Адъюнкт сидел, как на иголках, он терял всякую власть над собой.
- Кстати, о Солеме,- сказал он вдруг,- я о нем теперь совершенно другого мнения. Он, действительно, в десять раз красивее многих других.
- Это еще что за новость!
- Да, да, это так. И он не старается выдавать себя за что-нибудь большее.
Каков он есть, таким он и кажется. Я видел, как он закалывал хромую козу.
- Вы стояли и смотрели, как он колол козу?
- Я проходил мимо. Он сделал это в одно мгновение. А потом я видел его в дровяном сарае. Да, этот парень умеет работать. И я вполне понимаю, что дамы видят в нем нечто особенное.
Боже, какую чепуху нес этот адъюнкт! Не хватало еще только, чтобы он потребовал от жен уехавших в Китай моряков, чтобы они верны были своим китайцам,- только этого и не хватало!
- Да замолчите же!- сказала фру Моли.- Адвокат расскажет нам что-нибудь про Швейцарию.
Ах, это коварное создание! Неужели же она хотела угнать своего ближнего, этого несчастного адъюнкта, в эту же ночь, на самую вершину Торетинда!
Но тут заговорила фру Бреде. Она, вероятно, поняла, какие муки испытывает адъюнкт, и решила прийти к нему на помощь. Разве адъюнкт не отозвался только что очень лестно о Солеме, и разве этот Солем не был тем самым парнем, который в один прекрасный вечер вешал у нее в комнате штору? Вот в этом-то и все дело.
- Швейцария!- сказала фру Бреде на свой обычный лад, мягко и ласково; потом она слегка покраснела и продолжала:- я ничего не знаю о Швейцарии, но раз как-то мне прислали оттуда материи на платье и должна сказать, что во всю свою жизнь не видала я такого мошенничества.
Адвокат на это только улыбнулся.
Учительница Жонсен заговорила о том, чему ее когда-то учили в школе: о часовых фабриках, об Альпах, о Кальвине…
- Да, это как раз те три кита, на которых зиждется свет,- сказал адъюнкт, побледнев от злости, с искаженным лицом.
- Да вы с ума сошли, адъюнкт!- воскликнула учительница Пальм с улыбкой.
Между тем адвокат сосредоточил на себе всеобщее внимание. Он стал рассказывать о Швейцарии, этой удивительной стране, образце всех маленьких стран на земном шаре. Какой удивительный общественный строй, какой референдум, какая планомерность в использовании красот страны! Вот там так санатории! Там овладели искусством эксплуатации туристов. Это прямо невероятно.
- Да, и там удивительный швейцарский сыр,- заметил адъюнкт,- от него пахнет ногами туристов.
Молчание. Итак, адъюнкт Хёй не останавливается ни перед чем.
- А что же вы скажете в таком случае о норвежском старом сыре?- спросил кто-то по-детски, кротко и в полной невинности души.
- Да, надо согласиться, что и этот сыр настоящее свинство,- ответил адъюнкт. - Этот сыр подстать учителю Стауру, когда тот сидит в своем выдолбленном кресле.
Всеобщий смех.
Натянутость была несколько сглажена, и адвокат мог без особого опасения снова вступить в разговор:
- Если бы мы в Норвегии умели изготовлять такой швейцарский сыр,- сказал он,- то мы не были бы так бедны. Вообще, судя по тому, что я видел, путешествуя по этой стране, она во всех отношениях стоит далеко впереди нас.
Мы могли бы научиться у нее всему: бережливости, прилежанию, вечерней работе, кустарному промыслу…
- И так далее, и так далее,- прервал его адъюнкт Хёй,- мелочи, всякой ерунде, всему отрицательному. Страна, которая существует только милостью соседей, не может служить примером ни для какой другой страны на свете. А мы попытаемся стать выше этого жалкого стремления, которое только портит нас. Нет, прообразом для нас должны служить более крупные дела и более великие страны. Ведь все растет, даже малое,- если только это малое не родилось для того, чтобы вести существование лилипута. Ребенок легко учится от других детей, но примером для него должен служить взрослый. Ведь ребенок когда-нибудь сам станет взрослым и что было бы, если бы примером ему всегда служил ребенок или прирожденный пигмей? Вот к чему ведет наша болтовня о Швейцарии. Но почему же именно мы должны брать пример с самой маленькой и самой жалкой страны? Кажется, мы и без того не широко шагаем. Швейцария - это торпарь Европы. Слыханное ли дело, чтобы одна из молодых южноамериканских стран такой же величины, как Норвегия, ставила себе за честь следовать примеру Швейцарии? А что толкает Швецию с такой удивительной быстротой вперед по пути прогресса? Именно то, что она не смотрит ни на Швейцарию, ни на Норвегию, а во всем берет пример с Германии. Честь и слава Швеции за это. А мы? С какой стати мы будем изображать собою какой-то дрянненький народец среди наших Альп и в течение тысячи лет гордиться только нашими конгрессами мира, лыжным спортом и Ибсеном? Нет, в нас есть сила и способности на нечто в тысячу раз большее…
Адвокат уже давно поднял руку, в знак того, что хочет говорить, тут он крикнул громко:
- Одно единственное слово. Адъюнкт умолк.
