дядей — снисходительное высокомерие типа «Вот что, любезный…» или, скажем: «Любезнейший Бидж…» Единство стиля, что поделаешь.
2
Промежуток между чаем и обедом заполняется во всех достойных сельских домах писанием писем. Отяжелевшие от пончиков обитатели усадеб идут к себе и пишут друзьям. Те, кто все же заснул, пытаются снова, на следующий день.
Леди Констанс удалилась в свой будуар, расположенный рядом со спальней, чтобы перечитать письмо на Лонг-Айленд. Перечитав его, она закурила, но тут пришел брат ее Галахад.
— Да? — спросила она тем самым голосом, которым сестры ее рода спрашивают «Да?» у братьев его рода. Кроме того, она подняла брови.
Но Галли этим не проняла.
— Вылезай из рамы, Мона Лиза, — сказал он. — Что ты думаешь о миссис Бенбери?
Здесь ему требовались сведения из первых рук. Когда он знакомил этих женщин, хозяйка замка дважды моргнула, словно ее шлепнули мокрой рыбой; и это ему не понравилось. Он и без Биджа знал, как высоки стандарты у его сестры, а в Моди многое было только для взрослых. Он и сам не был уверен, что она удержалась в рамках.
Однако после первого шока все, как ему показалось, шло хорошо — и он не ошибся. Конечно, леди Констанс дрогнула, но тут же напомнила себе, что гостья ее — американка. Даже от самых светских женщин, если они из Америки, нельзя требовать особой, изысканной неприметности. Сделав эту поправку, она легко поддалась приветливости и прелести Моди, которые ничуть не уменьшились, а потому письмо, лежавшее сейчас на столике, стало таким восторженным. Леди Констанс думала о прекрасной сыщице точно то же самое, что шропширский народ, хозяин «Герба» и несовершеннолетний Перси.
— Прелестная женщина, по-моему.
— Да. Я как раз написала мистеру Доналдсону, что она мне понравилась.
— Замечательно. Превосходно. Мало того, великолепно.
— Почему тебе это так важно?
Галли укоризненно взглянул на нее.
— Дорогая Конни, — сказал он, — мне это важно потому, что я искренне привязан к Пенни Доналдсон. Миссис Бенбери — близкий друг ее отца. Представь себе, что испытает бедная девочка, если ты будешь себя вести в стиле grande dame [24]. Это вполне могло случиться. Сколько раз, у меня на глазах, ты бывала высокомерной аристократкой! Потому тебя и не любят.
— Успокойся, — бестрепетно ответила леди Констанс. — Миссис Бенбери немного экстравагантна, но очень мила.
— И я так думаю.
— При чем тут ты? Хорошо, я тебя не задерживаю.
— Что я — Кларенс! Честное слово, никогда не видел, чтобы он так восхищался женщиной. Обычно заставишь его поздороваться — и все, бежит, как последний кролик. А сейчас — ел из рук. Идут к Императрице, как два моряка в Марсельском порту, сам видел. Поразительно!
— Галахад, я занята.
— Э?
— Я занята.
— Ничего подобного. Когда я вошел, ты курила, задрав ноги.
— Я не задираю ног.
— И захрапела бы, если бы я…
— Как ты смеешь? Я не храплю.
— Это не важно. Важно то, как ты себя ведешь. Если уж брат не может зайти, чтобы ты не окатила его холодом, плохи дела в английской семье.
Беседа приближалась к потасовке, оба были пылкими людьми, но тут вошел лорд Эмсворт, немедленно заговоривший тем высоким тенором, какой он употреблял, когда его обижали.
— Марки! — сказал он. — Пишу письмо, а марок нет. Конни, ты их взяла?
— Я не брала никаких марок, — устало ответила сестра. — Сам забываешь напомнить Биджу, чтобы положил тебе в коробочку. Пожалуйста, бери.
— Спасибо, — сказал умиротворенный граф. — Славно, славно, славно. Пишу в Шропширское, Херфордширское и Южно-Уэльское общества.
