выселения. – Уж поверьте, старый плут сам выписал бумажку, чтоб зря не тратиться. Извещение по всей форме стоит от двух с половиной до восьми долларов – зависит от аппетитов маршала с подручными. Кстати, хозяин обязан вынести мебель на улицу в полном порядке, иначе его могут оштрафовать. Честное слово! Скажу вам по секрету, миссис Килти, есть одна полезная штука: надо ослабить задник зеркала или еще что придумать, чтобы при переноске выпало и разбилось. Нельзя наносить вред имуществу, все должно быть в целости и сохранности! Вот вам для начала мой совет, уловили? Суд может решить, что из-за ущерба и других нарушений вам кое-что причитается, понимаете? Вы не подумайте, я не по собственному опыту все это знаю, просто не впервой видеть, как людей выселяют.
– Ох, беда, беда! Что же делать, что делать! – причитала миссис Килти. – У меня ума не хватит провернуть такое… Нет, не по уму мне это и не по силам. А благоверный мой три месяца уже без работы. А сынок мой, Тим, в Филадельфии с воспалением легких лежит. А я от расстройства не соображаю совсем. Ох, если б муж не пил, если б держался за работу!..
– Но куда же девается мебель после того, как все вынесли на улицу, не знаете, случайно? – поинтересовалась миссис Ханфи, еще одна неравнодушная соседка, бочком протиснувшись в дверь: ей не терпелось разведать подробности установленного порядка выселения жильцов за неуплату.
– Да что я знаю – так, наблюдала со стороны, на своем веку чего не увидишь, – со сдержанным достоинством отвечала миссис Малланфи. – Нас-то самих ни разу не выселяли, но вроде бы по правилам, если арендатор не может сразу забрать мебель, бюро по аресту имущества отвозит ее на городской склад. Вроде бы закон есть такой. Еще я слыхала – за что купила, за то и продаю, вы ж понимаете, – вам надо уложиться в двадцать четыре часа, чтобы вывезти мебель со склада, иначе это самое бюро вправе поступать с ней как угодно. Тише, тише, успокойтесь! – отвлеклась она на миссис Килти, которая снова залилась слезами. – Все не так страшно, коли взяться с умом. В этом деле может помочь окружной судья. Сходите к нему со своим липовым постановлением. Какой тут у нас округ?.. Ну да, восьмой… Это на Чарльз-стрит, кажется. Говорить нужно с ним, с судьей. Моя Корнелия проводит вас, если хотите. Хотя любой полицейский скажет, куда идти. Глядишь, судья даст вам отсрочку. Если сумеете разжалобить его, запросто отодвинет срок на неделю, а то и больше. За это время, может быть, вам работа подвернется. А если еще и хозяина заставите заплатить за порчу имущества, то как-нибудь выкрутитесь. Я знаю такие случаи. – Поскольку миссис Килти была безутешна, миссис Малланфи прибавила: – Вы не первая и не последняя, кого хотят выселить за неуплату. В наше время, да с волками-домовладельцами… чему удивляться!
– Прямо измываются над людьми! – вздохнула миссис Ханфи.
– Вот-вот, – продолжала миссис Малланфи. – Но вы меня послушайте – рассказать жалостливую историю большого ума не надо. Это всякий сможет. Жаль, у вас нету маленьких, – хорошо бы привести с собой пару ребятишек, а лучше прийти с грудничком на руках… Хотя у вас вон и муж, и сын хворые, оба без работы, так что ничего, сгодится как есть. Не убивайтесь раньше времени. Кстати, в доме полно детей. Попросите кого-нибудь одолжить вам парочку. Вы же деньги за комнату отдаете управляющему, как и все мы, сам-то домовладелец к вам не ходит? Ну вот, откуда ему знать про ваших детей? Значит, судье надо сказать, что вам с малыми детьми негде ночевать. Ни один судья в Нью-Йорке не оставит мать с детьми на улице. Я бы ссудила вам денег расплатиться, только у меня нету. Могу одолжить вам Делию, хотите? Нельзя, чтобы вас просто вышвырнули на улицу. Если судья не даст вам отсрочку, можете денек-другой пожить у нас. Для вещей ваших места нет, но для вас с Норой найдется. Тем временем ваш муж, сам или вместе с вами, подыщет другое жилье.
Как и следовало ожидать, больная и раздавленная миссис Килти не нашла в себе ни сил, ни отваги предстать перед судьей с чужим ребенком и выдать его за своего. В назначенный час мебель должников вынесли на тротуар и вскоре увезли на городской склад. А миссис Килти с дочерью соседки препроводили в квартиру Малланфи. Не прошло и суток, как объявился прохвост Килти. Обнаружив, что жена неплохо устроилась, да еще и задарма, он тоже навязался на шею доброхотам Малланфи – допек их россказнями о своем хроническом невезении и клятвенными заверениями. Дня через три-четыре стало ясно, что Килти собирается и дальше плевать в потолок (в отличие от миссис Килти, которая сбилась с ног в поисках заработка), и тут уж ирландское сердце миссис Малланфи закипело от возмущения. Только сразу взять быка за рога и указать гостям на дверь было не в ее природе, куда более склонной к замысловатым комбинациям и обходным путям. Нет, лучше прибегнуть к намекам – весьма прозрачным, как и в случае с племянницами, и предназначенным не столько миссис Килти с дочкой, сколько наглецу Килти. Муж миссис Малланфи (по предварительной договоренности или нет, я никогда не понимал) служил прикрытием или фальшивой мишенью для отвода глаз. Действие должно разворачиваться при общем сборе в кухне-столовой. Представим, что Килти облюбовал самое теплое местечко между плитой и камином. Миссис Малланфи восседает за столом, ее могучие, закрытые фартуком бока нависают над стулом. Миссис Килти с дочкой, скорее всего, моют посуду после ужина, приготовленного, разумеется, хозяйкой дома.
Хозяйка, наверное, что-то шьет или чинит, сердито поглядывая на Килти. А тому все как с гуся вода: сидит себе и в ус не дует, трубочку покуривает, мечтает о чем-то… От его вида миссис Малланфи с души воротит, и в какой-то момент она не выдерживает и начинает, обращаясь якобы к своему мужу:
– Смотрю я на тебя и думаю: умеют некоторые устраиваться, живут – здоровье берегут. Лодырь ты, Малланфи, как есть лодырь!
Малланфи, прекрасно зная, что снаряд пущен не в него, а в Килти, переминается с ноги на ногу и спокойно ждет продолжения. Вероятно,
