времени. Его надлежит перевести в плюсквамперфектум: М. Булгаков стал сатириком как раз в то время, когда никакая настоящая (проникающая в запретные зоны) сатира в СССР абсолютно немыслима» [291].
Так же многослойно, как и «Роковые яйца», может быть прочтено и «Собачье сердце». Немаловажный пласт, как кажется, составляет уже сама хронология повести, расчисленность главнейших ее событий: Шарик увидел профессора 16 декабря, прожил у него в доме неделю, во второй половине дня 23-го декабря состоялась операция, в результате которой у существа «отваливается хвост», последнее напоминание о собачьем облике — 6 января... То есть этапы «псевдоочеловечивания» Шарика вписаны в промежуток от Сочельника до Рождества, с 24 декабря по 6 января. Профессор Преображенский «преображает» собаку в значимые для христианского календаря дни, и в этом смысле повесть своей «апокрифичностью» предвосхищает будущее свободное отношение к главным событиям христианства в «Мастере и Маргарите».
Еще один значащий «слой» — отсыл к приключенческим романам Конан Дойля (по свидетельствам современников, пользовавшегося вниманием Булгакова). Пара: профессор — ассистент функционально сходна с парой Шерлок Холмс — доктор Ватсон, где Ватсон играет роль «простака», не понимающего хода событий и потому уводящего читателя по ложному следу. Точно так же не осознает происшедшего и восхищенный результатами операции доктор Борменталь. «Когда я ему (Преображенскому. — В. Г.) рассказал о своих гипотезах и о надежде развить Шарикова в очень высокую психическую личность, он хмыкнул и ответил: «Вы думаете?» Тон его зловещий», — заносит Борменталь в дневник. Чтобы увидеть существо дела, ставшее ясным профессору на другой после операции день, доктору Борменталю понадобятся разъяснения Филиппа Филипповича. Не будь в повести фигуры «простака» Борменталя, читатель, возможно, скорее постиг бы суть дела, так как Полиграф Полиграфович Шариков детально возрождает профессиональные навыки и черты личности Клима Чугункина.
Присутствует, наконец, в повести и память о «лично-текущем» времени: «Собачье сердце» пишется в то же самое время, январь–март 1925 года, когда происходят запечатленные в нем события: повесть, начавшаяся во второй половине декабря, оканчивается «мартовскими туманами», которые мучают пса головными болями.
* * *
Завершая разговор о сатирических и фантастических произведениях Булгакова, выскажем одно предположение: все три повести, прочитанные как единый связный текст, обращенный к одной и той же реальности — Москве 1920-х годов, — по сути, «заместили» собой второй роман писателя. Булгаков, рассказывая о полярных силах, действующих в современности, будто развертывает в этих повестях целостную человеческую антропологию, задается вопросом — что есть человек? — и предлагает на него свой, достаточно определенный ответ.
Из повести в повесть переходит словно один и тот же образ, человеческий тип, враждебный автору, грозящий социальной опасностью: «низкий человек на кривых ногах» убивает Персикова; сводит с ума Короткова самодур Кальсонер с «искривленными ногами» и «маленькими, как булавочные головки, глазами», виновник огромного горя страны Рокк смотрит на мир «маленькими глазками», «изумленно и в то же время уверенно», у него «что-то развязное» есть «в коротких ногах с плоскими ступнями», схожим образом дан и портрет Шарикова.
Описанному почти дегенеративному типу противостоит все более обретающий почву под ногами, отыскивающий в себе самом созидательные силы, чтобы выстоять (а в последней повести даже и победить), герой.
Добавим еще и мгновенными промельками появляющиеся «меты» нескрываемого единства художественного мира Булгакова, о чем речь уже шла. Все это, вместе взятое, превращает три повести в некий «конспект» романа, который вырастает из современности, оцениваемой творческой личностью.
Дьяволиада, или повесть о том, как близнецы погубили делопроизводителя
Впервые — альм. «Недра». 1924. Кн. 4. Затем — в сб.: Булгаков М. Дьяволиада. М., 1925; то же. М., 1926; в сб.: Булгаков М. Роковые яйца. Рига: изд. П. Пильского, 1928. Печатается по сб. «Недра». М., 1926.
Роковые яйца
Впервые — Красная панорама. 1925. № 19–22, 24; № 19–21 — под названием «Луч жизни». № 22, 24 — «Роковые яйца» с сокращениями; полностью — в альм. «Недра». 1925. Кн. 6. Затем — в сб.: Булгаков М. Дьяволиада. М., 1925; то же. М., 1926; в сб.: Булгаков М. Роковые яйца. Рига: изд. П. Пильского, 1928.
Печатается по сб.: Булгаков М. Дьяволиада. М., 1926.
Название, как всегда у Булгакова, многозначно: и просто яйца, сыгравшие роковую роль; прочитывалось название в соединении с фамилией персонажа (Рокк). Назовем еще одну из возможных реалий того времени, обыгранную в названии: окно сатиры РОСТа (где сотрудничал В. Маяковский, к личности которого автор относился с вниманием). «Окно» под заголовком «О красном яичке», с рисунком, изображавшим «буржуев», которые «удивленно смотрят на красное яичко с надписью “РСФСР”». Под рисунком подпись Маяковского: «Происшествие чрезвычайно неясное: снесено яичко, да не простое, а красное» (Маяковский В. Собр. соч. в 13-ти томах. М., 1957. Т. 3. С. 78).
Собачье сердце. Чудовищная история
При жизни автора не публиковалась. Впервые в СССР — журн. «Знамя». 1987. № 6.
В наст. изд. печатается по автографу ОР ГБЛ. Ф. 562. К. 1. Ед. хр. 16 (см. статью «Повести Михаила Булгакова» в т. 2).
В. Гудкова
Рассказы и фельетоны М. А. Булгакова, собранные в этом томе, были написаны в 1922–1926 годах (исключение составляет рассказ «Был май», созданный в 1934 году) и в большинстве своем опубликованы тогда же в разных периодических изданиях; часть из них переиздана писателем в сб.: Рассказы библиотеки «Смехач». № 15 (юмористическая иллюстрированная библиотека), илл. Н. Радлова. Л., 1926; Трактат о жилище. М.-Л., 1926; Дьяволиада. Рассказы. М., 1925, 1926.
Булгаков относился к фельетонам как, по преимуществу, к литературной поденщине, к средству заработать деньги, необходимые для существования и для того, чтобы вечерами за письменным столом работать над романом «Белая гвардия», над сатирическими повестями «Дьяволиада», «Роковые яйца», «Собачье сердце». Впрочем, по воспоминаниям А. Эрлиха, относящимся уже к периоду работы Булгакова в «Гудке», он иногда писал серьезную прозу и в рабочее время: «Литправщик производственного отдела М. Булгаков не хотел терять драгоценного времени и писал. Ровным почерком, без всяких исправлений и помарок заполнял он в стенах редакции толстую тетрадь в клеенчатой обложке, сочиняя повести “Дьяволиада” и “Роковые яйца”» [292].
Сам Булгаков в неоконченной повести «Тайному другу» писал об этом так: «Открою здесь еще один секрет: сочинение фельетона строк в семьдесят пять — сто занимало у меня, включая сюда и курение и посвистывание, от 18 до 22 минут. Переписка его на машинке, включая сюда и хихиканье с машинисткой, — 8 минут.
Словом, в полчаса все заканчивалось.
Я подписывал фельетон или каким-нибудь
