Ознакомительная версия.
Внезапно Мэгги испуганно вздрогнула: ее ног коснулась холодная вода. Она вскочила: вода пробивалась из-под двери, ведущей в коридор. Мэгги не испытала страха, она поняла — это наводнение.
Смятение последних двенадцати часов мгновенно уступило место полному спокойствию; даже не вскрикнув, она поспешила наверх в комнату Боба Джейкина. Дверь была приоткрыта; Мэгги вошла и тронула Боба за плечо.
— Боб, начался разлив! Вода в доме! Пойдем посмотрим, целы ли лодки.
Она зажгла свечу, а бедная маленькая миссис Джейкин с испуганным воплем схватила на руки дочку. Мэгги поспешила вниз, чтобы посмотреть, быстро ли прибывает вода. С площадки лестницы в ее комнату вела вниз ступенька; вода дошла до нее. Пока Мэгги стояла и смотрела, что-то с ужасающим грохотом ударило в окно, разбив стекло вдребезги и превратив в обломки старую деревянную раму. Следом хлынула вода.
— Это лодка! — вскрикнула Мэгги. — Боб, скорее спускайся, надо удержать лодки!
Ни минуты не колеблясь, она бесстрашно вошла в воду, которая доходила ей до колен, при слабом свете свечи, оставленной на лестнице, вскарабкалась на подоконник и ползком перебралась в застрявшую в окне лодку. Боб не заставил себя ждать. Без сапог, но с фонарем в руке он быстро вбежал в комнату.
— Надо же, обе они здесь, обе лодки, — воскликнул Боб, влезая в ту, где уж находилась Мэгги. — Вот удивительно: и замки и цепи — всё в целости.
Спеша перебраться в другую лодку, чтобы открепить ее и завладеть веслом, Боб в своем возбуждении не думал о той опасности, которая грозила Мэгги. Нам не свойственно страшиться за бесстрашных, когда вместе с ними мы подвергаемся риску; к тому же Боб был целиком поглощен заботой о спасении беспомощных женщин, оставшихся в доме. Оттого что Мэгги уже была на ногах, разбудила всех и, опережая его, руководила всеми действиями, у Боба возникло ощущение, будто она обладает даром помогать другим, сама не нуждаясь в помощи. Мэгги тоже схватила весло; ей удалось высвободить лодку из-под нависшей балки.
— Вода больно уж быстро поднимается, — сказал Боб, — не успеешь оглянуться, как она будет в верхних комнатах: дом стоит совсем низко. Мне бы побыстрее переправить Присси с ребенком и мать в лодку — думаю, на воде оно вернее: дом старый, на него плохая надежда. И коли я сумею вывести лодку… Но как же вы! — вдруг воскликнул он, подняв фонарь и неожиданно осветив Мэгги, которая с развевающимися по ветру волосами стояла в лодке, держа в руке весло.
У Мэгги не было времени ответить, потому что, гонимая силой прилива, огромная масса воды обрушилась на прибрежные дома и вынесла обе лодки на водный простор далеко от главного течения реки.
В первый момент Мэгги ни о чем не думала, ничего не чувствовала кроме того, что ушла вдруг от той жизни, которой она страшилась; это был словно переход в небытие, но без агонии: она была одна в полном мраке наедине с богом.
Все произошло с такой быстротой, казалось таким нереальным, что нити обычных представлений были разорваны: Мэгги опустилась на скамейку, бессознательно сжимая весло, и долго не отдавала себе отчета в своем положении. Когда она вернулась к действительности, дождь уже прекратился и едва брезживший рассвет, раздвинув темноту, отделил нависший мрак от беспредельной водной поверхности. Мэгги унесла вышедшая из берегов река — это был разлив: кошмар ее детских снов, та божья кара, о которой не раз говорил отец. При этом воспоминании перед ней встал старый дом, брат, мать — они вместе слушали рассказы отца.
— О господи, где я? Как вернуться домой? — кричала Мэгги в безучастную мглу.
Что происходит сейчас с ними на мельнице? Однажды разлив чуть было не разрушил ее. Быть может, им грозит опасность, гибель — они там совсем одни, отрезаны от всех! Сердце ее сжалось при этой мысли, и она увидела любимые лица, напрасно вглядывающиеся в темноту в ожидании помощи.
Теперь она скользила по спокойной глади воды — по-видимому, это были затопленные поля. Пока что никакая опасность не угрожала ей, ничто не мешало переноситься сердцем в их старый дом. Напрягая глаза, всматривалась она в завесу мрака, пытаясь по какому-нибудь признаку определить, где она находится, и хотя бы догадаться, где то место, куда в тревоге устремлялась ее душа.
