— Игра? Какая игра? Я ничего ни про какую игру не знаю, — нахмурился мальчик.
Поллианна хлопнула в ладоши.
— Я знаю, что ты не знаешь… конечно, не знаешь, и потому-то это так замечательно и… совершенно удивительно! Но слушай, я расскажу тебе, что это за игра. — И она рассказала.
— Вот это да! — одобрительно прошептал мальчик. — Подумать только!
— И вот, пожалуйста, ты играешь в мою игру лучше, чем все, кого я только видела, а я еще даже не знаю твоего имени и вообще ничего о тебе! — воскликнула она чуть ли не с благоговением в голосе. — Но я хочу… я хочу узнать все.
— Пф! Тут и узнавать-то нечего, — пожал плечами мальчик. — Да и, смотри-ка, бедный сэр Ланселот и все остальные ждут своего обеда.
— Ах да, действительно, — вздохнула Поллианна, с досадой взглянув на порхающие и стрекочущие создания вокруг них. Недолго думая она перевернула свой пакет вверх дном и, высыпав припасы на все четыре стороны, обрадованно сказала: — Ну вот, теперь все в порядке, и мы снова можем разговаривать. А мне так много нужно узнать о тебе. Прежде всего, как же тебя все-таки зовут? Я знаю только, что не «сэр Джеймс».
Мальчик улыбнулся:
— Нет, я не сэр Джеймс, но Джерри почти всегда меня так называет. А мамуся и остальные зовут меня Джейми.
— Джейми ! — У Поллианны перехватило дыхание, в глазах вспыхнула горячая надежда, которую, однако, почти мгновенно сменило полное боязни сомнение. — «Мамуся» — значит… мама?
— Конечно.
Поллианна явно стала менее напряженной. Ее лицо погрустнело. Если у этого Джейми есть мама, он, разумеется, не может быть Джейми Кентом, чья мать давно умерла. Но все равно, даже в этом случае, он оставался удивительно интересным мальчиком.
— Но где же ты живешь? — с жаром продолжала расспрашивать она. — В вашей семье есть еще кто-нибудь, кроме тебя, твоей мамы и Джерри? Ты бываешь здесь каждый день? Где твоя Веселая Книга? Нельзя ли мне ее увидеть? Доктора сказали, что ты никогда не сможешь ходить? А где, ты сказал, вы взяли это?.. это кресло на колесах, я хочу сказать.
Мальчик засмеялся:
— Ну и ну! Ты хочешь, чтобы я ответил на все эти вопросы сразу? Я начну, пожалуй, с последнего и пойду в обратном порядке, если не забуду, о чем ты спрашивала. Это кресло появилось у меня около года назад. Джерри знаком с одним из тех парней, что пишут для газет, и тот написал про меня… ну, что я никогда не смогу ходить и все такое и… и про Веселую Книгу. Не успел я оглянуться, как явилась целая толпа мужчин и женщин и прикатила это кресло. Они сказали, что это для меня… что они прочитали обо мне и хотят, чтобы кресло было у меня от них на память.
— Вот это да! Как ты, должно быть, обрадовался!
— Еще бы. Мне потребовалась целая страничка Веселой Книги, чтобы рассказать об этом кресле.
— Но неужели ты никогда не сможешь снова ходить! — Глаза Поллианны были затуманены слезами.
— Похоже на то. Доктора сказали, что не смогу.
— Но то же самое они говорили обо мне, а потом меня отправили к доктору Эймсу, и я жила там почти год, и он сумел меня вылечить. Может быть, ему удалось бы вылечить и тебя!
Мальчик отрицательно покачал головой:
— Не удалось бы… Понимаешь, я все равно не мог бы поехать к нему. Это обошлось бы слишком дорого. Нам просто придется считать, что я никогда не смогу… снова ходить. Ну да ничего! — Мальчик нетерпеливо вскинул голову. — Я стараюсь не думать об этом. Знаешь, каково это, когда начнешь думать…
— Да-да, конечно… а я-то заговорила об этом! — с раскаянием воскликнула Поллианна. — Я же сказала, ты умеешь играть в игру лучше, чем я. Но продолжай. Ты не рассказал мне и половины того, что я хочу знать. Где ты живешь? У тебя нет других братьев и сестер, кроме Джерри?
Лицо мальчика мгновенно изменилось, глаза заблестели.
— Нет… да мы с ним и не братья на самом-то деле. Он мне не родня, и мамуся тоже. А только подумай, как они добры ко мне!
— Как так? — удивилась Поллианна, тут же навострив уши. — Разве мамуся тебе совсем не мама?
— Нет, и вот поэтому-то…
— И у тебя не было мамы? — перебила его Поллианна с растущим волнением.
— Никакой мамы я не помню, а отец умер шесть лет назад.
— Сколько лет тебе тогда было?
— Не знаю точно. Я был маленький. Мамуся говорит, что, наверное, около шести. Тогда-то они и взяли меня к себе.
— И твое имя Джейми? — Поллианна затаила дыхание.
— Ну да, я тебе уже говорил.
— А фамилия? — Поллианна нетерпеливо, но со страхом ждала ответа.
— Не знаю.
