Бэзил ушел рано, чтобы успеть перед сном поговорить с матерью.
— До свидания, дорогой. Пиши мне. Только мы, наверно, скоро отсюда переедем.
— Вы не могли бы одолжить мне пятерку? — обратился к Бэзилу один из неизвестных молодых людей. — У меня свидание в «Кафе де Пари».
— Нет, попросите лучше у Сони.
— Я и так все время беру у нее в долг. Сколько можно!
Во время обеда леди Сил подошла к своему старому другу сэру Джозефу Маннерингу, взяла его за локоть и шепнула:
— Не уходите вместе со всеми, Джо. Мне надо с вами поговорить.
Когда последние гости ушли, Джо Маннеринг, заложив руки за фалды фрака, подошел к камину с выражением мудрости, такта, сочувствия, многоопытности и довольства на лице. Играя необременительную и в то же время почетную роль друга семьи, этот старый олух был призван усложнять большинство щекотливых ситуаций, возникающих в жизни его круга.
— Обед был бесподобен, Цинтия. Просто бесподобен. Иногда мне кажется, что ваш дом — единственный в Лондоне, где одинаково безупречны и бордо, и компания. Но вы ведь, кажется, хотели со мной посоветоваться? Уж не о Барбаре ли?
— Нет, Барбара тут ни при чем. А что, у девочки разве неприятности?
— Да нет, что вы. Так, ерунда, прошел тут кое-какой слушок… Я рад, что вас это не волнует. Признавайтесь, наверняка Бэзил опять что-нибудь натворил?
— Вы угадали, Джо. Ума не приложу, что с ним делать. Скажите все-таки, что с Барбарой?
— Говорю же, пустяки. Не обо всем сразу. Я тоже слышал, что у Бэзила опять что-то стряслось. В принципе ведь он парень неплохой. Дайте срок, перебесится.
— Я иногда в этом сильно сомневаюсь.
— Полно, Цинтия, вы просто перенервничали. Расскажите-ка лучше все по порядку.
И леди Сил, путаясь и сбиваясь, начала свое горькое повествование: «…если б его отец был жив… все деньги, которые оставила ему тетя, потратил на эту идиотскую экспедицию в Афганистан… я назначила ему очень приличное содержание… делаю для него все, что могу, и даже больше… сколько раз оплачивала его долги… никакой благодарности… никакой силы воли… пора бы уже повзрослеть — в этом году, слава Богу, двадцать восемь стукнуло… отец в его годы… сэр Уильям, по доброте, пристроил его в Бразильский банк, место — лучше не придумаешь, да и работа такая интересная… ни разу не ходил на службу… неразборчив, дружит Бог знает с кем: Соня Трампингтон, Питер Пастмастер, еще какие-то темные личности… его связь с миссис Лайн тоже не вызывает у меня большого энтузиазма — впрочем, в ней вроде бы ничего плохого нет, поначалу я даже надеялась, что она приведет его в чувство… решил выдвинуть свою кандидатуру в парламент… его отец… в своем избирательном округе вел себя самым непотребным образом… премьер-министр… Центральный совет… Соня Трампингтон швырнула этим в мэра… на приеме, устроенном местными консерваторами… одного из них даже арестовали… терпение мое лопнуло, Джо…. я твердо решила, больше я ради него пальцем не пошевелю; почему, собственно, Бэзил имеет все, а Тони — ничего… где же справедливость?.. пусть сначала женится и остепенится… если б его отец был жив… такой, как он, и в Кении был бы не у дел», закончила она с тяжелым вздохом.
Сэр Джозеф выслушал этот рассказ с выражением мудрости, такта, сочувствия, многоопытности и довольства на лице, в нужные моменты важно кивал, что-то понимающе бурчал себе под нос и, наконец, заговорил:
— Дорогая Цинтия. Признаться, я не представлял себе, что все настолько плохо. Как же тяжело вам приходится и как мужественно вы держитесь! Но впадать в отчаяние не стоит. Поверьте, даже эта весьма неприятная история может пойти ему во благо. Возможно даже, в жизни вашего мальчика она станет поворотным пунктом. Эта история многому научила его. Я не удивлюсь, если окажется, что дома он не ночевал потому, что ему было стыдно взглянуть вам в глаза. Знаете, по-моему, будет лучше, если я сам с ним переговорю. Когда он объявится, посылайте его ко мне. Мы пойдем с ним в клуб обедать и поговорим с глазу на глаз. По-мужски. Быть может, к моим советам он и прислушается. Мне кажется, он когда-то начинал изучать право? Вот и давайте снова определим его на юридический факультет. Держите его при себе. Не давайте ему много денег. Пусть зовет своих друзей домой — не станет же он приглашать к вам в дом невесть кого! Мы поменяем ему окружение. Я же помню, вы сами говорили, что за все лето он ни разу не был на балу. А значит, у него не было возможности познакомиться с хорошей девушкой нашего круга. И потом, пусть идет работать. У парня ведь есть голова на плечах, и рано или поздно работа его увлечет. А когда вы убедитесь, что он взялся за ум, снимите ему квартирку в «Линкольнз инн». Пусть видит, что вы ему доверяете. И я уверен, он оправдает…
Почти полчаса они строили планы относительно будущего Бэзила, воздавая должное той силе воли, которую молодой человек проявит на пути нравственного перерождения.
