— Нет, ты прав, — откровенно признается Анри, обеспокоенно оглядывая товарищей.
— А враг, вероятно, о них подумал. Сколько раз он уже прибегал к этому средству. Наверно, их уже вызвали в порт или мэрию и сказали: или вы будете работать, или вам придется распрощаться с пособием для многодетных. Вы станете уже не безработными — а саботажниками.
— Разреши, Дэдэ, — прерывает Анри.
— Конечно, конечно.
— А вдруг их уже вызвали? Клебер, кто из безработных-коммун-истов живет поблизости?
— Пьерон, Куврер.
— Знаешь что, заскочи к ним, ладно? Спроси, не вызывали ли их случайно? Будем хоть, по крайней мере, знать.
Клебер, скрепя сердце, уходит. Ему очень хотелось дослушать Дэдэ, но долг прежде всего.
— Как мы могли забыть о такой важной вещи! В случае, если их на самом деле уже вызывали, нужно немедленно найти способ переговорить с ними, — волнуется Анри.
— Я как раз об этом подумал, — вставляет Робер.
— Ладно, там видно будет, — говорит Дэдэ. — Но вот вам новое доказательство того, что ни на минуту нельзя забывать о планах врага, надо всегда помнить — ничто не делается само собой, тем более противник у нас сильный. Ну ладно, это первое. Дальше. Второе, то, из-за чего, собственно, я к вам и приехал. Я хочу сказать, что, так как значение всего происходящего здесь выходит за рамки вашего порта, федерация приняла соответствующие меры. На завтра, на вторую половину дня, вы наметили демонстрацию? Очень хорошо. Но в организации движения должна принять участие не только ваша секция. Надо поднять на борьбу весь департамент, всех железнодорожников, рабочих других крупных центров, крестьян. Вопрос не только в проявлении солидарности с вами, это само собой понятно, но надо еще найти способ вовлечь в борьбу все население. Железнодорожники, например, могут… Ведь нет уверенности, что все горючее пойдет на местный склад… Я собираюсь написать этим же вечером статью для завтрашнего номера газеты, я просил поместить ее на первой странице. В «Юма», конечно, сообщат по телефону. Здесь речь идет о национальных интересах, и тот, кто не понимает этого, вообще ничего не понимает. «Юма» наверняка пришлет сюда своего корреспондента. К чему я все это говорю? Наши докеры должны понять — они не одиноки.
Эх, надо было мне сегодня утром об этом сказать, с сожалением думает Макс. Обязательно надо было. Ведь докеры, даже коммунисты, всегда опасаются, что они окажутся брошены на произвол судьбы. В самом деле, почему же Макс об этом не сказал? Пожалуй, потому, что и сам подсознательно думал так же, как его товарищи. Конечно, это вовсе не означает, что только слова Дэдэ переубедили его, до этого еще не дошло, но все же…
— Мне кажется, надо немедленно тиснуть об этом листовку, — не стесняясь, прерывает он Дэдэ, чтобы исправить свое упущение.
— Да, но для этого, — замечает Робер, — придется пойти… — он оглядывается по сторонам, нет ли посторонних, — к Люсьену. Повсюду кишмя-кишат охранники, и я решил спрятать профсоюзный ротатор. Они могли его у нас отобрать.
— А краска и все остальное? — интересуется Макс.
— Оставил там. Надо сходить в барак или же раздобыть в другом месте.
— Хотите, я этим займусь? — предлагает Макс.
— Ладно, — соглашается Анри.
— И текст тоже будет на мне?
— Пиши. Но учти: надо сказать не только о том, что мы не одиноки, об общей солидарности с нами и так далее, но вставить еще несколько фраз, объясняющих сущность предстоящей борьбы. Да, и не забудь подчеркнуть ту большую ответственность, которая лежит на нас, докерах. Не нужно впадать в другую крайность.
— Если хотите, я набросаю черновик, а потом мы все вместе обсудим? — предлагает приехавший с Дэдэ товарищ, тот самый Поль. Он тут же садится за стол и уже нащупывает ручку в верхнем кармане пиджака, совсем как птица, которая чистит клювом у себя под крылом. Дэдэ повернулся к нему и одобрительно кивнул головой: правильно.
Анри даже не находит нужным ответить. Поль — член бюро федерации, какие же могут быть возражения! Да и почему нет? Но Поль настаивает:
— Согласны?
— Конечно! Конечно, это будет неплохо, — отвечает Анри.
Макс уходит. Поль садится писать.