- Один единственный крошечный вопрос, такой крошечный, какой только можно себе- представить,- сказал адвокат, готовясь нанести ловкий удар.- Ступили ли вы хоть одной ногой в ту страну, о которой говорите?
- Ну, еще бы, конечно, я там бывал,- ответил адъюнкт.
Ловко! Адвокат так и остался сидеть со своим единственным крошечным вопросом. А тут еще выяснилось, что за ядовитое маленькое создание, в сущности, эта фру Моли: ведь она прекрасно знала, что адъюнкт получил стипендию для поездки в Швейцарию, а она сидела себе как ни в чем не бывало и не проронила ни слова об этом. О, что за змея! К тому же она заставляла говорить о Швейцарии именно адвоката, а не кого-нибудь другого.
- Ах, да, конечно, адъюнкт Хёй также бывал в Швейцарии,- заметила она, чтобы сгладить немножко неловкость.
- В таком случае адъюнкт и я смотрели совершенно разными глазами на эту страну,- вот и все,- сказал адвокат, рассчитывая на этом и покончить с разговором о Швейцарии.
- В этой несчастной стране нет даже сказок,- опять заговорил адъюнкт, который никак не мог успокоиться.- Там люди из рода в род сидят и выделывают часовые колесики и водят англичан на свои вершины; но зато в этой стране нет ни народных песен, ни сказок. А теперь оказывается, что мы должны из кожи лезть для того, чтобы и в этом отношении стать похожим на Швейцарию, не правда ли?
- А Вильгельм Телль?- попробовала было напомнить фрекен Жонсен несколько неуверенно.
Некоторые из присутствующих дам кивнули, во всяком случае кивнула и фрекен Пальм.
Тут вдруг заговорила фру Моли, но она отвернула голову и стала смотреть в окно:
- Странно, адъюнкт, ведь раньше вы были совсем другого мнения о Швейцарии.
Это клюнуло. Адъюнкт хотел ответить, хотел уничтожить ее, но потом одумался и промолчал.
- Разве вы не помните?- спросила она опять, поддразнивая его.
- Нет,- ответил он.- Вы не поняли меня. Не знаю, как это могло случиться. Кажется, я выражаюсь довольно понятным образом, тем более, что привык объяснять детям.
И это также клюнуло. Фру Моли не продолжала пикировки и только улыбнулась очень кротко.
- Должен сказать, что мое мнение совершенно противоположно вашему,- сказал адвокат, делая еще одну попытку оставить за собою последнее слово.- Но мне казалось,- продолжал он,- мне казалось, что это до некоторой степени такая область, в которой я кое-что понимаю, но…
Фру Моли встала и вышла из комнаты, склонив голову, как бы собираясь расплакаться. С минуту адъюнкт сидел спокойно, но потом также встал и вышел.
Но он насвистывал и придал себе молодцеватый вид, словно все это нимало не касалось его.
- А каково ваше мнение?- спросила фру Бреде самого старшего в этом обществе, а старший был я.
И, как подобает положительному человеку, я ответил:
- Мне кажется, что с той и другой стороны есть некоторое преувеличение.
С этим все сейчас же согласились. Но, черт возьми, мне казалось все-таки, что прав адъюнкт. К сожалению, на ум часто приходят молодые мысли, хотя человек и вступил уже в семидесятые годы.
Адвокат закончил спор следующими словами:
- В конце концов мы все-таки должны благодарить Швейцарию за то, что мы сидим здесь и чувствуем себя так хорошо в этом комфортабельном горном санатории. Ведь это по образцу Швейцарии мы завлекаем туристов в нашу страну, зарабатываем деньги и выплачиваем наши закладные. Вот спросите хотя бы нашего хозяина, согласен ли он обойтись без поучительного примера Швейцарии…
* * *
Вечером фру Бреде спросила:
- Почему вы привели сегодня адъюнкта в такое невозможное состояние, фру Моли?
- Я? - ответила фру Моли с самым невинным видом.- Нет, это право…
Впрочем, надо сказать, что фру Моли действительно оказалась невинной, ибо на следующее же утро она и адъюнкт пошли вместе в горы, и у обоих был веселый и беззаботный вид; и в горах они пропадали до самого полудня.
Если у них было какое-нибудь объяснение, то, по всей вероятности, фру Моли сказала своему испытанному другу приблизительно следующее: «С ума ты, что ли, сошел? Неужели ты не понимаешь, что мне нет никакого дела до адвоката. Я просто сказала ему несколько слов, чтобы дать тебе возможность хорошенько отделать его, неужели ты не сообразил этого? Ну, да ведь ты у меня самый глупый и самый очаровательный… Иди, иди скорее, я поцелую тебя…»
