Музыка.
О боги правые, не дайте злому сбыться!
Вот сосны черные, вот и сама гробница.
Дафна (не видя его)
Мой Гиппий, небеса уж ночью залиты.
Нам дорог каждый миг, — ужель не знаешь ты?
Ты медлишь, Гиппий мой. Томлюсь я ожидая.
Ко мне, на грудь мою! Сюда!
Гиппий (в дверях гробницы)
О дорогая!
Беглянка чистая! О Дафна, ты мой рок.
О, поступь тайная твоих прекрасных ног!
Пусть боги долгими вознаградят годами
Старуху, что пришла к ручью между цветами.
Ты вовсе не дитя, кому вся жизнь игра,
В груди твоей душа надежна и храбра.
Иди же без тревог, доверчиво за мною, —
И будет муж тебе опорой и стеною.
Дафна
На мраморной скамье со мною вместе сядь.
И, что грядущее ни стало б замышлять
(Изменчива судьба, надежду подавая),
Не разлучимся мы, пока еще жива я.
Надежда краткая цветет и меж людьми.
Прильни ко мне тесней и за руки возьми, —
И будут общие у нас и кров и ложе.
И я отдам тебе уста… и душу тоже.
Ты веки мне закрыть, мой милый, будь готов.
Музыка.
Гиппий
Последний, Дафна, час в руках одних богов.
О часе нынешнем подумай — и в дорогу!
Спеши, а то придут. Ты слышишь там тревогу?
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Дафна, Гиппий в гробнице. Феогнид и хор верующих опять проходят по дороге.
Хор верующих
Они бежали суеты,
А мы томимся в ожиданье, —
Что ж не возносишь к небу ты
И нас в пурпурном одеянье?
Феогнид (диакону из хора)
Уже могучий сон всем голову склонил,
Но странно светится одна среди могил.
То виноградарей старинная гробница.
Ужель там колдовство или разбой творится!
Скорей же побеги разведать, Дионис,
Под черную сосну, под этот старый тис
Иди, мой сын! Для нас всегда важны известья
Про черные дела обмана и нечестья.
(Он проходит дальше.)
Диакон Дионис подкрадывается к могиле виноградарей и видит Гиппия и Дафну, сам оставаясь незамеченным. Он нагоняет епископа, ушедшего с хором. Снова слышится пение верующих.
Дафна
То песня христиан, и звуки те должны
Подняться до святых, что кровью крещены.
Где ж мучеников сонм парит такой порою?
Гиппий
Ко мне, любимая! Плащом тебя закрою.
Дафна
Помедли, Гиппий мой, и не страшись беды,
Я принесла сюда и яства и плоды.
В священной комнате и чаши нам налиты.
Скорей же, Гиппий мой, за стол садись накрытый.
Наш брачный пир готов, и нас, мой милый, тут
И с тонким горлышком кувшин, и вазы ждут,
И чаши, и венки, и соль, и благовонья,
Здесь с лилией сплела и хрупкий анемон я.
Для дедовских теней должны с тобой мы так,
Священным пиршеством, отпраздновать наш брак.
Уже увенчана я гиацинтом томным,
Фиалкой бледною с благоуханьем скромными
Ты благовония расставь везде вокруг.
Теперь себе чело укрась цветами, друг.
Вино смешала я с водой, — бери же чашу!
Гиппий
На праздник голову я розами украшу
Среди пустых могил и в темноте ночной…
Все сделать я готов, — повелевай же мной!
И сам я думаю, что это справедливо —
Сперва воздать богам за наш союз счастливый:
Вот — Гере, что властна в супружеской судьбе,
Охотнице, морской Киприде и тебе,
Эрот, под звездами сияющий лучисто!
Храните для меня, во имя страсти чистой,
Жену, не снявшую девичьих покрывал.
Дафна
Я тоже к небесам хочу поднять фиал.
Ты горькой чаши сам страшился под оливой,
О боже, — посмотри, душа моя пуглива.
Отведать страшно мне напиток налитой,
Устами не коснусь до чаши золотой.
Гиппий
Пей, но и для меня оставь ты половину,
А с ней — дыханья вкус, девически невинный.
Дафна
Я черное вино из чаши пить должна!
Я так хочу! Смотри, уже в руках она.
Гиппий
Так пей, любимая! Так пей за свадьбу нашу.
Дафна
Свершилось! Испила я свадебную чашу.
Так пусть уж более не служит на пиру,
Для бога, чуждого тебе, ее беру.
Нет, на коврах из роз, среди улыбок нежных
Мне не дано узнать о ласках безмятежных.
Удел мой — всем нутром, всей кровью полюбя,
Носить на сердце смерть и всю отдать себя.
Как свет очей твоих томителен и сладок!
Как волосы блестят! Как лоб высокий гладок!
Любимый Гиппий мой, твоих коснулся щек,
Как утренняя мгла, чуть золотой пушок.
Гиппий
От уст твоих летят невидимые пчелы,
И радуется слух на лепет их веселый.
И страсть священная твою вздымает грудь —
Цветок, что лепестки готов уж развернуть.
Дафна
Мой Гиппий, сладостно в лице твоем и стане
Мне узнавать черты геройских изваяний.
Гиппий
И руки у тебя, прекрасны и нежны,
Из складчатых одежд ко мне устремлены.
Дафна
А грудь отважная как у тебя прекрасна.
Гиппий
В божественных чертах твой дух сияет ясный.
Дафна
Гиппий
Дафна
Гиппий
Дафна
О, приди,
Сожми в объятиях, чтоб не могла без бою
Завистливая смерть нас разлучить с тобою.
Не в лодке плавает по вечерам Харон, —
На черной лошади повсюду рыщет он.
Плодов и молока от друга никогда я
Не получу, одна среди теней блуждая.
Ведь там я окажусь с толпою христиан,
И нам не примирить навеки наших ман[23].
Гиппий
Не оставайся же в безрадостной их вере, —
Могуществу любви покорны даже звери.
Дафна
Нам снова будет жизнь дарована Христом,
Как древние отцы поведали о том.
Мужчина ты — тебе и размышлять пытливо,
Я — только женщина и верю молчаливо,
Христос — всех мертвых бог, его ты славословь,
Жизнь коротка, увы, но без конца любовь.
Гиппий
Ну, улыбнись, уста не оскверняй напрасно:
То имя с юностью не зазвучит согласно.
Не искушай судьбы. Лишь жизни и любви
Божественный дан смысл. Люби же и живи!
Дафна
Нет, это ты живи, и дольше, Гиппий милый.
Но только вспоминай, что я тебе открыла
(Ведь понимание дает любовь одна!),
Как жизнь при свете дня прекрасна и ясна.
Завету моему внимай, супруг желанный:
Когда в могильный мрак, где рыщут лишь орланы,
Сокроется мой стан, что был тебе так мил,
Оставив только тень без плоти и без сил, —
О христианке той не забывай в разлуке,
Что отдала тебе доверчивые руки.
Не в легкомыслии к тебе она влеклась.
Бывает и в семье раздумий тихий час
(Ведь через твой порог переступив, другая
Там сядет, где могла сидеть у очага я), —
И под вечер, когда жены искрится смех,
На мшистую скамью уйдешь ты ото всех, —
И встану над землей я тенью тиховейной,
И, уст не протянув тебе прелюбодейно,
Я лишь прильну к тебе летучим ветерком.
Мы с мертвыми всегда в общении таком:
Они в листве шумят, они в ветрах разлиты…
Я буду приходить — меня лишь позови ты.
Гиппий
