Белый Клык снова бегал по безмолвному лесу, охотясь за дичью в дни голода; снова видел себя во главе упряжки; слышал, как Мит-Са и Серый Бобр щелкают бичами и кричат: «Раа! Раа!», когда сани въезжают в ущелье и упряжка сжимается, как веер, на узкой дороге. День за днем прошла перед ним жизнь у Красавчика Смита и бои, в которых он участвовал. В эти минуты он скулил и рычал, и люди, сидевшие около него, говорили, что Белому Клыку снится дурной сон.
Но мучительнее всего был один повторяющийся кошмар: Белому Клыку снились трамваи, которые с грохотом и дребезгом мчались на него, точно громадные, пронзительно воющие рыси. Вот Белый Клык, притаившись, лежит в кустах, поджидая той минуты, когда белка решится наконец спуститься с дерева на землю. Вот он прыгает на свою добычу... Но белка мгновенно превращается в страшный трамвай, который громоздится над ним, как гора, угрожающе визжит, грохочет и плюет на него огнем. Так же было и с ястребом. Ястреб камнем падал на него с неба и превращался на лету все в тот же трамвай. Белый Клык видел себя в загородке у Красавчика Смита. Кругом собирается толпа, и он знает, что скоро начнется бой. Он смотрит на дверь, поджидая своего противника. Дверь распахивается, и страшный трамвай летит на него. Такой кошмар повторялся день за днем, ночь за ночью, и каждый раз Белый Клык испытывал ужас во сне.
Наконец в одно прекрасное утро с него сняли последнюю гипсовую повязку, последний бинт. Какое это было торжество! Вся Сиерра-Виста собралась около Белого Клыка. Хозяин почесывал ему за ухом, а он пел свою ворчливо-ласковую песенку. «Бесценный Волк» — назвала его жена хозяина. Это новое прозвище было встречено восторженными криками, и все женщины стали повторять: «Бесценный Волк! Бесценный Волк!»
Он попробовал было подняться на ноги, сделал несколько безуспешных попыток и упал. Выздоровление так затянулось, что мускулы его потеряли упругость и силу. Ему было стыдно своей слабости, как будто он провинился в чем-то перед богами. И, сделав героическое усилие, он встал на все четыре лапы, пошатываясь из стороны в сторону.
— Бесценный Волк! — хором воскликнули женщины.
Судья Скотт бросил на них торжествующий взгляд.
— Вашими устами глаголет истина!—сказал он.— Я твердил об этом все время. Ни одна собака не могла бы сделать того, что сделал Белый Клык. Он — волк.
— Бесценный Волк,— поправила его миссис Скоп.
— Да, Бесценный Волк,— согласился судья.— И отныне я только так и буду называть его.
— Ему придется сызнова учиться ходить,— сказал врач.— Пусть сейчас и начинает. Теперь уже можно. Выведите его во двор.
И Белый Клык вышел во двор, а за ним, словно за августейшей особой, почтительно шли все обитатели Сиерра-Висты. Он был очень слаб и, дойдя до лужайки, лег на траву и несколько минут отдыхал.
Затем процессия двинулась дальше, и мало-помалу, с каждым шагом мускулы Белого Клыка наливались силой, кровь быстрее и быстрее бежала по жилам. Дошли до конюшни, и там около ворот лежала Колли, а вокруг нее резвились на солнце шестеро упитанных щенков.
Белый Клык посмотрел на них с недоумением. Колли угрожающе зарычала, и он предпочел держаться от нее подальше. Хозяин подтолкнул к нему ногой ползавшего по траве щенка. Белый Клык ощетинился, но хозяин успокоил его. Колли, которую сдерживала Бэт, не спускала с Белого Клыка настороженных глаз и рычанием предупреждала, что успокаиваться еще рано.
Щенок подполз к Белому Клыку. Тот навострил уши и с любопытством оглядел его. Потом они коснулись друг друга носами, и Белый Клык почувствовал, как теплый язычок щенка лизнул его в щеку. Сам не зная, почему так получилось, он тоже высунул язык и облизал щенку мордочку.
Боги встретили это рукоплесканиями и криками восторга. Белый Клык удивился и недоуменно посмотрел на них. Потом его снова охватила слабость; он опустился на землю и, поглядывая на щенка, нагнул голову набок. Остальные щенки тоже подползли к нему, к великому неудовольствию Колли, и Белый Клык с важным видом позволял им карабкаться себе на спину и скатываться на траву.