— Джо, как вы мне помогли! — сказала, наконец, леди Сил. — Что б я без вас делала?
— Дорогая Цинтия, одно из преимуществ преклонного возраста состоит в том, что в этом возрасте старая дружба обретает новую силу и красоту.
— Я никогда не забуду этот вечер, Джо.
Старикан нырнул в такси и покатил в клуб «Сент-Джеймс», а леди Сил стала медленно подыматься по лестнице к себе в спальню — оба под большим впечатлением от зажигательной детской игры «А что, если?..», в которую они только что с таким энтузиазмом играли, сидя у камина. Леди Сил сняла платье, опустилась в кресло у огня и позвонила в стоявший на каминной доске колокольчик.
— Дай мне стакан молока, Брэдшо. Я ложусь.
Горничная сняла кувшин с молоком с каминной решетки, где он стоял, чтобы молоко не остыло, и, ловко придержав серебряной ложечкой пенку, налила горячее молоко в стакан. Затем принесла шкатулку с драгоценностями, и в нее — медленно, одно за другим — попадали снятые с пальцев кольца, браслет, ожерелье, серьги. После этого горничная стала вынимать шпильки из волос хозяйки, а леди Сил, держа стакан обеими руками, начала неторопливо пить горячее молоко.
— Можешь сегодня долго мне волосы не расчесывать. Я устала.
— Надеюсь, обед прошел с успехом, миледи?
— Думаю, да. Безусловно. Капитан Кратуэлл, правда, ужасно глуп, но слава Богу, что он пришел, — я ведь позвала его в последний момент.
— Младшая дочь ее светлости впервые на званом обеде?
— Кажется, впервые. Выглядела она превосходно. Щебетала без умолку.
Леди Сил пила горячее молоко, погрузившись в благостные раздумья, которые вызвал в ней сэр Джозеф. Она представляла себе, как Бэзил утром спешит на работу — на первых порах на автобусе, а потом, когда на деле докажет, что образумился, — в двухместном автомобиле. Одет он будет неброско, но элегантно, а в руке будет держать портфель или кожаную сумку. Перед обедом, как правило, он будет просматривать бумаги. Обедать они будут вместе, а после обеда — ходить в театр или в кино. Аппетит у него к вечеру разыграется не на шутку — ведь днем он будет завтракать на скорую руку, в каком-нибудь недорогом кафе возле работы. Время от времени она, чтобы ему не было скучно, будет звать гостей, человек семь-восемь: умных, респектабельных молодых людей его возраста и хорошеньких благовоспитанных девушек. Летом он будет ходить два раза в неделю на танцы и рано возвращаться домой…
— Брэдшо, где ложечка? Надо снять пенку…
…Потом, уже позже, она будет приезжать к нему в «Линкольнз инн» пить чай. Когда она войдет, он снимет с кресла груду книг, чтобы дать ей сесть. «Я привезла тебе зеркало». — «Ой, мама, огромное тебе спасибо». — «Сегодня утром я заметила его в витрине „Елены Рубинштейн“ и решила, что ты повесишь его над камином. А то без зеркала в комнате мрачновато. Только оно с маленькой трещинкой, но это не беда». — «Спасибо, я сейчас же его повешу». — «Оно у меня в машине, дорогой. Пусть Эндрюс сбегает»…
Стук в дверь.
— Даже в такое время нет покоя. Брэдшо, посмотри, кто там.
— Мистер Бэзил, миледи.
— О Боже!
Вошел Бэзил. На стряпчего из «Линкольнз инн» он был настолько не похож, что леди Сил с трудом его узнала.
— Брэдшо, я позову тебя через две минуты… Прости, Бэзил, но сейчас я не смогу уделить тебе время. Нам надо серьезно поговорить, но я ужасно устала. Где ты был?
— Лучше не спрашивай.
— Мог бы предупредить, что не придешь обедать. Я же на тебя рассчитывала.
— Извини, надо было съездить к Аластеру с Соней. Обед удался?
— В общем, да. Пришлось вместо тебя срочно приглашать безотказного Тоби Кратуэлла. Кто бы еще согласился прийти в последний момент? Прошу тебя, не верти в руках драгоценности. Закрой шкатулку, будь добр.
— К твоему сведению, я бросил политику. Тебе, это, известно?
— Да, меня вся эта история ужасно огорчила — огорчила и возмутила. Но сейчас у меня нет сил это обсуждать — я очень устала. Я уже обо всем договорилась: на днях ты завтракаешь в клубе с сэром Джозефом Маннерингом, и он тебе все объяснит. Мы познакомим тебя с новыми, приличными девушками, а потом подыщем тебе зеркало… что я говорю, квартиру в «Линкольнз инн». Ну что? Доволен? Только, пожалуйста, сейчас ни о чем меня не спрашивай.
