и прислоняется щекой к его плечу, а после этого они кружатся по залу, не отрываясь друг от друга.
И снова он возвращался к своей прежней мысли: «Я готов выложить двадцать долларов, чтобы иметь право лишний раз щелкнуть его по носу!»
Он не знал, как это сделать, и тем более не знал, чего это будет ему стоить, но все же был близок к этому.
Возможно, он нашел бы способ сделать это, но тут как раз вовремя произошло событие, успокоившее экс-капитана.
Он стоял у входа, недалеко от того места, где формировались пары. Миссис Гирдвуд и ее подопечные покидали танцевальный зал, Джулия при этом опиралась на руку Свинтона. Когда она проходила мимо Майнарда, он заметил, что и взгляд ее направлен на его старого знакомого. Майнард хотел разгадать значение этого взгляда: он выражал презрение? Или нежность, влюбленность? Но экс-капитан не мог разобрать этого.
Джулия Гирдвуд обладала редкой для своего возраста способностью скрывать чувства.
Внезапно, как будто подчинившись какому-то решительному порыву, или, возможно, испытывая сильную потребность в раскаянии, она отпустила руку партнера и слегка отстала от него. Свинтон продолжил удаляться с ее матерью и кузиной. Немного отойдя в сторону, чтобы подойти поближе к Майнарду, она быстро, полушепотом сказала ему:
— Как нехорошо с вашей стороны было покинуть нас!
— В самом деле?
— Вы должны вернуться и объясниться, — добавила она с укоризной. — Я не могу помочь вам сделать это.
Прежде чем Майнард успел ответить, она ушла, но брошенный ею упрек неприятно отозвался в его ушах.
— Какая странная эта девушка! — пробормотал он удивленно. — Во всяком случае, чудачка! Пожалуй, не стоит обвинять ее в неблагодарности. Наверное, все произошло под влиянием матери.
Глава XII
ПОСЛЕ БАЛА
Бал уже почти закончился; утомленные, обессиленные танцующие спешно покидали танцевальный зал. Красавицы-леди уже покинули его, и среди них — Джулия Гирдвуд. Только заядлые танцовщики, все еще не уставшие, продолжали упорно вальсировать. Для них танцы до рассвета были истинным наслаждением.
Майнарду же не было никакого резона оставаться в зале после того, как мисс Гирдвуд ушла. По правде говоря, он и до этого находился там только из-за нее. Но в таком душевном состоянии, с такими противоречивыми чувствами было очень мало шансов уснуть, и он решил, прежде чем вернуться в свою спальню, еще раз отметиться в заведении Бахуса.
С этой целью Майнард снова спустился по лестнице, ведущей в подвальный бар.
Спустившись туда, он обнаружил, что его уже опередили некоторые джентльмены, также спустившиеся сюда из танцевального зала. Они стояли, собравшись в группы, — пили, курили и вели беседу.
Лишь мельком взглянув на них, Майнард подошел к стойке и заказал себе крепкий напиток — на сей раз он удовлетворился простым бренди с водой.
В ожидании, пока принесут напиток, он обратил внимание на голос кого-то из трех человек, занявших, подобно Майнарду, столик перед стойкой бара и разместивших там свои бокалы.
Говоривший стоял спиной к экс-капитану, но ему достаточно было взглянуть на бакенбарды, чтобы узнать Дика Свинтона. Собеседников его Майнард также узнал — это были те самые пассажиры гребной лодки, чью собаку он ранил из своего пистолета.
Мистер Свинтон, очевидно, недавно с ними познакомился, возможно, этим вечером; и они, похоже, так любезно его приняли, будто либо знали его ранее, либо совсем недавно узнали, что он был лордом!
Он разговаривал с ними с тем замечательным акцентом, который, очевидно, должен был подчеркнуть в нем английского дворянина; но на самом деле — карикатуриста и богемного бумагомарателя, которому обращение «мой лорд» подходило так же, как английскому крестьянину.
Майнард находил это немного странным. Но он уже немало лет не имел дела с этим человеком и счел, что стиль речи мистера Свинтона, вероятно, изменился под влиянием времени.
Из того, что Свинтон и оба его слушателя общались довольно тепло и дружески, можно было сделать вывод: они уже провели некоторое время перед стойкой, при этом достаточно выпили, чтобы не замечать новых посетителей, и поэтому совершенно не обратили внимания на вошедшего Майнарда.
Он также не заметил бы их, если б не услышал слова, касающиеся, очевидно, его самого.
— Между прочим, сэр, — сказал один из незнакомцев, обращаясь к Свинтону, — если не секрет, что это за маленькая стычка, происшедшая с вами в танцевальном зале?
— Ай-ай, о какой стычке ты говоришь, мистер Лукас?
— Было что-то странное — как раз перед первым вальсом. Участвовали в этом темноволосая девушка с алмазной диадемой — та самая, с которой ты так много танцевал, мисс Гирдвуд ее зовут, как я полагаю, — и великолепный господин с усами. А также, кажется, старая леди. Мы с другом случайно оказались рядом и видели, что между вами произошла некая сцена. Так ли это?
— Ну что ты? Никакой сцены не было. Только и всего, что господин хотел кружиться в вальсе с этим божественным созданием, но леди предпочла ему вашего скромного слугу. Вот и все, что было, джентльмены, я вас уверяю.
— Мы думали, что у него с тобой произошло некое столкновение. Происшедшее было дьявольски похоже на это.
— Не со мной. Я полагаю, недоразумение произошло между ним и молодой леди. Действительно, она дала ему предыдущее обязательство, которое не было записано в ее карточке. С моей стороны — я не имел никаких претензий к молодому господину — абсолютно никаких — даже не заговорил с ним.
— И все же ты глядел на него со злобой, так же, как и он на тебя. Я подумал, что ты собираешься столкнуться с ним, так же, как и он с тобой.
— Ай-ай, он меня понял, — «так же, как и тот господин».
— Значит, ты знавал его и прежде?
— Чуть-чуть, совсем немного — много лет тому назад.
— В стране, откуда ты родом, наверное? Он, кажется, англичанин.
— Нет, ничего подобного. Он проклятый ирландец.
Уши Майнарда загорелись.
— Что же было с ним много лет назад? — спросил более молодой знакомый Свинтона,
