нос в чужие дела, Дюк! – крикнула в ответ Карла.
Затем она подлила кофе в несколько чашек, называя посетителей душками и милашками, и посмеялась над совершенно несмешной шуткой. Неплохо бы стать такой Карлой ненадолго. Примерить и посмотреть, вдруг мне подойдет…
Я умяла пирог и картошку с такой скоростью, что даже Карла впечатлилась.
– Не каждый дальнобойщик весом в сто пятьдесят килограммов управился бы так быстро. Судя по всему, вы изрядно оголодали.
– Да, – сказала я. Люблю короткие ответы.
Я заплатила по счету и вышла на улицу города, который едва заслуживал упоминания на карте. В магазинчике купила шампунь, зубную щетку и пасту, краску для волос каштанового и темно-коричневого цвета, а еще одноразовый мобильный телефон.
Кассир, мужчина средних лет, на бейджике которого значилось имя Гордон, посчитал сумму и объявил:
– За все пятьдесят восемь долларов и тридцать четыре цента.
Я заплатила наличными. Уходя, почему-то бросила ему ненароком:
– Спасибо, дорогой. Хорошего дня.
Это прозвучало так чужеродно, что я чуть не вздрогнула от неожиданности.
* * *
По дороге в мотель я нашла магазин алкоголя и купила бутылку любимого бурбона Фрэнка. Хотела утопить в нем свои воспоминания. Снова расплатилась наличными и поблагодарила продавца обычным «спасибо».
Вернувшись в номер, где на ночь включили грохочущий обогреватель, я разложила на кровати добычу и стала думать, что делать дальше. Впрочем, я давно знала ответ, только не хватало смелости. Плеснув бурбона в стакан, я достала из сумки записную книжку. Потребовался глубокий вдох и несколько тренировочных «здравствуйте». Затем я набрала номер.
– «Оливер и Мид констракшн», – ответил секретарь.
– Я хотела бы поговорить с мистером Роландом Оливером.
– Могу я узнать, кто его спрашивает?
– Нет. Но, уверяю вас, он точно не откажется со мной поговорить.
– Оставайтесь на линии.
Послышался щелчок, а потом из трубки полилась соната Бетховена. Секретарь вернулся через добрых две минуты.
– Боюсь, мистер Оливер сейчас очень занят. Вы не представитесь?
Называть свое имя мне не хотелось, но другого выхода не было.
– Скажите мистеру Оливеру, что звонит его давняя подруга Таня.
На этот раз успело прозвучать лишь несколько тактов Бетховена, прежде чем раздался глубокий голос мистера Оливера.
– Кто это? – спросил он.
– Таня Питтс, – прошептала я. Он молчал. Я слышала его тяжелое дыхание. – Мне нужна ваша помощь.
– Не надо было сюда звонить.
– Лучше было сразу оставить сообщение для вашей жены?
– Чего ты хочешь?
– Услугу.
– Какую услугу?
– Мне нужно новое имя.
– А что случилось с нынешним?
– Оно мне больше не подходит. У вас наверняка есть какой-нибудь полезный знакомый для такого случая.
– Есть.
– Нужна чистая личность, и чтобы имя было красивее старого, и я не против помолодеть на пару лет, если возможно.
Тане Дюбуа скоро тридцать. А я еще не готова к тридцатилетию.
– Я не могу выдавать тебе документы по первому звонку.
– А вы постарайтесь.
– Как с тобой связаться?
– Я сама выйду на связь. О, и еще мне понадобятся деньги. Если вы не против, две тысячи меня устроили бы.
– Ты же не доставишь неприятностей на этот раз, мисс Питтс?
Использовал фамилию как оружие. Он знает все мои болевые точки.
– Лучше пять тысяч, – сказала я.
Могла бы получить и больше – за много лет я не попросила у мистера Оливера ни цента и, честно говоря, гордилась этим.
– Где ты? – спросил он.
– Я выйду на связь.
– Подожди. Как ты вообще?
Могу поклясться, что в его голосе звучала неподдельная тревога, словно ему было не все равно. Однако я знала правду.
– До свидания, мистер Оливер.
На следующий день я поехала по шоссе 81 на юг до трассы I-35, пересекая Оклахому. Около половины третьего добралась до городишки под названием Норман и остановилась в гостинице «Лебединое озеро». За два дня – ни лебедя, ни озера. Я дала мистеру Оливеру сорок восемь часов, прежде чем позвонить снова.
– Достали?
– Да, я достал то, что ты просила, – ответил он.
– Мне не терпится. Как меня зовут?
– Амелия Кин.
– Ам-ме-ли-я Ки-ин, – медленно произнесла я, пробуя имя на вкус. Затем повторила, примеряясь к нему: – подходит ли? Решила, что подходит. – Хорошее имя.
– Рад, что ты довольна, – сказал мистер Оливер голосом робота.
– Кому оно принадлежало?
– Одной девушке, погибшей год назад в пожаре. Пособие после смерти никто не запросил. Замуж не выходила, детей не имела. Она умерла в двадцать семь, значит, тебе сейчас двадцать восемь.
– С возрастом вы угадали. Какие есть документы?
– Номер социального страхования и паспорт без фотографии. Куда привозить?
– Отправьте документы службой доставки для Джейн Грин в гостиницу «Лебединое озеро» на Клайд-авеню в Нормане, штат Оклахома. Затем переведите пять тысяч Амелии Кин в офис «Вестерн Юнион» на Клайд-авеню. Телефон я выброшу, как только закончу этот разговор, так что давайте без фокусов.
– Слушай… мисс Кин, – произнес он. – Думаю, тебе пора привыкать.
– Да, наверное.
– Мисс Кин, будь осторожна. Если тебя поймают, никакой помощи не жди.
– А разве когда-то ждала?
– Документы и деньги ты получишь уже завтра. Я рассчитываю, что беседовать нам больше не придется.
– У меня к вам еще одна просьба.
– Какая?
– Не пытайтесь меня убить.
* * *
Амелия Кин. Амелия Кин. Да, из этого имени может выйти толк. Амелия Кин, вероятно, обладает амбициями. Она вполне могла окончить колледж, выучить иностранный язык. Амелия Кин могла стать учительницей или открыть свое дело. Она могла бы летать на самолетах, работать врачом… Ну ладно, это уже перебор. Но Амелия Кин может быть образованной. Она может любить теннис или кататься на лыжах, может иметь друзей, увлечения которых не ограничиваются бильярдом в баре по субботам. И она может выйти замуж не только ради красивой фамилии.
Я спустилась в вестибюль гостиницы «Лебединое озеро». Любопытно было бы встретить отчаянного человека, который придумал это название, просто чтобы узнать, какие далеко идущие планы он тогда строил. Заведение из последних сил старалось не выглядеть грязным захолустным мотелем, но лишь вызывало еще больше жалости.
Я поговорила с девушкой у стойки регистрации, лет девятнадцати на вид. Работа в «Лебедином озере» явно давалась ей нелегко. Судя по тому, как она стискивала зубы, сколько бы ее родители ни питали надежд, часть из них уже перечеркнута выпивкой и наркотой. Мне позволили заселиться без удостоверения личности – мол, не проблема. На бейджике было написано, что ее зовут Дарла. Я всегда любила бейджи, потому что плохо запоминаю имена. Или, скорее, считаю бессмысленным запоминать имя, которое вскоре придется выбросить из памяти.
– Здравствуйте, Дарла, – сказала я. – Как
