Дон-Коррадо де Геррера - Гнедич Николай Иванович

— Постой, де Геррера, — прервал Максимилиан, — сначала я хочу знать, имеешь ли ты право называть меня отцом. Скажи мне, кто ты таков?

Приготовившийся Дон-Коррадо говорил, что он и Ричард лишились родителей и что путешествуют единственно для просвещения. Он рассказал свои несчастия так живо, так трогательно, что чувствительный Максимилиан не мог удержаться от слез.

— Дон-Коррадо, — сказал наконец Максимилиан, — если ты любишь Олимпию, так принеси жертву.

— Какую? Скажите скорее!

— Оставь всё путешествие, живи в моем доме и закрой мне глаза.

— Скажите: бросься в огонь, в воду — и я всё сделаю!

— Олимпия! — сказал Максимилиан — и Олимпия была уже у ног его. — Сюда, дети! к сердцу моему! Бог да благословит вас. — С слезою радости поцеловал Максимилиан Дон-Коррада и Олимпию. — Почтите поцелуй сей родительским, — примолвил он.

Рука священника соединила на другой день Дон-Коррада с Олимпиею; старый Максимилиан в день свадьбы был весел, как младенец. Прошло несколько времени — и куда девалась клятва Коррада в вечной любви к Олимпии! Ах! она уже ослабевает, да и при самом начале она была один только энтузиазм; уже он делается равнодушен ко всем ласкам Олимпии, нежной Олимпии, заставляющей любить себя насильно; и если что повергало его в ее объятия, то не любовь супружеская, но одно сладострастие. Наконец, где сыновние его обязанности, где его обещание закрыть глаза старому Максимилиану? Смотрите, смотрите, чем заплатил ему варвар; смотрите, что сделал Дон-Коррадо за отеческие благодеяния Максимилиана! Взявши все его деньги, взявши бедную Олимпию, уехал на корабле, отъезжающем в Гишпанию.

Глава 11

Бедная Олимпия почувствовала свое несчастие, бедная Олимпия увидела бездну, изрытую Коррадом, увидела — и содрогалась о будущности. Дон-Коррадо, вместо того чтобы сказать одно ласковое слово — излить бальзам утешения в душу Олимпии, — Дон-Коррадо смеялся над ее слезами, укорял ее и называл плаксивою чувствительностию. Но Олимпия любила его. Чрез несколько времени они остановились в Сан-Себастиане^[42]. Тут Дон-Коррадо делал тысячу планов для своей жизни; наконец на одном остановился: он вознамерился купить поместье и жить в оном — но, заглянувши в кошелек, увидел рождающуюся в нем чахотку. Ричард советовал ему немедленно достать лекарства, чтобы не запустил болезни; но Дон-Коррадо не мог найти аптеки, откуда бы выписать лекарства. В один день ввечеру, возвращаясь на квартиру, вдруг он видит бегущего и задыхающегося от усталости человека, который бросается к ногам его, показывает ему кошелек, наполненный золотом, и просит защищать его от убийц, которые, как он сказывал, гнались за ним. Дон-Коррадо, дав ему свой плащ и обменившись с ним шляпою, велит ему следовать за ним; они приходят на квартиру; Дон-Коррадо велит ему объясниться; неизвестный начинает говорить свою историю, мешается в речах, останавливается и повторяет опять то же самое. Дон-Коррадо приметил его ложь.

— Говори правду, — сказал он, — или я представлю тебя правительству!

Неизвестный просит его поговорить наедине. Дон-Коррадо выходит с ним в другую комнату; неизвестный вступает с ним в искренние разговоры, и открывается, что он жид, живущий здесь под именем Леандра; собственное имя его Вооз, и что он из числа тех, которые заглядывают в карманы, а иногда и в сундуки — для прочищения глаз заплесневевшему золоту. Наконец он признался, что кошелек, который показывал, вытащил он у одного прохожего, что дела его обнаруживаются, а зная, что Дон-Коррадо скоро выедет из Сан-Себастианы, он просит у него помощи.

— Как! — сказал Дон-Коррадо. — Ты хочешь, чтобы я надел твою петлю!

Вооз

Да сохранит вас Бог Израилев от этого! Но, право, вам ничего не стоит спасти жизнь человека.

Дон-Коррадо

Чего будет стоить это спасение?

Вооз

Я ваш вечный раб. Или нет ли для вас лишнего горла?

Дон-Коррадо

Что?

Вооз

Ничего-с, я говорил, не лишний ли я буду для вас?

Дон-Коррадо (осердясь)

Лжешь, скотина! (С утихающим гневом.) Вооз, скрытность!

Вооз

Я говорил — не нужно ли кого отослать к сатане?

Дон-Коррадо

Как! Ты уж и до этого дошел?

Вооз

Ах! сударь, черт только поймает за один волосок — так и весь его.

Дон-Коррадо

Хорошо, Вооз! Хочешь ли ты служить при мне?

Вооз

Вы шутите.

Дон-Коррадо

Божусь!

Вооз

По самую смерть!

Дон-Коррадо

Имеешь ли ты мужество и смелость?

Вооз

Хоть сейчас с чертом драться.

Дон-Коррадо

Крепок ли у тебя язык?

Вооз

Жги на огне — но он не пошевелится.

Дон-Коррадо

Только смотри, Вооз, — измена...

Вооз

Эх! сударь, не говорите мне об этакой подлости; а если не верите, сейчас подпишусь кровию!

Дон-Коррадо

А в случае — трепещи!

Вооз

Если — если войдет мне в голову мысль изменническая^[43], то да накажет меня Егова! Да буду я трястись подобно братоубийце Каину; да буду я пожран огнем, пожравшим Содом и Гомор!^[44] Довольно ли этого?

Дон-Коррадо

Дай руку, Вооз! (Взявши руку Вооза) Теперь, что будет у меня на сердце, то должно быть и у тебя, а что будет у тебя, то и у меня. Знаешь ли, что мучит мое сердце?

Вооз

Верно, та красавица, которая сидит в этой комнате?

Дон-Коррадо

Дурак! это моя жена.

Вооз

Так, верно, тот мужчина, который там остался, — верно, его горло лишнее?

Дон-Коррадо

Скотина! когда он лишний, так и правая моя рука лишняя.

Вооз

Так скажите, чего вам надобно: славного ли шампанского? английских ли сукон? голландского ли золота? русской ли пеньки? Извольте — всего, всего, кроме птичьего молока!

Дон-Коррадо

И ты всё это можешь достать?

Вооз

В одну минуту — и всё с самой сковородки.

Дон-Коррадо

Мне нужно из всего одно.

Вооз

Что? Скорее.

Дон-Коррадо

Голландского золота или денег.

Вооз (вдруг вынимая кошелек)

Здесь и то, и другое — к услугам вашим. (Кланяясь, подает Дон-Корраду кошелек)

Дон-Коррадо (смотря на него пристально и льстя ему)

Вооз, друг мой! до сих пор я тебя испытывал — и узнал, что ты редкий человек; и если я беру это золото, и притом половину, если беру — то в знак дружества; от кого другого я бы постыдился его взять, а от тебя, скажу смело, не стыжусь. Эй, Ричард! войди сюда.