Тим еще недостаточно окреп для такого путешествия и переезда по морю. Они все отдыхали, гуляли, читали, лениво проводили жаркие дни. Невыразимый покой наполнял души Риты и Тима, и невольно Каро поддавалась этому чувству. Она не сознавала всей прелести этих жарких летних дней, пока не пришла телеграмма от Джона:
«Выехал Каир семнадцатого. Жду в Шепхэрд-отеле. Важные дела. Джон».
Когда пришло известие, Каро была одна. Впечатление, произведенное на нее телеграммой, было сильнее, чем она могла предполагать. Она должна поехать, она хотела поехать в Каир, хотя знала, что поедет одна, так как Тэмпесты не могли сопровождать ее.
Каро посмотрела на расписание поездов. Ей нужно было завтра утром отправиться в Бриндизи. Только вечер и ночь до отъезда.
Что ожидало ее? Солнце, безбрежное море, пустыня, приключения? Конечно! Почему же нет! Ее жизнь была такой спокойной, скучной и однообразной. Еще задолго до ее знакомства с Гамидом эль-Алимом она и Рита собирались поехать в Египет, но теперь Рита не могла сопровождать ее и она поедет одна.
Спустившись вниз на террасу, где Рита и Тим сидели в низких удобных креслах, Каро села около них.
— Друзья, я уезжаю завтра в Бриндизи, — она протянула Рите телеграмму. — Я должна ехать.
— Конечно, — согласилась Рита. — Но, Каро, вы не можете оставаться там и должны вернуться в Италию, куда приедем и мы, когда Тим поправится.
— Может быть, — ответила Каро. — Трудно заранее строить планы, — продолжала Каро. — Знаете ли, как странно, я хочу ехать и в то же самое время не знаю, рада ли я этому путешествию. Когда я прочла телеграмму, я испытала какое-то радостное возбуждение, а теперь нет.
Рита улыбнулась и спросила:
— Ничто не может изменить вашего решения?
Каро рассмеялась:
— Конечно, нет. Я уезжаю.
Рита посмотрела на нее и подумала: «Она так красива».
— Каро Клэвленд уезжает в Каир по вызову ее мужа, — повторил Тим сонно, улыбаясь Каро. — Вы думаете, что встретите шейха? Его светлость Гамида эль-Алима?
Рита уже подумала об этом раньше, как только Каро объявила о своем отъезде, и невольно испытывала смутное опасение. Она внимательно прислушалась к голосу Каро, стараясь уловить в нем какую-нибудь необыкновенную ноту.
Но Каро говорила спокойно, отвечая Тиму:
— Я не знаю. Он не в Каире сейчас. Он уехал в Египет во время вашей болезни.
— Почему Джон не может приехать сюда? — спросила Рита. — Тогда вы могли бы не предпринимать этого длительного путешествия.
— Он, вероятно, выехал уже в Египет, — ответила Каро.
Они весело провели последний вечер, смеясь и болтая. Рита пела, Каро лениво слушала. Но под внешним спокойствием и веселой беззаботностью возникала неотвязчивая мысль о Египте, о Гамиде эль-Алиме.
Каро в сопровождении Сариа приехала в Порт-Саид, где они должны были пересесть на поезд.
Каро была разочарована первым впечатлением, находя, что все порты одинаковы, шумные и грязные. Но колорит Африки сказывался в окружающем, хотя громкие гортанные крики пестрой оживленной толпы, царящая всюду суета напоминали ей одновременно и Марсель, и Бриндизи, и Гамбург, и Гавр, и Ливерпуль. Каро не нравилась Африка по описаниям и фотографиям, и она невольно подумала, что, вопреки ожиданиям, ей все показалось обычным и неинтересным.
Сариа, бледная и усталая, пришла за ней:
— Я приготовила чай и уже наняла для вас экипаж.
— Сариа, вы сокровище, — заметила Каро.
Пока багаж сносили с парохода и грузили на поезд, Сариа принесла поднос с чашкой чаю.
— Так вот и Африка! — сказала Сариа.
Она спокойно разглядывала набережную. Один из проходивших арабов посмотрел на нее, усмехнулся и с наглым добродушием кивнул ей головой. Сариа покраснела, презрительно посмотрела на него и отвернулась.
— Принц не походил на своих соотечественников, — заметила она сердито.
Каро устала и была разочарована. Ее утомляла жара, и ничто не могло вызвать в ней интереса или понравиться ей, так как она была критически настроена. Она не ответила Сариа и была рада, когда поезд тронулся, наконец, унося их вдаль по пустынным, однообразным равнинам.
