— Ахъ, Боже мой! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, когда онъ и его товарищи вышли за ворота въ дорожныхъ платьяхъ. — Кто же будетъ править? Объ этомъ мы и не думали.
— Разумѣется, вы, — сказалъ м-ръ Топманъ.
— Конечно, вы, — подтвердилъ м-ръ Снодграсъ.
— Я! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.
— Не бойтесь, сэръ, — перебилъ конюхъ. — Лошадь смирная — ребенокъ управится съ нею. Не безпокойтесь.
— Она не разобьетъ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.
— Помилуйте, какъ это можно! — Она смирнѣе всякаго теленка.
Послѣдняя рекомендація совершенно успокоила взволнованную душу президента. Топманъ и Снодграсъ залѣзли въ ящикъ; м-ръ Пикквикъ взобрался на свое возвышенное сидѣнье и съ большимъ комфортомъ уперъ свои ноги въ деревянную полочку, утвержденную внизу нарочно для этой цѣли.
— Эй Лощеный Вилліамъ, — закричалъ конюхъ своему товарищу, — подай возжи джентльмену.
"Лощеный Вилліамъ", прозванный такъ, вѣроятно, отъ своихъ лоснящихся волосъ и маслянаго лица, поспѣшилъ вложить возжи въ лѣвую руку м-ра Пикквика, тогда какъ главный конюхъ вооружилъ бичомъ его правую руку.
— Ну! — вскрикнулъ м-ръ Пикквикъ, когда высокій конь обнаружилъ рѣшительное намѣреніе заглянуть въ окно гостиницы.
— Нууу! — заголосили м-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ съ высоты своего джентльменскаго сѣдалища.
— Ничего, джентльмены, лошадка вздумала поиграть, это пройдетъ, — сказалъ главный конюхъ ободрительнымъ тономъ. — Пришпандорь ее, Лощеный, пришпандорь; вотъ такъ.
Благодаря усиліямъ Лощенаго, прихотливый конь отдернулъ морду отъ окна и сталъ въ смиренную позицію. Надлежало теперь м-ру Винкелю показать свое искусство въ верховой ѣздѣ.
— Сюда пожалуйте, сэръ, вотъ съ этой стороны, — сказалъ первый конюхъ.
— Чортъ меня побери, если этотъ джентльменъ не сломитъ себѣ шеи, — шепнулъ трактирный мальчишка на ухо буфетчику.
М-ръ Винкель, покорный своей горемычной судьбѣ, поспѣшилъ взобраться на сѣдло, при дѣятельной помощи двухъ конюховъ, изъ которыхъ одинъ держалъ за узду борзого коня, другой подсаживалъ самаго всадника.
— Ну, кажется, все хорошо? — спросилъ м-ръ Пикквикъ, томимый, однакожъ, сильнымъ подозрѣніемъ, что все было дурно.
— Все хорошо, — отвѣчалъ м-ръ Винкель отчаяннымъ голосомъ.
— Прихлестните ее, сэръ; вотъ такъ, — сказалъ конюхъ въ видѣ напутственнаго утѣшенія м-ру Пикквику. — Держите крѣпче возжи.
Всадникъ и зеленая телѣжка въ одну минуту сдвинулись съ мѣста, къ общей потѣхѣ мальчишекъ трактирнаго двора. М-ръ Пикквикъ засѣдалъ на козлахъ; м-ръ Винкель рисовался на сѣдлѣ.
— Что это, она гнется на бокѣ? — воскликнулъ м-ръ Снодграсъ съ высоты своего ящика, обращаясь къ м-ру Винкелю, начинавшему, казалось, терять присутствіе духа.
— Не знаю, — отвѣчалъ м-ръ Винкель. — Вѣроятно, такъ пріучили ее.
Такъ или нѣтъ, но упрямый конь началъ выдѣлывать самые таинственные прыжки, перебѣгая съ одной стороны дороги на другую.