Рукоплескания смутили его и заставили почувствовать былую неловкость. Но вскоре это прошло. Щенки продолжали свою возню, а Белый Клык лежал на солнышке и, полузакрыв глаза, медленно погружался в дремоту.
КРАТКИЙ СЛОВАРЬ МОРСКИХ ТЕРМИНОВ
К РОМАНУ «МОРСКОЙ ВОЛК»
Анкерок — бочонок для пресной воды.
Бак — носовая часть верхней палубы.
Бакштаг — курс, при котором направление движения судна составляет от 100° до 170° с направлением ветра; ветер дует косо в корму.
Банка — сиденье для гребцов на шлюпке.
Бейдевинд — курс, при котором направление движения судна составляет угол от 10° до 80° с направлением ветра; ветер дует спереди сбоку.
Бом-кливер — передний из косых треугольных парусов на носу судна.
Брашпиль — ворот с горизонтальным барабаном, служащий для подъема якоря и для тяги снастей.
Бухта троса — свернутый кругами трос.
Бушприт — деревянный брус, выступающий горизонтально или слегка наклонно с носа судна; к нему привязываются нижние передние углы бом-кливера и кливера.
Ванты — снасти, поддерживающие мачту и идущие от нее наклонно к бортам. Имеют верёвочные ступеньки — выбленки. Фор-ванты — ванты на фок-мачте; грот-ванты — ванты на грот-мачте.
Верп — небольшой якорь.
Вымбовка — рычаг для вращения вручную якорного шпиля.
Выносить на ветер — перемещать нижний задний угол паруса на наветренный борт.
Галс — курс судна относительно ветра. Идти правым или левым галсом — идти при ветре, дующем с правой или левой стороны.
Галфвинд — курс, при котором направление движения судна образует угол от 80° до 100° с направлением ветра. Ветер дует прямо в борт судна.
Гафель — наклонный брус, упирающийся одним концом в мачту и служащий для подъема верхнего паруса.
Гафель-гардель — снасть, служащая для подъема переднего конца гафеля.
Гик — горизонтальный брус, упирающийся одним концом в мачту. К нему привязывается нижний край нижнего паруса.
Гитовы — снасти для подтягивания нижней кромки паруса к верхней.
Грот — нижний парус на грот-мачте.
Грот-мачта — вторая от носа мачта.
Дирик-фал — снасть, которой поднимают гафель.
Кливер — второй из косых треугольных парусов на и осу судна.
Клотик — деревянный кружок, накрывающий верхушку мачты или стеньги.
Клюз — отверстие в борту, через которой проходит якорная цепь.
Комингс — высокая закраина люка, служащая ограждением от воды.
Кофель-нагель — стержень, вставленный .в отверстие кольца на мачте и Служащий для крепления и подвешивания снастей.
Лаг — приспособление, служащее для измерения скорости судна или пройденного им расстояния.
Лаглинь — веревка, к которой прикреплен поплавок лага.
Леер — веревка, снасть, закрепленная обоими концами; служит для постановки некоторых парусов, для развешивания белья после стирки и т. д.
Линь — тонкая веревка.
Лопарь — трос, продетый через блоки талей.
Лючина — каждая из досок, составляющих крышку люка.
Марсовые — матросы, работающие на мачтах при постановке и уборке парусов.
Миля морская — равна 1 852—1 854 метрам.
Нирал — снасть, за которую тянут вниз некоторые паруса при их уборке.
Нок — наружная оконечность всякого горизонтального или наклонного дерева, например, нок гафеля.
Обводы — формы и линии корпуса судна.
Оверштаг — «поворот оверштаг» — поворот против ветра, когда судно проходит линию ветра носом.
Остойчивость — способность судна, наклоненного ветром или волной, возвращаться в прямое положение. Чем ниже центр тяжести судна, тем больше его остойчивость.
Планшир — верхний брус борта шлюпки или фальшборта корабля.
Полветра — «в полветра» — то же, что галфвинд.
Полубак — площадка над палубой на носу судна.
Приводить к ветру — поворачивать судно носом к ветру.
Рангоут — деревянные или металлические части, к которым привязываются паруса. На «Призраке» рангоут состоял из фок-мачты, и грот-мачты, с их стеньгами, гиками и гафелями, и бушприта.
Риф — «брать рифы»—уменьшать площадь паруса, подбирая и подвязывая его нижний край короткими снастями — риф-штертами, прикрепленными в два или три ряда к парусу. Рифы берутся в случае сильного ветра.