Наступили сумерки. Лампы тускло горели в вагоне. Внезапно из темноты показался Каир: блеск бесчисленных огней, шум голосов, оживленная толпа, наполняющая вокзал и улицы, переполненные залы Шепхэрд-отеля с его широкой террасой, уставленной пальмами и тропическими растениями и возвышающейся над шумной, освещенной ночной улицей.
Когда Каро поднялась по лестнице отеля, араб в белоснежном одеянии поклонился ей, второй встретил ее у входа. Ее провели в большую комнату, из окон которой открывался вид на город с светившимися квадратами домов и темными очертаниями высоких мечетей. Через открытые окна доносился отдаленный шум города, вливались странные, смешанные, благоухающие запахи.
Каро приняла ванну, переоделась и спустилась вниз пообедать на террасе. Она попросила слугу отвести ей столик, откуда она могла бы видеть темное небо с сверкающими звездами. Пообедала она очень быстро и обратилась к метрдотелю с просьбой предоставить ей проводника для небольшой прогулки.
Тот почтительно поклонился и попросил подождать минутку. Вскоре он вернулся с высоким юношей в шафранно-желтом одеянии и в тюрбане из ярко-зеленого шелка.
Он поклонился Каро и сказал, улыбаясь и показывая при этом ряд великолепных белых зубов:
— Да, я говорю по-английски. Куда миледи желает направиться?
— Погулять, — объяснила Каро. — Все равно куда, — добавила она неопределенно.
— Я понимаю. Я к услугам миледи!
Он пошел вперед, и они спустились по широкой лестнице, украшенной высокими вазами с яркими цветами. Когда они вышли на оживленную, узкую улицу, Каро показалось, что темнота сразу сомкнулась вокруг них.
Чтобы сказать что-нибудь, Каро спросила проводника:
— Как вас зовут?
— Садул, миледи.
Он снова улыбнулся и указал на высокий дом направо:
— Вот типично арабский стиль.
Оттуда доносились заглушенные звуки однообразной музыки. Садул повел ее в узкий переулок, где высокие арки соединяли громады домов и терялись в высоте, темнея на бархатном фоне ночного звездного неба.
В конце переулка неясно горел красноватый фонарь. Внезапно Каро при свете фонаря узнала во встречном Гамида эль-Алима. Он собирался подойти к одному из узких входов, когда невольное восклицание Каро, сразу узнавшей его, привлекло его внимание:
— Вы!
Почти бессознательно он повторил за ней «вы!», и они пожали друг другу руки, причем невольное чувство беспокойства и неуверенности наполнило Каро, как и при их последней встрече.
Стараясь говорить спокойным тоном, она произнесла с невольно участившимся сердцебиением:
— Как удивительно, ваша светлость, что мы встретились здесь! Я приехала сюда, чтобы увидеться с моим мужем.
Гамид спокойно произнес:
— Неужели?
Он отпустил ее руку и повторил:
— Мистер Клэвленд должен приехать?
— Да, он скоро будет здесь. Я приехала сегодня из Парижа, где после вашего отъезда мы пережили столько волнений. Тим Тэмпест чуть не умер от дифтерита.
— Какой ужас! — сказал Гамид серьезно. — Я рад, что мальчику лучше. Он здесь со своими родителями?
— Нет, я здесь одна, — ответила Каро.
— Одна? — повторил он.
— До приезда моего мужа.
— Семнадцатого?
— Как, откуда вам известно число?
Гамид рассмеялся:
— Я знаю, в какие дни приходят большие пароходы из Европы. Я не ясновидец, уверяю вас.
И быстро добавил:
— Мой автомобиль здесь, в конце улицы. Не хотите ли вы поехать со мной, я повезу вас за город показать вам пустыню. Ночь такая дивная.
Он взял ее под руку и повел направо. По извилистому переулку они вышли на главную улицу. Араб в темной ливрее ждал около автомобиля. Гамид сказал ему что-то и обратился с каким-то распоряжением к проводнику.
— Он вас будет ждать здесь, — объяснил он Каро.
Укрыв ее ноги пледом, он сказал:
— Теперь вам будет тепло.
Поспешным и легким движением он вскочил в автомобиль и сел около нее. Машина покатилась быстро и бесшумно.
— В Париже вы обещали показать мне Египет, — сказала Каро, — помните?
Гамид обернулся к ней с тем выражением на красивом лице, какое она видела в солнечный час, проведенный ими в роще, а затем в лунную ночь на озере, когда он спросил ее: «Вы будете рады?» Каро только теперь заметила, что Гамид был в феске, придававшей его лицу какое-то новое очарование.
Автомобиль ехал по пустыне. Вся дорога из Порт-Саида в Каир вела по пустыне. Но там она была населенной. Здесь же не было ни души, нигде не виднелось ни одного человеческого жилья.
— Выйдем из автомобиля, — предложил Гамид.