Благодарение богу, унылая водная равнина становится все шире, тучи, затягивающие небосвод, постепенно уходят ввысь, над темной зеркальной гладью медленно проступают какие-то предметы. Да, она, должно быть, в полях — это верхушки деревьев, поднимающихся над живой изгородью. Где же сама река? Оглядываясь назад, Мэгги видела чернеющие ряды деревьев; впереди их не было — значит, река перед ней. Схватив весло, она направила лодку вперед со всем пылом пробудившейся надежды. Теперь, когда Мэгги вышла из состояния бездеятельности, ей стало казаться, что рассвет наступает быстрее: она уже видела бедных животных, которые, найдя себе прибежище на холме, испуганно жались друг к другу. Работая то одним веслом, то двумя, Мэгги продвигалась вперед в редеющем предутреннем сумраке; мокрая одежда облепила тело, ветер развевал распущенные волосы, но она была нечувствительна ко всему, кроме ощущения собственной силы, рожденной в ней необычайным душевным подъемом. Не только мысль об опасности, грозившей существам, любимым ею с детства, не только надежда принести им спасение — ею владело теперь и необъяснимое чувство примиренности с братом, ибо какая вражда, недоверие, суровость могут устоять перед лицом великого бедствия, когда с жизни спадают все искусственные покровы и требования грозной необходимости единят нас друг с другом? Мэгги смутно сознавала это: сила возродившейся любви к брату заставила ее забыть всю жестокую несправедливость и горькие обиды, причиненные ей недавно, вернув ее к неизгладимым, вечно живым воспоминаниям об их детской дружбе.
Впереди на некотором расстоянии вырастало что-то темное, а рядом с бешеной скоростью неслась река. Да, так оно и есть — это Сент-Огг. Теперь она знала, в каком месте покажутся так хорошо знакомые ей деревья — серебристые ивы и пожелтевшие каштаны, а над ними мелькнет крыша старого дома. Но еще нельзя было уловить ни очертаний, ни красок: все было смутным и расплывчатым. Мэгги налегла на весла, ощущая, как в нее непрерывно вливаются новые силы; казалось, она тратила в этот час отпущенный ей на всю жизнь запас энергии, словно уже не нужный для будущего.
Она должна ввести лодку в русло Флосса, иначе ей не добраться до Рипла и не приблизиться к дому; она поняла это, когда с полной ясностью представила себе старую мельницу. Но что, если ей не удастся вывести лодку из течения и ее отнесет вниз по реке? Впервые со всей отчетливостью у нее возникла мысль о грозящей ей опасности; но выбора у нее не было, не было времени для колебаний: лодка вошла в русло реки. Теперь Мэгги быстро, не прилагая никаких усилий, двигалась вперед; в наступающем рассвете все яснее становились видны приближавшиеся предметы, в которых она угадывала так хорошо знакомые ей деревья и крыши: да, она уже недалеко от неистового мутного потока, в который превратился Рипл.
Великий боже! Что это так стремительно гонят волны Рипла? Эти громоздящиеся обломки могут опрокинуть лодку, и гибель придет слишком рано! Что же это?
Сердце Мэгги забилось в смертельном ужасе. Беспомощно сидела она, отдавшись течению реки, смутно сознавая, что оно увлекает лодку вперед, что надвигается катастрофа. Но страх владел ею недолго; он исчез, едва показались товарные склады Сент-Огга — значит, она миновала устье Рипла; теперь она должна пустить в ход всю свою ловкость, все свои силы, чтобы справиться с лодкой и, если Это возможно, вывести ее из стремнины. Ей уже был виден снесенный мост, видны были мачты судна, выброшенного на мелководье полей. На реке не было ни единой лодки: те, что удалось спасти, были заняты на затопленных улицах города.
С новой решимостью Мэгги взялась за весло и, поднявшись, стала направлять им движение лодки. Был час отлива, убывающая вода придала еще большую скорость течению, и лодку мгновенно вынесло за мост. Из окон домов, выходивших на реку, до Мэгги доносились крики, казалось, обращенные к ней. Только вблизи Тофтона ей удалось наконец ввести лодку в спокойные воды. Бросив тоскливый взгляд в ту сторону, где ниже по реке находился дом дяди Дина, она взялась за оба весла и принялась грести изо всех сил, направляя лодку в затопленные поля, назад к мельнице. Уже начали оживать краски, и, приближаясь к дорлкоутским полям, Мэгги стала различать оттенки в листве деревьев и увидела далеко справа старые пихты и каштаны, растущие у самого ее дома. О! Как глубоко они были погружены в воду — гораздо глубже, чем деревья по эту сторону холма. А крыша мельницы — где она? Эти большие обломки, стремительно плывшие по Риплу, — что они означают? Нет, то был не дом. Хотя нижний этаж был затоплен, старый дом стоял прочно, по-прежнему прочно — или, быть может, он разрушен со стороны мельницы?
Ознакомительная версия.