— День рождения? — осведомился Галли.
— А? Кажется, нет. Вчера пришло от них письмо, очень лестное. Просят выступить. Ой, господи! — вдруг всполошился он. — Цилиндр надеть придется?
— Конечно.
— А воротничок?
— Помилуй, Кларенс, не в пижаме же выступать!
Лорд Эмсворт об этом подумал.
— Да, ты права, не в пижаме. Воротничок в такую погоду!
— Noblesse oblige, — заметил Галли.
— А?
— Галахад хочет сказать, что положение налагает определенные обязанности.
— Именно, — сказал Галли. — Порази этих свиноводов. Фрак, цилиндр, воротничок — и они подумают: «Да, графы — это тебе не кот начхал!» Если же они увидят тебя в обычном обличье, они, скорее всего, восстанут. Порази их, плени, ослепи, как Соломон — царицу Савскую [25]. Разве это выполнимо в куртке с продранными локтями?
— И в брюках, которые очень давно не гладили, — прибавила леди Констанс. — Вылитый бродяга. Что о тебе подумала миссис Бенбери?
— Она подумала, что я вылитый бродяга?
— Сказала она, чтобы ты не пил?
— Нет. Нет. Не припомню.
— Тогда еще ничего. Прелестная женщина, Кларенс.
— Очень красивая.
— Вы с ней подружились вроде бы.
— Да, да, да!
— Прекрасно, — сказал Галли, подходя к окну. — Я вот говорил Конни, что вы мне напомнили двух… Эй, что это?
— В чем дело, Галахад?
— Какой-то человек на террасе.
— Человек?
— Посмотри.
Лорд Эмсворт тоже подошел к окну.
— Где? Я не вижу… А, я не туда смотрел. Это не какой-то человек. Это мой секретарь.
— Не знал, что у тебя есть секретарь.
— И я не знал.
— Пойди поговори с ним.
— Я с ним говорил. Знаешь, как я боюсь секретарей, а этот мне понравился. Ты подумай, какая удача! Не успели мы познакомиться, а он говорит: «Лорд Эмсворт, вас, часом, не интересуют свиньи?» Я говорю: «Интересуют. А вас?» — «Это просто страсть. Я, — говорит, — всем надоедаю», и как стал рассказывать! Многого и я не знал. Особенно про свиней в Древнем Египте. Они умножали урожай и усмиряли злых духов.
— Большего и ждать незачем!
— А во времена Колумба…
Леди Констанс ударила ладонью по столику.
— Кларенс!
— А?
— Уходи!
— Э?
— Я пришла отдохнуть. Что, одной побыть нельзя?
— Идем, Кларенс, — сказал Галли. — Конни беспокоится. Мы ей неприятны. Побеседуем лучше с твоим одаренным секретарем. Как его зовут?
— Кого?
— Одаренного секретаря.
— Какого?
— Кларенс, — сказал терпеливый Галли, — у тебя новый секретарь. Правильно?
— Да, да, да, да!
— Так вот, я хочу узнать, как его зовут.
— А, зовут! Зовут. Да, да… Забыл.
— Смит? Джонс? Браун? Чомли-Марджорибенкс? Вавасур-Далримпл? Планкет-Дрэгз-Планкет?
Девятый граф задумался.
— Нет… А, вот! Джералд Вейл.
— Вейл?
— Да. Джералд. Он просил, чтобы я называл его Джерри.
Дверь как раз закрывалась, и пронзительный женский крик они сочли ее скрипом.
3
Дойдя до конца коридора в приятной беседе о цилиндрах, секретарях и недостатках Конни, братья разошлись, старший — в библиотеку, к книге о свиньях, младший — в парк, отдышаться.
Отдышаться ему было нелегко. Конечно, на свете может быть несколько Джералдов Вейлов, но, скорее всего, это не так. По-видимому, Пенни каким-то коварством заполучила его сюда, восхищая Галли
