее отца. Очень странный малый. Угробил себя в автокатастрофе. Жену тоже.
– Я их не знал.
– Ты не был с ним знаком?
– Нет.
– Странно. Впрочем, понятно. Тесть он все равно никакой. Мать, говорят, была одинока с ним. Глупо. Взрослые люди, и так погибнуть. Где ты с ней познакомился?
– В Париже.
– У нее там дядька, тоже бестолковый. Полное ничтожество. Ты с ним знаком?
– Видел на скачках.
– В «Лоншане» или «Отее»? Как тебя угораздило?
– Я женился не на родственниках.
– Конечно, нет. Но так уж получается. Женятся и на родственниках, живых и мертвых.
– Не на дядях и тетях.
– Да ладно. Получай удовольствие. А знаешь, книга мне понравилась. Покупают хорошо?
– Очень хорошо.
– Она меня задела за живое, – сказал полковник. – А ты не так-то прост, сукин сын.
– Как и вы, Джон.
– Надеюсь, – сказал полковник.
Дэвид заметил в дверях Кэтрин и поднялся. Она подошла к ним, и Дэвид сказал:
– Это полковник Бойл.
– Как поживаете, моя милая?
Кэтрин взглянула на него, улыбнулась и села за стол. Дэвиду показалось, что она возбуждена.
– Ты устала? – спросил Дэвид.
– Кажется.
– Выпейте стаканчик вина, – сказал полковник.
– Можно я выпью абсент?
– Конечно, – сказал Дэвид. – Я тоже.
– Мне не нужно, – сказал полковник бармену. – В этой бутылке вино уже не то. Поставьте ее охлаждаться, а мне налейте стакан из холодной бутылки.
– Вам нравится чистый перно? – спросил он Кэтрин.
– Да, – ответила она. – Я очень стеснительна, а перно помогает.
– Чудесный напиток, – сказал полковник. – Я бы присоединился к вам, но мне еще работать после обеда.
– Прости, я забыл сказать тебе, где мы встретимся.
– Очень мило.
– Я был в банке, взял почту. Там много писем тебе. Я оставил их в номере.
– Мне нет до них дела.
– Я видел вас в «Прадо» в греческом зале, – сказал полковник.
– Я тоже вас видела, – сказала она. – Вы всегда смотрите на картины так, точно они принадлежат вам и вы прикидываете, как их лучше повесить.
– Возможно, – сказал полковник. – А вы смотрите на картины глазами молодого вождя воинственного племени, удравшего от старейшин, чтобы полюбоваться скульптурой Леды с Лебедем?
Загорелые щеки Кэтрин вспыхнули, и она взглянула на Дэвида, а потом на полковника.
– Вы мне нравитесь, – сказала она. – Расскажите еще что-нибудь.
– И вы мне, – сказал он. – Я завидую Дэвиду. Неужели кроме него вам никто не нужен?
– А как вы думаете?
– Я сужу только о том, что вижу, – сказал полковник. – А теперь выпейте-ка еще этой горькой, как полынь, настойки истины.
– Сейчас не хочу.
– Больше не стесняетесь? Все равно выпейте. Вам на пользу. Вы самая темнокожая из белых женщин. Правда, ваш отец был очень смуглым.
– Должно быть, я в него. Мама была белокурая.
– Я не знал ее.
– А отца вы хорошо знали?
– Пожалуй.
– Каким он был?
– Очень неуживчивый, но обаятельный человек. Вы правда стесняетесь?
– Правда. Спросите Дэвида.
– Вы очень быстро справляетесь с этим.
– С вашей помощью. Каким был мой отец?
– Необыкновенно стеснительным, но мог быть и очень обаятельным.
– Ему тоже нужен был перно?
– Ему все было нужно.
– Я похожа на него?
– Нисколько.
– Это хорошо. А Дэвид?
– Нисколечко.
– Еще лучше. Как вы догадались, что в «Прадо» я чувствовала себя мальчиком?
– А почему бы вам не быть им?
– Я вошла в роль только вчера вечером. Почти целый месяц я была женщиной. Спросите Дэвида.
– Вам незачем отсылать меня к Дэвиду. Кто же вы теперь?
– Мальчик, если не возражаете.
– Мне-то что. Только это не так.
– Просто хочу, чтобы так думали, – сказала она. – А быть им не обязательно. Но в «Прадо» было замечательно. Вот мне и захотелось рассказать об этом Дэвиду.