М-ръ Пикквикъ не имѣлъ досуга обратить вниманіе на всадника, поставленнаго въ затруднительное положеніе. Его собственный конь въ скоромъ времени обнаружилъ весьма замѣчательныя свойства, забавныя для уличной толпы, но нисколько не утѣшительныя для пассажировъ зеленой телѣжки. Чувствуя, вѣроятно, веселое расположеніе духа, бодрый конь постоянно вздергивалъ голову самымъ неучтивымъ образомъ, размахивалъ во всѣ стороны хвостомъ и натягивалъ возжи до того, что м-ръ Пикквикъ съ трудомъ удерживалъ ихъ въ своихъ рукахъ. Къ тому же обнаружилась y него странная наклонность безпрестанно сворачивать съ дороги, останавливаться безъ всякой видимой причины, и потомъ, безъ достаточнаго основанія, порываться впередъ съ такою поспѣшностью, которая вовсе не согласовалась съ желаніемъ возницы.
— Что все это значитъ? — спросилъ м-ръ Снодграсъ, когда лошадь въ двадцатый разъ выполнила одинъ изъ этихъ маневровъ.
— Не знаю; вѣроятно, она испугалась чего-нибудь, — сказалъ м-ръ Топманъ.
М-ръ Снодграсъ былъ, повидимому, не согласенъ съ этой гипотезой и уже приготовился предложить свое собственное замѣчаніе, какъ вдругъ раздался пронзительный крикъ м-ра Пикквика:
— Стой! стой! Я уронилъ кнутъ.
— Винкель! — вскричалъ м-ръ Снодграсъ, когда всадникъ, живописно перетряхиваясь на своемъ конѣ, поскакалъ къ зеленой телѣжкѣ. — Подыми кнутъ, сдѣлай милость.
Затянувъ удила могучею рукой, м-ръ Винкель остановилъ свою лошадь, спустился на землю, подалъ кнутъ м-ру Пикквику, и, схвативъ поводья, приготовился опять подняться на сѣдло.
Теперь вздумалъ ли высокій конь поиграть съ своимъ искуснымъ всадникомъ, или, можетъ быть, пришло ему въ голову совершить путешествіе одному, безъ всякаго всадника — это, разумѣется, такіе пункты, относительно которыхъ наши заключенія не могутъ имѣть опредѣленнаго и рѣшительнаго характера. Какъ бы то ни было, лишь только м-ръ Винкель притронулся къ поводьямъ, лошадь перекинула ихъ черезъ голову, и быстро отступила назадъ.
— Добрая лошадка, — сказалъ Винкель ласковымъ тономъ — добрая лошадка!
Но вѣроятно "добрая лошадка" терпѣть не могла незаслуженной лести. Чѣмъ ближе м-ръ Винкель подходилъ къ ней, тѣмъ дальше отступала она назадъ. Минутъ десять конь и всадникъ кружились среди дороги и подъ конецъ были въ такомъ же разстояніи другъ отъ друга, какъ при началѣ этой игры: обстоятельство не совсѣмъ удобное для м-ра Винкеля, оставленнаго безъ всякой помощи въ безлюдномъ мѣстѣ.
— Что мнѣ дѣлать? — закричалъ въ отчаяніи м-ръ Винкель. — Съ ней самъ чортъ не сладитъ.
— Проведи ее до шоссейной заставы: тамъ, авось, пособятъ тебѣ — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Да вѣдь нейдетъ, чортъ бы ее побралъ! — проревѣлъ м-ръ Винкель. — Слѣзьте, пожалуйста, и подержите ее.
М-ръ Пикквикъ готовъ былъ для истиннаго друга на всѣ возможныя услуги. Забросивъ возжи на спину своей лошади, онъ осторожно спустился съ козелъ, свернулъ экипажъ съ дороги, чтобъ не помѣшать какому-нибудь проѣзжему, и поспѣшилъ на помощь къ своему несчастному товарищу. Топманъ и Снодграсъ остались одни въ зеленой телѣжкѣ.
