Это былъ самый великолѣпный гротъ, какой только можно вообразить себѣ. Полъ былъ ровный и сухой, покрытый мелкимъ кремнемъ; тамъ не было и признаковъ пребыванія ядовитыхъ животныхъ, никакого худаго запаха, никакой сырости на стѣнахъ. Узкій входъ составлялъ единственный недостатокъ этой пещеры, но, этотъ недостатокъ служилъ къ большей моей безопасности. Я былъ восхищенъ своимъ открытіемъ и перенесъ въ пещеру все, что нужно было сохранить, особливо аммуничныя вещи и орудія для защиты. Въ теперешнемъ моенъ положеніи я сравнивалъ себя съ древними гигантами, которые обитали въ неприступныхъ пещерахъ. Здѣсь я могъ скрываться, если дикіе нападутъ на меня или будутъ преслѣдовать и выгонять меня изъ моихъ старыхъ укрѣпленій, силою почти невозможно было взять меня. Въ это время шелъ двадцать третій годъ моего пребыванія на островѣ. Я привыкъ жить на немъ и если бы не страхъ отъ дикихъ, то я бы съ радостію провелъ дни моей жизни и умеръ бы въ этомъ гротѣ, въ которомъ далъ могилу бѣдному старому козлу. У меня въ настоящее время было довольно много разныхъ предметовъ для развлеченія. Я училъ говорить моего попугая, а онъ такъ научился, что его непрестанные разговоры доставляли мнѣ большое удовольствіе во все время моего съ нимъ житья. Что касается до моихъ кошекъ, то онѣ такъ размножились, что я принужденъ былъ убить множество ихъ изъ ружья, оставилъ только при себѣ двухъ, самыхъ любимыхъ. Моего вѣрнаго и веселаго компаніона, моей собаки, уже не было на свѣтѣ; она, прослуживъ мнѣ 16 лѣтъ, умерла отъ старости. Остальное мое семейство состояло изъ двухъ козъ, которыхъ я пріучилъ къ себѣ и кормилъ изъ своихъ рукъ, и двухъ попугаевъ, которые тоже говорили, но далеко не такъ хорошо, какъ мой старый попугай. Кромѣ того у меня было нѣсколько морскихъ птицъ, но я не зналъ ихъ названія. Я прймалъ ихъ на берегу моря и обрѣзалъ имъ крылья. Онѣ жили и несли яйца въ небольшомъ лѣску, который я насадилъ своими руками недалеко отъ моихъ укрѣпленій. Я былъ бы вполнѣ доволенъ, еслибъ не было дикихъ.
Пріѣздъ дикихъ на островъ. Напрасные приготовленія Робинзона къ оборонѣ. Разные планы для нападенія на дикихъ. Новые слѣды варварскаго пиршества. Улучшеніе укрѣпленій
Былъ декабрь мѣсяцъ — обыкновенное время моей жатвы, и я цѣльные дни былъ занятъ уборкою хлѣба. Однажды, незадолго до восхода солнечнаго, я увидѣлъ разведенный на берегу огонь въ полумилѣ отъ меня. Я тотчасъ же побѣжалъ въ свой гротъ, зарядилъ пистолеты и ружья и рѣшился защищаться до послѣдней капли крови. Я дожидался непріятеля болѣе двухъ часовъ, наконецъ осмѣлился выдти изъ грота. Взобравшись ползкомъ на вершину утеса, я увидѣлъ чрезъ зрительную трубку девять человѣкъ дикихъ, сидѣвшихъ кругомъ небольшаго огня. Они не грѣлись, потому что погода была теплая, а вѣроятно приготовляли себѣ кушанье изъ человѣческаго мяса. Двѣ лодки ихъ были втащены на берегъ. Тогда было время прилива, и по видимому они дожидались отлива, чтобы возвратиться домой. Это нѣсколько успокоило меня. Я заключилъ, что они пріѣзжаютъ и отъѣзжаютъ постоянно въ одно и то же время, и что слѣдовательно я могу заниматься своими дѣлами безопасно во время морскихъ отливовъ.
Какъ я думалъ, такъ и случилось. Лишь только стала убывать вода, они сѣли въ лодки и отправились въ путь. Вооружившись по своему обыкновенію, я пошелъ на тотъ холмъ, откуда я въ первый разъ замѣтилъ слѣды ужасныхъ пиршествъ этихъ каннибаловъ, и увидѣлъ еще три лодки, которыя были уже далеко въ морѣ и плыли по тому же направленію, какъ и первыя двѣ. Спустившись съ холма и пришедъ на то мѣсто, гдѣ за нѣсколько дней предъ симъ нашелъ черепа и кости человѣческія, я опять увидалъ новые остатки отъ недавно разстерзаннаго и съѣденнаго человѣка. Я такъ былъ озлобленъ этимъ варварствомъ, что положилъ твердое намѣреніе напасть съ оружіемъ на первую толпу этихъ дикарей, не смотря на число ихъ.
Вѣроятно, что дикіе очень рѣдко пріѣзжали на мой островъ, потому что я въ слѣдующіе послѣ сего цѣлые пятнадцать мѣсяцевъ не замѣтилъ ни малѣйшихъ слѣдовъ ихъ пріѣзда. Въ теченіе этого времени я былъ непрестанно въ страхѣ и тревожномъ состояніи духа, и трудился надъ улучшеніемъ своихъ укрѣпленій.
Я постоянно былъ занятъ мыслію — жестоко отомстить дикимъ за ихъ безчеловѣчіе, и составлялъ разные планы нападенія на нихъ. Послѣднее посѣщеніе ихъ моего острова внесло много безпокойства и горести въ мою жизнь. Когда я по какой-нибудь необходимости осмѣливался выходить изъ моего убѣжища, то это дѣлалось съ величайшими предосторожностями. Я обращалъ строгое вниманіе на всѣ предметы, которые попадались мнѣ на глаза. Какое счастье было для меня, что я размѣстилъ своихъ козъ по отдѣльнымъ табунамъ и тѣмъ избавилъ себя ходить на охоту и стрѣлять изъ ружья. Правда, что однимъ выстрѣломъ можно было привести въ ужасъ и обратить въ бѣгство цѣлую толпу дикихъ, но вѣдь они пришли бы опять въ большемъ числѣ, на сотняхъ лодокъ, и что же бы тогда со мною сталось? Однако я былъ довольно счастливъ, что не видалъ ихъ до мая мѣсяца двадцать четвертаго года моей уединенной жизни. Въ этомъ мѣсяцѣ у меня съ ними была замѣчательная стычка, о чемъ я разскажу читателямъ въ своемъ мѣстѣ.
Буря. Корабль, разбитый о подводные камни. Поѣздка Робинзона на корабль, на которомъ онъ находитъ собаку и разныя вещи. Онъ переноситъ ихъ въ свое жилище
Однажды — это было въ первой половинѣ мая мѣсяца — поднялась сильная буря съ громомъ и молніей. Она началась вечеромъ и продолжалась всю ночь. Я лежалъ въ постели. Вдругъ мнѣ послышался съ моря шумъ, похожій на выстрѣлъ изъ пушки. Вставши поспѣшно, я взошелъ по лѣстницѣ на скалу. Въ эту минуту показался на морѣ огонекъ, и за нимъ раздался второй пушечный выстрѣлъ съ той стороны моря, гдѣ я на моемъ ботѣ былъ увлеченъ теченіемъ морскимь.
Я сначала думалъ, что это какой-нибудь корабль, который находится въ опасности и выстрѣлами требуетъ помощи отъ другаго корабля, шедшаго съ нимъ вмѣстѣ. Набравши сухихъ вѣтвей, я развелъ большой огонь на верху скалы. Огонь вѣроятно былъ замѣченъ, потому что едва поднялось пламя, какъ послѣдовалъ третій выстрѣлъ, а потомъ еще нѣсколько выстрѣловъ и все съ одной и той же стороны моря. Цѣлую ночь я поддерживалъ огонь, а когда разсвѣло и небо прояснилось, я увидѣлъ что-то похожее на корабль, въ большомъ разстояніи отъ острова.
Все утро я старался разсмотрѣть, что это такое, и такъ какъ предметъ все находился на одномъ и томъ же мѣстѣ, то я и заключилъ, что это корабль, остановившійся на якорѣ. Желая болѣе удовлетворить свое любопытство, я, взявъ съ собою ружье, пошелъ на южный берегъ острова, влѣзъ на самую высокую изъ скалъ и увидѣлъ, что это былъ дѣйствительно корабль, разбитый о подводные камни въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ я во время своего путешествія едва не погибъ. Смотря на корабль, я воображаль себѣ всю ту пользу, которую могу получить отъ него. Болѣе всего я утѣшалъ себя надеждою, что непремѣнно нѣсколько человікъ спаслись на шлюпкѣ и пристали къ берегамъ острова: чрезъ это я имѣлъ бы сотоварищей и большую помощь при оборонѣ отъ дикихъ. Въ этомъ предположеніи я ходилъ по разнымъ сторонамъ острова, но, къ несчастію, не нашелъ ни одного человѣка. Нѣсколько дней спустя, было выброшено изъ моря на берегъ тѣло одного корабельнаго матроса, но я не могъ узнать къ какой націи онъ принадлежалъ. Онъ былъ одѣтъ въ матросской курткѣ, на немъ была рубашка изъ бѣлаго полотна, плохіе панталоны и стоптанные башмаки, а въ карманѣ нѣсколько табаку, три золотыя и двѣ серебряныя монеты и трубка, которая для меня была драгоцѣннѣе золота и серебра.
Море успокоилось, у меня явилось сильное желаніе побывать на кораблѣ въ той надеждѣ, что не найду ли тамъ какого нибудь живаго существа, которому я могъ спасти жизнь. Если же не найду людей, думалъ я, то найду что-нибудь полезное для себя. Эта мысль не давала мнѣ покою ни на минуту.
Я приготовилъ все къ моему путешествію. Взялъ нѣсколько хлѣба, большую бутылку свѣжей воды, полную корзину сушенаго винограда, рису, двѣ дюжины пирожковъ, сыру, горшокъ козьяго молока и зонтикъ. Потомъ, спустившись къ боту, вычистилъ его и положилъ туда всю свою провизію. Я былъ совсѣмъ готовъ выступить въ море, но, взглянувъ на разбитый корабль, вспомнилъ о той опасности, которой я уже подвергался и могу вторично подвергнуться ей по причинѣ скрытыхъ подводныхъ камней, морскаго теченія и вѣтра, которые въ одно мгновеніе могутъ навсегда разлучить меня съ моимъ любезнымъ островоѵь. Эта мысль до того меня устрашила, что я рѣшился оставить свое намѣреніе. Втащивъ свой ботъ въ небольшую бухту, я сѣлъ на землю и находился между страхомъ и желаніемъ ѣхать къ кораблю. Долго я сидѣлъ неподвижно на одномъ мѣстѣ. Насталъ приливъ и я по неволѣ долженъ былъ отсрочить свой отъѣздъ на нѣсколько часовъ. Во время отлива я замѣтшгь морское теченіе, которое направлялось въ сѣверную сторону и слѣдовательно благопріятствовало моему возвратному пути. Это открытіе ободрило меня, и я положилъ непремѣнно на слѣдующій день отправиться къ кораблю какъ только настанетъ отливъ.
