— Ты хорошо придумал пойти со мной, — согласился он. — Вдруг этот тип — буйный. Тогда ты будешь его держать, пока я навешаю пендалей. С такими людишками иначе нельзя. Они другого обращения не понимают.
Билл не разделял столь суровых взглядов.
— Никаких пендалей, — сказал он твердо. — И вообще, не встревай. Я все беру на себя. В таких делах главное — спокойствие и ясный ум. Усвой с самого начала — этим занимаюсь я. Ты стоишь в сторонке, я разговариваю. И чтоб без рук!
— Если он первый не полезет. А полезет, — продолжал Джадсон, — мы сплотимся в боевые ряды, сомнем его и выпустим мерзавцу кишки.
— С какой стати ему лезть? Надо думать, он охотно исправит ошибку.
— Пусть только не исправит! — мрачно сказал Джадсон.
2Упади на крышу Холли-хауза большая бомба и взорвись она на ковре в гостиной, среди обитателей случился бы некоторый переполох, но уж не больше того, какой вызвало заявление Флик. Сэр Джордж, прибывший в роскошном лимузине через несколько секунд после несчастья, поспел аккурат к заседанию, созванному его сестрой для расследования причин трагедии.
— Она отказывается что-либо объяснять! — в десятый раз стенала миссис Хэммонд. Впервые за свою образцовую жизнь великая женщина растерялась. С обычной бедой она бы как-нибудь справилась, но эта сломила даже ее. И что хуже всего — гром грянул с ясного неба. Ничто не предвещало грозы. Вскоре после двух Флик вышла из дома, окончательно и бесповоротно помолвленная с Родериком, в половине седьмого она вернулась, сверкая глазами, свободная от всяких сердечных обязательств. Вот и все, что было известно, потому что, как повторяла в одиннадцатый раз миссис Хэммонд, Флик отказалась что-либо объяснять. Случилось не, просто ужасное, но и загадочное; быть может, сильнее всего миссис Хэммонд досадовала, что ее не посвятили в тайну. Она бушевала, не в силах ничего исправить, и, когда дворецкий Уэйс (с тем сдержанным трагизмом, каким дворецкие знаменуют разлад в семье) впустил сэра Джорджа, второй раз за последние три минуты срывалась на несчастного Синклера.
После второй просьбы ради всего святого не говорить глупостей, Синклер Хэммонд устранился от обсуждения. Обыкновенно его непросто было вывести из себя, если, конечно, не отрывать от работы и не приписывать Базию Секунду чувств, выраженных в действительности Аристидом из Смирны. Однако сегодня раздражение носилось в воздухе; Синклер Хэммонд обиженно ушел в уголок и углубился в первое издание «Стихов на шотландском диалекте» Роберта Бернса, отпечатанное Джоном Вилсоном, Килмарнок, 1786, неразрезанное, в старинной синей обложке. О его чувствах можно судить по тому, что даже книга не вполне их пересилила.
Сэр Джордж с ходу включился в разговор. Поначалу он был таким же встревоженным и беспомощным, однако именно он первым указал на драматическое следствие — бедный Родерик еще не получил рокового письма и с минуты на минуту приедет в полном неведении о случившемся. Как (вопрошал сэр Джордж) поведать ему новость?
Вопрос породил целую череду новых. Как (срывающимся голосом спрашивала миссис Хэммонд) утаить скандал от полудюжины именитых уимблдонцев. которые званы нарочно, чтоб видеть будущую счастливую чету? Придут Уилкинсоны из Вересковой Поляны. Бинг-Жервуазы из Башен. Черешневый Приют делегировал полковника и миссис Бэгшотт. Как объяснить сливкам общества отсутствие Флик?
— Отсутствие Флик? — изумился сэр Джордж. — Это как — отсутствие Флик?
— Она отказывается спуститься к ужину!
— Скажи, что у нее болит голова, — посоветовал мистер Хэммонд, поднимая глаза от Бернса.
— Помолчи, Синклер! — взмолилась страдалица-жена.
Мистер Хэммонд вернулся к чтению. Сэр Джордж, чьи лицо и манеры постепенно обретали напряженную серьезность, которая всякий раз напоминала служащим Тилбери-хауза о заспиртованной лягушке, надул щеки.
— Отказывается спускаться к ужину! Смех, да и только! Я с ней поговорю. Немедленно пошли за ней.
— Что толку посылать! — простонала миссис Хэммонд. — Она заперлась в спальне и не выходит.
— Где ее комната?
— Вторая дверь налево после первого пролета. Что ты хочешь, Джордж?
Сэр Джордж обернулся на пороге.
— Я Поговорю С Ней, — объявил он.