Лишь только добрая лошадка завидѣла м-ра Пикквика съ длиннымъ кнутомъ въ правой рукѣ, какъ вдругъ рѣшилась измѣнить свой круговой маневръ на движеніе отступательное и выполнила это рѣшеніе съ такимъ твердымъ и непреклоннымъ характеромъ, что мгновенно вырвала поводья изъ рукъ своего всадника и быстро помчалась въ ту самую сторону, откуда только что выѣхали наши путешественники. М-ръ Пикквикъ полетѣлъ на выручку своего друга; но чѣмъ скорѣе бѣжалъ онъ впередъ, тѣмъ быстрѣе отступалъ непокорный конь. Пыль изъ-подъ его копытъ столбомъ взвивалась по дорогѣ, залѣпляя ротъ и глаза бѣгущимъ пикквикистамъ. Наконецъ лошадь пріостановилась, встряхнула ушами, обернулась, фыркнула, и спокойно, мелкой рысцой, побѣжала въ Рочестеръ, оставивъ ученыхъ мужей на произволъ судьбы. Истощенные пріятели, задыхаясь отъ надсады, съ недоумѣніемъ смотрѣли другъ на друга, но скоро ихъ вниманіе обратилось на сильный шумъ въ недалекомъ разстояніи отъ нихъ.
— Боже мой! что это такое! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, пораженный страшнымъ отчаяніемъ. — И другая лошадь бѣсится!
Именно такъ. Благодаря распорядительности м-ра Пикквика, гнѣдой конь, приставленный къ живому забору, получилъ полную свободу располагать своими поступками, потому что возжи были на его спинѣ. Завидѣвъ товарища, бѣгущаго въ Рочестеръ на свою спокойную квартиру, онъ рѣшился послѣдовать его примѣру. Послѣдствія угадать не трудно. Животное рванулось изо всей силы, не думая повиноваться бѣднымъ пассажирамъ, которые напрасно дѣлали ей энергическіе знаки своими платками. Къ счастію, м-ръ Топмамъ и м-ръ Снодграсъ во время уцѣпились за живой заборъ и успѣли повиснуть на воздухѣ между небомъ и землею. Лошадка, между тѣмъ, освобожденная отъ своей тяжести, наскочила на деревянный мостъ, разбила въ дребезги зеленую телѣжку и, отскочивъ впередъ съ одними оглоблями, остановилась какъ вкопанная, любуясь произведеннымъ опустошеніемъ и любопытствуя знать, что изъ всего этого выйдетъ.
При такомъ неожиданномъ оборотѣ дѣла, первою заботою двухъ пріятелей было — выручить своихъ разбитыхъ товарищей изъ колючей засады: процессъ довольно затруднительный, кончившійся однакожъ счастливымъ открытіемъ, что благородныя кости Топмана и Снодграса не потерпѣли значительнаго ущерба, и вся непріятность ограничилась только тѣмъ, что платье ихъ было разорвано во многихъ мѣстахъ. Второю заботою президента и его товарищей было — освободить лошадь отъ упряжи. Окончивъ эту многосложную операцію, путешественники медленно пошли впередъ, ведя лошадь за узду и оставивъ среди дороги изломанную телѣжку.
Черезъ часъ благополучнаго странствованія, путешественники подошли къ трактиру, уединенно стоявшему на большой дорогѣ. Передъ трактиромъ торчали копны сѣна, мильный столбъ, исписанный со всѣхъ четырехъ сторонъ, и колодезь съ водопоемъ для лошадей. Сзади виднѣлся сарай, a за сараемъ — огородъ, гдѣ копался между грядами рыжеватый дѣтина исполинскаго размѣра. Къ нему-то м-ръ Пикквикъ обратился съ громкимъ восклицаніемъ:
