будет как бы из двух докладов. Первый. Об организации лечения борцом. Второй. Характеристика препарата, лечение, характеристика всех моих пятидесяти пяти больных, демонстрация моих больных с клиническим выздоровлением. Доклад о лечении рака борцом я должна была сделать по возвращении из Москвы ещё в марте на заседании онкологического общества. Но мне таковая возможность не была предоставлена. Это создало ряд неправильных толкований по поводу препарата и меня как врача…
Таисия Викторовна не замечала, что плела свою речь коряжисто, неумело, не в лад. Пуще всего она боялась потерять нить мысли и замолчать.
— В предоставлении коек для клинического испытания борца при лечении больных в онкодиспансере мне отказали и только при содействии облздрава выделили десять коек. Какого-либо участия в клиническом испытании борца врачи онкодиспансера не принимали, если не считать двух больных, взятых врачом Желтоглазовой и тут же мне возвращённых…
Грицианов, председательствовавший на заседании, уныло осуждающе покивал, тронул Кребса за локоть — сидели в президиуме рядом:
— Ну что ж, Борислав Львович, мелкий перчик горше? — постный взгляд на Закавырцеву. — Какую музычку вы назаказывали, такую и слушаем-с? Сабо самой… Зачем вас носило в облздрав? Я перед самой Москвой отбоярился, еле отбрыкался от этих испытаний, а вы и сунь мою бедную головушку в хомут… Э-хэ-хэ… За что боролись, на то и напоролись… Или, как бы завернула моя супружка, какой пирожок, Маруся, испекла, такой и кушай…
— Не зуди, — сказал Кребс. — Бездарь тем и сильна, что живуча, неистребима, как рак, — и нахлопнул ладошкой по столу: басни кончены, слушаем!
— Я хотела, — продолжала Таисия Викторовна, — чтоб с борцом работали только в диспансере под моим прямым контролем. Но так крутнулось, его испытывали и в гинекологической, и в глазной, и в лорклиниках. Мой борец как малое дитя на первой поре… Где как не у мамушки у родимой на руках ему способней? Чужие руки и студливы, и злы, и пусты…
— Это уже подкатила шарик под вас наша бухенвальдская крепышка, — с подначкой зашептал Грицианов, клонясь к Кребсу.
— Не председатель, а сорока! — пыхнул Кребс, не убирая раздражённых глаз с Закавырцевой. — Вы дадите послушать?
— Да ну пожалуйста, пожалуйста! — ответил Грицианов со льдистой вежливостью.
… несомненно и то, — говорила Закавырцева, — что интересы заболевших раком не могут довольствоваться теми благами, которые принесут нам в будущем научные исследования. Они требуют, чтобы уже сегодня были лечимы наилучшими способами и всеми достигнутыми средствами.
Где-то на задах кротко, разведочно ударил одиночный, сиротливый хлопок, и зал, точно очнувшись, лавинно заплескал.
Кребс сердито крутнулся к Грицианову.
— Что за шлепки? Кому-то Нобелевку вручили? Председатель, потрудитесь. Пускай не мешает это шлёпанье!
— Тружусь. — Грицианов забарабанил карандашом по прозрачному горлу графина, думая: «Вороны, — посмотрел на шумевший аплодисментами зал, на президиум, — как говорится, летают кучами, а орлы, — взгляд на сбитую с толку аплодисментами Закавырцеву, — парят в одиночку».
Мало-помалу зал притих.
— До настоящего времени, — молодо зазвенел закавырцевский голос, — способами лечения рака являются: операция, рентгеновские лучи и лучи радия. Применяются ещё химиотерапия, такая щедрая на беды, и гормонотерапия. Однако способа лечения в запущенных случаях нет.
Она сникла и совсем неверяще добавила:
— Вот пробую свою золотую… золотистую настойку борца… Растения в нашей жизни ничем не заменить…
Ее дёрнуло, повело в историю и она вспомнила, что ещё первобытники пускали борец — а в природе живёт до трёхсот его видов, — на яд. Борец ой и ядовит. Всего-то на пяти его миллиграммах смёртушка замешана. В Германии борцом выводили волков. В 1524 году по приказанию папы Климента У11 в Риме, а затем в Праге известный в ту пору учёный врач итальянец Матиолли испытывал на отравленных борцом преступниках «чудесные» противоядия.
Конечно, знал человек и о целебной силе борца. И добрую славу добыла ему именно его врачующая магия. У него вон имя идёт от бороть, барывать, ломать недуг. Есть у него имена ещё погромче, посановитей. Царь-трава. Царь-зелье. Волхунок. Кудесник.
Таисия Викторовна не стала расписывать, как пришла к борцу, полагая, что уже и без того выскочила за отведённые ей на доклад полчаса. Взяла с раскрытой папки листочек с цитатой, поднесла ближе к лицу. Доклада как такового, написанного, у неё не было, говорила она не с бумажки.
— Пирогов писал: «Гнойное заражение было проклятием хирургов. Явился Листер [39] — ввел антисептику, а затем асептику, и хирурги из бессильных рабов стали господами».
Меня это и навело на мысль дополнять настойку борца к оперативно-лучевому лечению. То есть, подумала я, разве ножу и лучу не может помочь мой борушка? Мо-ожет! Борец угнетает опухоль и одновременно взбадривает, несколько омолаживает весь организм, омолаживает кровь. Другими словами, «действует на весь организм комплексно, мобилизует его защитные механизмы». Но если кто решит, что достаточно выпить энное количество капель настойки и рак разбит, тот глубоко ошибается. Борец не панацея. Ему не по зубам четвёртая стадия. Но прочие…
Я не сталкиваю, я не сшибаю лбами народную медицину с научной. Я не хочу их рассорить. Я не противопоставляю борец ножу. Боже упаси! Напротив, совсем напротив! Я объединяю их в один кулак против единого врага. Я поднимаю народную медицину до уровня научной, ставлю на одну доску. И от такого союза в выигрыше больные.
Хорошо режет нож, да только всё ль ему дозволено?
Вот убрали опухоль. Кажется, всё прекрасно. Придраться не к чему. Ан хлоп, беда. Через какое-то время беда прорастает на новом месте, куда зараньше выбросила ещё не видимые, ещё не заметные щупальца-клешни.
Речной рак чем опасен? Клешнями. Клешнями защищается, клешнями нападает. Бывало в детстве, так стриганёт клешнёй, что, кажется, палец отскочил, и ты со смертным ором поскорейше, молнией, выдираешь руку из норы иль с-под коряги, куда сунулась за раком, да поймалась сама.
И прежде всего вот эти клешни, выбрасываемые в стороны, опасны и у болезни, названной раком. Я считаю, главное зло не в опухоли, а в её клешнях-щупальцах, расползающихся наподобие паучьей сетки. Не давай расходиться. А как не дашь? Прежде чем резать опухоль, обломай клешни-щупальца, отдели её от здоровой ткани. Вот это-то как раз и под силку борушке. Он обрывает эти клешни, чистит вокруг опухоли ткань, и опухоль как бы подносится ножу на блюдечке. Выщелкивай, как орех из скорлупки, режь спокойно, дальше беда не пойдёт.
Моя методика — не торопись, дай организму набраться духом. Он ведь не меньше твоего встревожен бедой. Недели две-три до операции даю больному настойку по схеме. После операции даю. Свежие силы человеку всегда нужны…
Я вся за борец, я против химии.
