Кондратий Рылеев - Думы

Пусть слава будет нам удел

Иль смертию умрем завидной".

Лилася кровь, сверкал булат,

70 Пал неприятель изумленный,

И завоеванный фрегат

Помчался в Ревель покоренный.

1823

Страшно воет лес дремучий,

Ветр в ущелиях свистит,

И украдкой из-за тучи

Месяц в Оредеж глядит.

Там разбросаны жилища

Угнетенной нищеты,

Здесь стоят средь красоты

Деревенского кладбища

Деревянные кресты.

10 Между гор, как под навесом,

Волны светлые бегут

И вослед себе ведут

Берега, поросши лесом.

*

Кто ж сидит на черном пне

И, вокруг глядя со страхом,

В полуночной тишине

Тихо шепчется с монахом:

"Я готов, отец святой,

Но ведь царь - родитель мой…"

20 - "Не лжеумствуй своенравно!

(Слышен голос старика.)

Гибель церкви православной

Вижу я издалека…

Видишь сам, - уж все презренно:

Предков нравы и права,

И обычай их священный,

И родимая Москва!

Ждет спасенья наша вера

От тебя, младый герой;

30 Иль не зришь себе примера:

Мать твоя перед тобой.

Все царица в жертву богу

Равнодушно принесла

И блестящему чертогу

Мрачну келью предпочла.

В рай иль в ад тебе дорога…

Сын мой! слушай чернеца:

Иль отца забудь для бога,

Или бога для отца!"

40 Смолк монах. Царевич юный

С пня поднялся, говоря:

"Так и быть! Сберу перуны

На отца и на царя!.."

Презренного злодея меч

Сверкнул над выей патриота;

Сверкнул - глава упала с плеч

И покатилась с эшафота.

И страх и тайную тоску

Льстецы в душе презренной кроя,

Чтоб угодить временщику,

Торжествовали смерть героя.

Одна царица лишь была

10 Омрачена печальной думой;

Как будто камень, залегла

Тоска в душе ее угрюмой!

С тех пор от ней веселье прочь,

И стала сна она чуждаться:

Ее очам и день и ночь

Какой-то призрак стал являться.

Однажды пир шумел в дворце,

Гремела музыка на хорах;

У всех веселье на лице

20 И упоение во взорах.

В душе своей утомлена,

Бледна, печальна и угрюма,

Царица в тронную одна

Ушла украдкою от шума.

Увы! и радость не могла

Ее порадовать улыбкой

И мрачность бледного чела

Развеселить, хотя ошибкой.

"О, где найду душе покой?" -

30 Она в раздумьи возопила

И, опершись на трон рукой,

Главу печально преклонила.

И в шуме пиршеств и в глуши

Меня раскаянье терзает;

Оно из глубины души

Волынского напоминает!.."

- "Он здесь!" - внезапно зазвучал

По сводам тронной страшный голос.

В царице трепет пробежал

40 И дыбом приподнялся волос!..

Она взглянула - перед ней

И на нее из-под бровей

С укором очи устремляла.

Лик смертной бледностью покрыт,

Уста раскрытые трепещут;

Как огнь болотный в ночь горит,

Так очи в ней неясно блещут.

Кругом главы во тьме ночной

50 Какой-то чудный свет сияет,

И каплющая кровь порой

Помост чертога обагряет.

Рисует каждая черта

Страдальца славного отчизны;

Вдруг посинелые уста

Залепетали укоризны:

"Что медлишь ты?.. Давно я жду

Тебя к творцу на суд священный,

Там каждый восприемлет мзду,

60 Равны там царь и раб презренный!"

Окончив грозные слова,

По-прежнему из мрака ночи

Вперила мертвая глава

В царицу трепетную очи…

Гром музыки звучал еще,

Весельем оживлялись лица;

Все ждут царицу, но вотще,

Не возвращается царица.

Исчезла радость, шум затих;

70 Лишь робкий шопот всюду бродит,

И каждый, глядя на других,

Из залы сумрачный выходит.

Фрагмент I

Юный витязь

Над кипящею пучиною,

На утесе сев, Вадим

В даль безбрежную с кручиною

Смотрит нем и недвижим.

Гром гремит! Змеей огнистою

Воздух молния сечет;

Волхов пеной серебристою

В берег хлещет и ревет.

Несмотря на хлад убийств‹енный›

10 Сограждан к правам ‹своим›

Их от бед спасти насильстве‹нно›

Хочет пламенный Вадим.

До какого нас бесславия

Довели вражды граждан -

Насылает Скандинавия

Властелинов для славян.