— Не знаешь !
— Не помню. Я был слишком маленький. Даже Мерфи не знают. Они всегда знали меня просто как Джейми.
На лице Поллианны появилось выражение глубокого разочарования, но тень печали тут же исчезла — ее прогнала молнией промелькнувшая мысль.
— Во всяком случае, если ты не знаешь свою фамилию, ты не можешь знать и того, что она не Кент!
— Кент? — Мальчик был озадачен.
— Да, — возбужденно начало Поллианна. — Понимаешь, был маленький мальчик, которого звали Джейми Кент, и он… — Она неожиданно умолкла и закусила губу. Ей пришло в голову, что будет лучше, если она не скажет этому мальчику о своих предположениях. Она должна убедиться в том, что он и есть пропавший Джейми, прежде чем вызывать у него какие-то надежды; а иначе она может принести ему скорее огорчение, чем радость. Она не забыла, как разочарован был Джимми Вин, когда ей пришлось сказать ему, что дамы из благотворительного комитета не хотят брать его к себе, и еще раз, когда мистер Пендлетон сначала тоже отказался его взять. Поллианна была полна решимости не дать себе совершить ту же ошибку в третий раз; так что она тут же постаралась изобразить полное равнодушие к этой чрезвычайно опасной теме, сказав:
— Но это не важно… Расскажи лучше о себе. Мне это так интересно!
— Да рассказывать-то нечего, — нерешительно начал мальчик. — Я ничего приятного не знаю. Говорят, отец был чудак — никогда ни с кем не разговаривал. Никто даже не знал его имени. Все звали его «профессор». Мамуся говорит, что я жил с ним в маленькой комнатке на последнем этаже дома в Лоуэлле, в котором и они тогда жили. Они в то время были бедные, но далеко не такие бедные, как теперь. Отец Джерри тогда был жив и имел работу.
— Продолжай, продолжай, — ободрила его Поллианна.
— Ну, мамуся говорит, что мой отец был очень болен и делался все чудаковатее, так что я много времени проводил внизу, у них. Тогда я еще мог немного ходить, но с ногами у меня что-то было не в порядке. Я играл с Джерри и его маленькой сестренкой, которая потом умерла. Ну, а когда мой отец умер, у меня никого не осталось, и были люди, которые хотели отправить меня в сиротский приют. Но, мамуся говорит, я так расстроился, и Джерри так расстроился, что они решили оставить меня в своей семье. И оставили. Сестренка Джерри незадолго до этого умерла, и они сказали, что я, возможно, займу ее место. С тех пор я живу у них. Ну, а потом я упал, и мне стало хуже, да и они теперь ужасно бедные, и отец Джерри умер. Но они все равно оставили меня у себя. Разве это не то, что называют сердечной добротой?
— Да, о да! — воскликнула Поллианна. — Но их ждет награда… Да, я знаю, она их ждет! — Она трепетала от восторга. Последние сомнения исчезли. Она нашла пропавшего Джейми. Она была в этом уверена. Но пока она не должна ничего говорить. Пусть сначала миссис Кэрью увидит его, и тогда… Тогда! Даже воображения Поллианны не хватало, чтобы представить грядущее блаженство миссис Кэрью и Джейми после их счастливого воссоединения. Она легко вскочила на ноги, проявив явное непочтение к сэру Ланселоту, который обнюхивал в это время ее колени в поисках оставшихся орехов.
— Мне пора домой, но я опять приду завтра. Может быть, со мной придет дама, с которой тебе будет приятно познакомиться. Ты ведь будешь здесь завтра, правда? — с беспокойством уточнила она.
— Конечно, если погода будет хорошая. Джерри привозит меня сюда почти каждое утро. Понимаешь, они устроили все так, чтобы у него хватало на это времени; а я беру с собой обед и остаюсь здесь до четырех часов. До чего Джерри добр ко мне!
— Я знаю, знаю, — кивнула Поллианна. — И, возможно, ты найдешь кого-то еще, кто тоже будет добр к тебе, — почти пропела она и, с этим загадочным заявлением и лучезарной улыбкой, ушла.
По пути домой Поллианна радостно строила чудесные планы. Завтра, тем или иным способом, нужно уговорить миссис Кэрью пойти вместе с ней на прогулку в городской парк. Вот только как этого добиться, Поллианна не знала; но добиться было необходимо.
О том, чтобы прямо сказать, что она нашла Джейми и хочет, чтобы миссис Кэрью пошла и встретилась с ним, не могло быть и речи. Ведь оставалась небольшая вероятность того, что это все же не тот Джейми; и в таком случае, если она вызовет у миссис Кэрью неоправданные надежды, последствия могут оказаться катастрофическими. Поллианне со слов Мэри было известно, что миссис Кэрью дважды была больна из-за глубокого разочарования, когда казавшиеся многообещающими путеводные нити приводили ее не к сыну умершей сестры, а совсем к другим мальчикам. Так что Поллианна знала, что не должна говорить, почему ей так хочется, чтобы миссис Кэрью пошла завтра на прогулку в парк. Но какой-нибудь способ уговорить ее непременно найдется, уверяла себя Поллианна, когда счастливая спешила домой.