– У вас еще будет время поболтать с Дэвидом.
– Да, – сказала она. – У нас на все хватает времени.
– Где вы так загорели? – спросил полковник. – Знаете, какая вы черная?
– Еще в Ле-Гро-дю-Руа, а потом недалеко от Ла-Напуль. Там была бухточка, к которой вела скрытая соснами тропинка. С дороги ее не видно.
– Долго загорали?
– Месяца три.
– И что теперь будете делать с таким загаром?
– Носить его, – сказала она. – Прекрасно смотрится в постели.
– Тогда не стоит терять время в городе.
– Пойти в «Прадо» не значит терять время. И потом, я вовсе не прикидываюсь. Я такая и есть. У меня действительно очень смуглая кожа. Солнце только помогает. Мне бы еще потемнеть.
– Ну, вы своего добьетесь, – сказал полковник. – А еще чего хотите?
– Просто жить, – сказала она. – С нетерпением жду каждого дня.
– А сегодня день удался?
– Да. Конечно. В нем были вы.
– Вы с Дэвидом пообедаете со мной?
– С удовольствием, – сказала Кэтрин. – Я поднимусь переодеться. Вы подождете?
– Может, допьешь? – сказал Дэвид.
– Мне теперь ни к чему, – сказала Кэтрин. – Не беспокойся за меня. Я не буду стесняться.
Она пошла к выходу, и они оба посмотрели ей вслед.
– Я был не слишком груб? – спросил полковник. – Надеюсь, нет. Очень славная девочка.
– Хочется верить, что я ей подхожу.
– Подходишь. Сам-то ты как?
– По-моему, хорошо.
– Ты счастлив?
– Очень.
– Помни, все хорошо, пока не становится плохо. Сам почувствуешь, когда будет плохо.
– Думаете?
– Уверен. А не почувствуешь, значит, так и надо. Тогда все едино.
– И как скоро это случится?
– Я ничего не говорил о сроках. Что это ты?
– Простите.
– Ты сам этого хотел. Так наслаждайся жизнью.
– Мы наслаждаемся.
– То-то я вижу. Одно тебе скажу.
– Что?
– Смотри за ней как следует.
– И это все?
– Кое-что добавлю. Потомство не заводи.
– Пока не намечается.
– Великодушнее будет обойтись без него.
– Великодушнее?
– Лучше.
Они еще немного поговорили о знакомых, и полковник очень распалился. Дэвид увидел в дверях Кэтрин в белом костюме из плотной ткани, который еще больше подчеркивал ее загар.
– Вы и вправду необыкновенно красивы, – сказал полковник, обращаясь к Кэтрин. – И все же постарайтесь загореть еще.
– Спасибо. Постараюсь, – сказала она. – Нам незачем идти куда-то в такую жару, правда? Посидим здесь, в прохладе? Можем поесть тут в гриль-баре.
– Я приглашаю на обед, – сказал полковник.
– Нет. Мы приглашаем вас.
Дэвид неуверенно поднялся. В баре теперь было больше посетителей. Взглянув на стол, он заметил, что выпил не только свой абсент, но и Кэтрин. Он совершенно не помнил, как это получилось.
Было время сиесты. Они лежали в постели, и Дэвид читал при свете, проникавшем в комнату с левой стороны через приподнятые на треть высоты жалюзи. Свет попадал в комнату, отражаясь от дома на противоположной стороне улицы. Жалюзи были подняты невысоко, так что неба видно не было.
– Полковнику понравился мой загар, – сказала Кэтрин. – Пора снова ехать к морю. А то загар начнет сходить.
– Поедем куда ты захочешь.
– Вот будет хорошо! Можно, я скажу тебе что-то? Ну можно?
– Что?
– Знаешь, за обедом я по-прежнему оставалась мальчишкой. Я хорошо себя вела?
– Нет.
– Нет? Тебе не нравится? Зато теперь я – твой слуга и готова исполнить все, что пожелаешь.
Дэвид продолжал читать.
– Ты сердишься?
– Нет. – «Я просто отрезвел», – подумал он.
– Все стало проще.
– Не думаю.
– Что ж, буду осторожнее. Сегодня утром все, что я ни делала, казалось мне таким правильным и удачным, таким чистым, хорошим и ясным, как день. А теперь можно?
– Лучше не надо.
– Дай я поцелую тебя, и рискнем?
– Только без превращений.
Ознакомительная версия.
