считали тем, чем ты казался при жизни благодаря моему могуществу. Если я вдруг когда-нибудь увижу тебя в облике маленького жучка, юркой мышки или проворной белочки, я буду этому рада!.. Спи спокойно, Маленький Цахес!..
Когда Розабельверда покинула комнату, в нее вошел вместе с камердинером лейб-медик князя.
— Боже, — воскликнул лекарь, увидав мертвого Циннобера и убедившись, что его никакими средствами не вернуть к жизни, — боже, как это произошло, господин камерист?
— Ах, — отвечал тот, — ах, дорогой господин доктор, там в прихожей вспыхнул мятеж, или, если иначе сказать, но это одно и то же, разразилась революция. Опасаясь за свою драгоценную жизнь, их превосходительство хотели, наверно, укрыться в туалетном столике, но поскользнулись и...
— Стало быть, — торжественно и взволнованно сказал доктор, — стало быть, он воистину от страха смерти умер!
Дверь распахнулась, и в комнату вбежал побледневший князь Варсануф, а за ним семь еще более бледных камергеров.
— Это правда, это правда? — крикнул князь, но, увидав труп малыша, отпрянул и, возведя глаза к небу, сказал с выражением глубочайшей боли: — О Циннобер!
И семь камергеров воскликнули вслед за князем:
— О Циннобер! — и по примеру князя вынули из карманов носовые платки и поднесли их к глазам.
— Какая утрата, — заговорил князь после нескольких мгновений безмолвной скорби, — какая невосполнимая утрата для государства!.. Где найти человека, способного носить орден Зеленокрапчатого тигра с двадцатью пуговицами с таким достоинством, как мой Циннобер!.. Лейб-медик, и вы могли допустить, чтобы у меня умер такой человек!.. Скажите, как это произошло, как могло это случиться... в чем причина... отчего умер лучший из лучших?
Лейб-медик очень тщательно осмотрел тело, ощупал некоторые места, где прежде бился пульс, провел рукой по голове покойника, откашлялся и сказал:
— Мой милостивый повелитель! Если бы я довольствовался поверхностным подходом к делу, я мог бы сказать, что министр умер от полного прекращения дыхания, что это прекращение дыхания вызвано невозможностью вдохнуть воздух, а эта невозможность, в свою очередь, обусловлена стихией, гумором, или, как еще произносят, юмором, то есть жидкостью, в которую погрузился министр. Я мог бы сказать, что министр умер, стало быть, юмористической смертью, но я далек от такой пошлости, далек от стремления объяснять грубыми физическими резонами всё, что находит свою естественную и бесспорную причину в области чисто психологической!.. Мой милостивый князь, мужчинам не к лицу кривить душой!.. Первым толчком к смерти оказался для министра орден Зеленокрапчатого тигра с двадцатью пуговицами!
— Что! — вскричал князь, сверкнув на лейб-медика запылавшими гневом глазами. — Что! Что вы говорите?.. Орден Зеленокрапчатого тигра с двадцатью пуговицами, который на благо государства с таким достоинством, с таким изяществом носил покойный, и есть причина его смерти? Докажите мне это, не то... Камергеры, что вы скажете на сей счет?
— Пусть докажет, пусть докажет, не то... — воскликнули семь бледных камергеров, и лейб-медик продолжал:
— Мой глубокоуважаемый милостивый князь, я это докажу, значит, какие бы то ни было «не то» отпадают!.. Связь тут вот в чем: тяжелый орденский знак на ленте, а главным образом пуговицы на спине оказывали вредное действие на нервные узлы позвоночника. В то же время орденская звезда давила на то узловато-волокнистое образование между диафрагмой и верхней брыжейной артерией, которое мы называем солнечным сплетением и которое преобладает в том лабиринте, какой представляет собой ткань нервных сплетений. Этот доминирующий орган имеет разнообразные контакты с церебральной системой, и, конечно, нажим на нервные узлы был вреден и для нее. Но разве не является свободное управление церебральной системой, как выражение полнейшей сосредоточенности всего в одном центре, непременным условием сознания, личности? Разве жизненный процесс не есть деятельность в обеих сферах: и в системе нервных узлов, и в церебральной системе?.. Ну, так вот, этот нажим нарушил функцию психического организма. Сперва появились мрачные мысли о том, чтобы тайно пожертвовать собой для пользы государства путем болезненного ношения этого ордена и так далее, затем состояние принимало все более опасный характер, пока наконец полная дисгармония системы нервных узлов и церебральной системы не привела к полному исчезновению сознания, к полной утрате личности. А это состояние мы обозначаем словом «смерть»! Да, милостивый повелитель! Министр уже утратил свою личность, уже был, следовательно, мертв, когда свалился в этот злосчастный сосуд... Смерть его вызвана не физической, а безмерно глубокой психической причиной...
— Лейб-медик, — недовольно сказал князь, — лейб-медик, вы болтаете уже добрых полчаса, но будь я проклят, если понял хоть полслова. Что значит ваша белиберда о физическом и психическом?
— Физический принцип, — снова заговорил врач. — это условие чисто вегетативной жизни, психический же, напротив, является предпосылкой человеческого организма, который находит движущую силу существования лишь в духе, в мышлении.
— Я все еще, — воскликнул князь в крайнем раздражении, — я все еще не понимаю вас, непонятный вы человек!
— Я хочу сказать, — отвечал на это доктор, — я хочу сказать, ваша светлость, что физическое относится лишь к чисто вегетативной жизни без мышления, каковая наблюдается у растений, а психическое — к мышлению. И поскольку в человеческом организме преобладает последнее, то врач должен всегда начинать с мышления, с духа, рассматривая тело лишь как покорного вассала повелителя-духа...
— Ого-го! — воскликнул князь. — Ого-го! Оставьте это, лейб-медик! Лечите мое тело, а моего духа не трогайте, он еще никогда не доставлял мне хлопот. Вообще, лейб-медик, вы большой путаник, и если бы я сейчас не стоял у тела своего министра и не был растроган, я знаю, как бы я поступил! Ну-ка, камергеры, давайте прольем еще слезу-другую над смертным одром, а потом отправимся перекусить.
Князь поднес носовой платок к глазам и всхлипнул, камергеры сделали то же самое, после чего все они удалились.
У двери стояла старая Лиза, на руке у которой висело несколько связок отличнейшего золотистого лука, такого, что лучше не сыщешь. Взгляд князя случайно упал на эти плоды. Он остановился, с его лица сошла скорбь, он дружелюбно-милостиво улыбнулся и сказал:
— В жизни не видел такого прекрасного лука, он, наверно, великолепен на вкус. Вы продаете этот товар, уважаемая?
— О да, — отвечала Лиза с низким книксеном, — о да, ваша милость и светлость, продажей лука я кое-как и кормлюсь с грехом пополам!.. Лук сладок, как чистый мед, не угодно ли, ваша милость?
И она протянула князю связку самых налитых, самых блестящих луковиц.