— Так вот, — продолжает Дэдэ, — на чем же я остановился? Ах, да, я говорил, что этот вопрос касается всей федерации. Ваша борьба имеет общенациональное значение. Но решающая роль в ней принадлежит порту. А порт — ваше дело, твое дело, — обращается он к Анри. — Сколько раз тебя попрекали: «Леруа занят только портом. Остальные ячейки секции заброшены, плетутся в хвосте». А теперь выходит, ты был прав. Особенно в такой момент, как сейчас. Если отбросить порт, что остается в секции? Ну, а порт ты знаешь лучше меня, лучше всех нас. Руководство федерации у вас под боком. Прибегайте к его помощи в случае надобности. Оно для того и существует. Но помните: у него нет вашего знания местных условий, и оно неспособно управлять кораблем так умело, как вы. Что скажешь, Леруа? — И Дэдэ легонько ткнул Анри кулаком в бок.
Анри тоже слегка толкает его в бок.
— Что ж, товарищ, попытаемся! — серьезно и глядя прямо в глаза Дэдэ, говорит он.
— Продолжайте в том же духе, — подбадривает Дэдэ. — Если тебе понадобится помощь, повторяю еще раз, дай нам знать. А для лучшей связи с нами мы решили выделить вам товарища из руководства федерации. Вот товарищ Поль Верье для того и приехал со мной. Ты не возражаешь, Анри?
— Нет.
Но Дэдэ все же пристально вглядывается ему в лицо, словно о чем-то догадываясь. Анри в самом деле в душе слегка взбунтовался, как будто к нему приставили надзирателя, который станет контролировать каждый его шаг. По правде говоря, он взбунтовался скорее против этой идиотской мысли, чем против присутствия Поля. Тот, когда о нем заговорили, тоже поднял голову и посмотрел Анри в лицо.
— Очень хорошо, — находит нужным добавить Анри под пытливыми взглядами Дэдэ и Поля. — Он сможет помочь нам советами. Очень хорошо.
Говоря это, Анри в то же время старается подавить в себе подозрение по отношению к Дэдэ. Не лавирует ли тот? Был ли он совершенно искренен, напирая так на то, что порт — это дело Анри? А вдруг он это сказал, чтобы подсластить пилюлю, чтобы Анри охотнее согласился на подобный контроль, вернее, помощь? Это было бы некрасиво со стороны Дэдэ. Если Анри не справляется, если считают, что он не может справиться, то лучше сказать это откровенно, а не ходить вокруг да около. А может быть, Поль, предлагая написать листовку, уже тем самым… Анри! Чорт тебя возьми, что с тобой? Ты же коммунист, как тебе могли прийти в голову подобные мысли? Что это еще за контроль? Почему уж не назвать конкуренцией? Валяй дальше. А в это время пароход… Ты ругаешь Робера, а сам-то хорош… Анри, на тебя ведь смотрят! Пусть эти товарищи догадаются о твоих мыслях, так тебе и надо! Воображало!
— Отлично, — говорит Дэдэ с еле заметной улыбкой, продолжая глядеть Анри в глаза. — А теперь…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Посмотри-ка на «Сидони»
— А теперь… — но Дэдэ не успел договорить, так как в пивную влетел Клебер.
— Дэдэ был прав! — возбужденно кричит он, еле переводя дух. Но его взволнованный вид еще ничего не доказывает — он вообще неспособен спокойно разговаривать, независимо от обстоятельств.
— …Конечно, они вспомнили про безработных. Дэдэ был прав и в другом. Они придумали еще новый трюк. Не стали вызывать безработных всех вместе, а обходят их поодиночке, это уж совсем подло. Вот и попробуй тут отвертеться! Никаких пособий многосемейным. Они уже нанесли визит Кувреру, а значит и у других побывали. Куврер — тот все же отказался, но даже он считает, что совершил геройский поступок. Да и правда, куда ему деваться? У него пятеро ребят. Поставьте-ка себя на его место!
— А Куврер и не подумал предупредить нас об этом! — возмущается Анри. — Да и все остальные… Скверно!
— Со всеми бывает, — утешает Дэдэ. — Когда на тебя насядут со всех сторон, ты невольно думаешь: ну, там и без меня все уже знают.
У Анри мелькает мысль, нет ли здесь какого-нибудь намека, но он тут же одергивает себя. Снова мудришь! Сообщение Клебера дает ему новый повод погрызть себя: нечего фыркать, когда тебе предлагают еще один ум в помощь… Скажи спасибо, что за тебя подумали о безработных… А ты-то воображаешь!.. Вот тебе в наказание! Если ты мужчина, ты сегодня же вечером все расскажешь Полетте. Пусть полюбуется… Не будешь больше разыгрывать из себя непогрешимого!..
— Как же быть? — говорит он вслух, но явно обращаясь к самому себе. И Дэдэ ничего не отвечает.
— Выходит, они одним махом вернули себе все, что нам удалось отвоевать после сегодняшнего утра! — вырывается у Робера. — Да еще с походом!
— Вот поплавок опять ушел под воду, — шутит Дэдэ. — Вниз, вверх…
— Нет, я просто констатирую факт, — оправдывается Робер. — Разве это не так?