Прошло три или четыре минуты. В гостиной висела тяжелая тишина. Миссис Хэммонд застыла в кресле. Селихемский терьер Боб дремал на коврике. Мистер Хэммонд отложил Бернса, встал, открыл стеклянную дверь в сад и остался стоять, глядя в теплую ночь. Сад спал под звездами, в траве шелестел ветер. Покой, всюду покой, кроме этого злополучного дома. Доносящиеся сверху глухие раскаты возвещали, что сэр Джордж все еще Говорит С Ней.
Раскаты смолкли. На лестнице послышались шаги. Показался сэр Джордж. Лицо его было багровым, дыхание — несколько затрудненным.
— Девчонка взбесилась, — коротко объявил он. — Делать нечего, надо как-то выкручиваться перед гостями. Скажи, что у нее болит голова.
— Превосходная мысль, — с жаром подхватила миссис Хэммонд. — Так мы и скажем.
— Полковник и миссис Бэгшотт, — объявил дворецкий Уэйс. Его чуть выкаченные глаза обвели собравшихся. В них сквозило почтительное участие. «Сделайте что-нибудь, — говорили они. — Я бессилен!»
3Такси остановилось у дверей особняка Лиддердэйл, что на Слоан-сквер. Билл Вест вышел из машины и заговорил в окошко.
— Сиди здесь, — сказал Билл. — Я поднимусь и поговорю.
Джадсон взглянул с сомнением.
— Ну, не знаю, — сказал он. — Дело не из простых. Ты уверен, что справишься?
— Если не будешь путаться под ногами, я в две минуты все улажу, — твердо сказал Билл.
Он чувствовал необычные спокойствие и уверенность. Не очень ловко идти к незнакомому человеку и просить об одолжении, но Билл не смущался. Он предвидел забавный разговор. Только на втором или третьем этаже, когда лифтер спросил, куда ему надо. Билл вспомнил, что забыл узнать у Джадсона имя издателя. Он попросил спустить его на первый этаж. Лифтер, сочтя, очевидно, что перед ним любитель покататься на дармовщинку, соответственным образом выразил свое недовольство. Из дома Билл вышел уже не таким бодрым, каким вошел.
— Ну? — с жаром спросил Джадсон, высовываясь из машины, словно кукушка из часов. — Что он сказал?
— Я его не видел, — объяснил Билл. — Не догадался спросить тебя, как его зовут.
— Слушай, — встревоженно начал Джадсон, окончательно теряя веру в своего посла. — Ты уверен, что справишься? Может, лучше я?
— Сиди и не рыпайся, — отозвался Билл. Все его спокойствие улетучилось.
— Он, чую я, что ты напортачишь.
— Не дури. Как его зовут?
— Пайк. Но…
— Пайк. Отлично. Это все, что я хотел знать.
Он снова зашел в лифт и доехал до третьего этажа, только чтобы столкнуться со следующей неудачей. Человек суеверный понял бы, что знамения неблагоприятны и затею пора бросать. Слуга, открывший Биллу дверь, сообщил, что мистер Пайк вышел.
— Минуту назад, сэр.
— Но я сейчас поднимался, — возразил Билл. — Почему мы не встретились?
— Наверное, мистер Пайк спустился по лестнице, сэр. Это звучало правдоподобно. Так или иначе, издатель ушел. Билл, не желая снова беспокоить лифтера, тоже спустился по лестнице и, выйдя на улицу, обнаружил Джадсона в состоянии, близком к горячечному. Джадсон приплясывал на мостовой.
— Говорил я, что ты напортачишь! — вскричал он. — Тип улизнул минуту назад. Пытался сесть в мое такси!
— Пытался сесть в твое такси?
— Да. Думал, оно свободно. Заглянул внутрь, увидел меня, побелел, как смерть, и… — Джадсон оборвал свою речь и указал рукой. — Смотри! Быстрее! Вот он садится в другое такси! В машину! Прыгай, бол вал!
История, начинавшаяся так размеренно и толково, приняла неожиданный оборот. Билл растерялся. Когда Джадсон рывком втащил его в такси, он перестал что-либо понимать. А когда Джадсон перегнулся через него и бросил в окошко водителю фразу, знакомую всем по детективным романам: «Гони вон за той машиной», затея окончательно превратилась в кошмарный сон.
Одно дело — зайти к незнакомому человеку и вежливо попросить, чтобы тот исправил нечаянную оплошность в газете, и совсем другое — преследовать его по городу на такси. Билл, как всякий нормальный человек, не любил сцен и чувствовал, что гонка непременно закончится сценой самого безобразного свойства. Джадсон уже принялся хрипло бормотать угрозы в адрес человека, чье такси стремительно летело по направлению к Слоан-сквер. Джадсон не сомневался, что тип подкуплен Тодди ван Риттером; иначе с чего бы ему отпрыгивать на десять футов при каждой их встрече. За всем этим явно проглядывала весьма неблаговидная подоплека. Джадсон кипел благородным гневом и даже пообещал, поймав негодяя, начистить ему рыло.