Фрагмент II

Над кипящею пучиною

Подпершись сидит Вадим

И на Новгород с кручиною

Смотрит нем и недвижим.

Гром гремит! Змеей огнистою

Сумрак молния сечет;

Волхов пеной серебристою

В брег песчаный с ревом бьет.

Вот уж небо в звезды рядится,

10 Как в узорчатый венец,

И луна сквозь тучи крадется,

Будто в саване мертвец.

Как утес средь моря каменный,

Как полночи вечный лед,

Хладен, крепок витязь пламенный

В грозных битвах за народ.

Фрагмент III

Над кипящею п‹учиною›

Ходит сумрачно ‹Вадим›

И на Новгород ‹с кручи›ною

Смотрит нем и не‹движ›им.

Страсти пылкие рисуются

На челе его младом;

Перси юные волнуются

И глаза блестят огнем.

Гром гремит! Змеей огнистою

10 Воздух молния сечет.

Волхов пеной серебристою

В берег плещет и ревет.

До какого нас бесславия

Довели вражды граждан -

Насылает Скандинавия

Властелинов для славян!

Грозен князь самовластительный!

Но наступит мрак ночной,

И настанет час решительный,

20 Час для граждан роковой.

Вот уж небо в звезды рядится,

Как в серебряный венец,

И луна сквозь тучи крадется,

Будто в саване мертвец.

Фрагмент IV

Ах! если б возвратить я мог

Порабощенному народу

Блаженства общего залог,

Былую праотцев свободу.

[О, что тебя, край милый, ожидает,

Что в будущем грозит]

[Не туча кроет небо ясное.

Такою думою взволнованный,

В цепи тяжкие закованный,

Князья, князья суровые.

О судьба, судьба суровая,

За что меня, за что лишает зренья бог]

На гордой крутизне брегов

Стоит во мраке холм Олегов;

Под Киевом вокруг костров

Пируют шайки печенегов.

Отрадна им гроза набегов,

Им наслаждение война;

На лицах варваров видна

Печать свирепых, диких нравов.

Среди вождей перед костром

10 Их князь сидит на пне седом,

И буйную толпу кругом

Обходит череп Святославов

С заморским пенистым вином.

Фрагмент I

Была уж полночь. Бранный шум

Затих на стогнах Новограда,

И Марфы беспокойный ум -

Свободы тщетная ограда -

Вкушал покой от мрачных дум.

В полях сверкали огоньки,

Расположась обширным станом

Близ озера и вдоль реки,

Вдали чернели за туманом

10 Царя отважного полки.

Все было в непробудном сне;

Лишь ратники сторожевые

Перекликались на стене,

И Волхов в берега крутые

Плескал волною в тишине.

[И долго длилась тишина,

Заря на небе зажигалась,

И вся окрестная страна,

И вся природа пробуждалась,

20 Покоя сладкого полна.]

Покой и мрак среди домов…

Вдруг с Ярославова Дворища

Звои вечевых колоколов -

И грянул, бросив пепелища,

Народ со всех Пяти Концов {1}.

Фрагмент II

Простите вы, поля, долины, реки! {2}

С волнением растерзанной души

Я с вами днесь прощаюся навеки:

Мне суждено окончить дни в глуши.

Твои, о Новгород! разрушены твердыни,

Перед царем легли в‹о› прах

Окрестности превращены в пустыни

И Марфа гордая в цепях!

Не ездили из Новгорода в степи

10 Мы на поклон в презренную Орду,

Мы на себя не налагали цепи

[Все кончено: разрушилося Вече]

[Решилось все в кровавой сече;]

[Как гордый дуб в час грозной непогоды,]

[Покорены свободные народы]

И вече в прах, и древние права,

И гордую защитницу свободы

В цепях увидела Москва.

20 [Решать дела привыкли мы на] Вече,

Нам не пример покорная Москва.

За мной, друзья! умрем в кровавой сече

Иль отстоим священные права.

Нам от беды не откупиться златом.

Мы не рабы: мы мир приобретем,

Как люди вольные, своим булатом

И купим дружество копьем.

Все отнял рок жестокий и суровый:

Отечество, свободу, сыновей.

30 И вместо них мне дал одни оковы

И вечный мрак тюрьмы моей

Свершила я свое предназначенье;

Что мило мне, чем в свете я жила:

Детей, свободу и свое именье -

Все родине я в жертву принесла.

[Душа моя тверда, как дуб нагорный,

Напрасно бедствия сразить ее хотят.

Вотще ревет и вихрь и ветр упорный]

…

40 Кто чести друг, кто друг прямой народа…

Что сталось с ней - народное преданье

В унылой робости молчит.

С Посадницей исчезнула свобода,