Нью-Джерси. Как только город остался позади, Дженнингс, увлекшись, дал полный газ.
— Ты что, с ума сошел? — закричал Стюарт. — Хочешь, чтоб у меня ветром голову снесло!
Ада, сидевшая рядом с ним, достала из сумочки зеркальце и несколько головных шпилек.
— Ничего, — отозвался Дженнингс через плечо своей соседки, Рэй Паттерсон. — Если кто из вас очень уж замерзнет, подайте голос, мы тогда остановимся где-нибудь погреться.
День был прохладный, и на горизонте собирались серые тучи, предвещавшие снег.
— Ну вот еще, — сказала Психея, тесней прижимаясь к Бруджу. — Мне так никакой холод не страшен. Я бы, кажется, век не вылезала из этой машины!
И она засмеялась от удовольствия.
Стюарт, с интересом смотревший, как Ада подбирает и закалывает шпильками растрепавшиеся на ветру волосы, придвинулся к ней поближе.
— Не найдется ли у вас и для меня штучек двух-трех? — спросил он.
Она посмотрела на него взглядом, который говорил, что ей нравятся его глаза, волосы, голос — все в нем.
— Может быть, и найдется. А больше вам ничего не нужно? Пудры, например?
— Нет, но если у вас есть рожок для обуви, английская булавка или гребень, — сказал он, — давайте их сюда, я тоже буду приводить себя в порядок.
Все дружно захохотали, как будто он сказал нечто в высшей степени остроумное. Машина неслась теперь по открытой, плоской равнине, кое-где поросшей по-осеннему голым дубняком и зелеными сосенками, среди которых стояли выбеленные или просто бревенчатые дома. Почва кругом была песчаная. Стюарт и Брудж предложили не делать остановки для обеда, чтобы засветло добраться до Атлантик-Сити. Стюарту не терпелось поскорей увидеть океан, которого он никогда не видал.
— Рэй меня всегда ругает за то, что я долго собираюсь, — ни с того ни с сего пожаловалась вдруг Ада Стюарту. — Она говорит, что я вечно всюду опаздываю, а ведь вот не опоздала же я сегодня, правда?
— Ну, это в виде исключения, — откликнулась Рэй, сидевшая впереди. — Помнишь, в позапрошлое воскресенье?
— А что вы такое делали в позапрошлое воскресенье, девушки? — полюбопытствовал Брудж.
— Не твое дело, что мы делали, сынок, — покровительственным тоном сказала Психея: — Маленьким мальчикам о таких вещах знать не полагается.
— А я знаю! — понимающе хихикнул Брудж. — Ты ведь тоже знаешь, Дженнингс?
— Могу себе представить, — подтвердил Дженнингс.
— А ну-ка, скажите, чтó, если вы такие догадливые!
Ада явно наслаждалась оборотом, который принял разговор.
— Да уж знаем, не беспокойтесь, — посмеивался Брудж.
Стюарт посмотрел на Аду; ее, видимо, ничуть не смущали эти намеки на что-то особенное и, может быть, даже недозволенное в их поведении. А Психея в ответ на последнее замечание Бруджа даже рассмеялась многозначительным, смущающим смехом.
Как и в прошлый раз, они мчались с головокружительной быстротой, распугивая встречных кур, приводя в бесплодную ярость собак, возмущая фермеров и прохожих к полному своему удовольствию.
— Как хорошо! — Ада раскинула руки в стороны и шумно вдыхала воздух. Психея льнула к плечу Бруджа.
Десятка за полтора миль до Атлантик-Сити они въехали в густую сосновую рощу. Здесь не чувствовалось ветра, и деревья, расступаясь в обе стороны от дороги, устлали землю плотным покровом из хвойных игл. Дальше дорога шла берегом речки, поросшим осокой и камышом. И, наконец, проехав довольно ухабистый участок пути, они вырвались на опушку, и впереди засинела узкая, длинная полоса залива. Стюарт был вне себя от восторга.
— Это океан? — спрашивал он, озираясь по сторонам.
К тому времени среди них уже создалась та интимная атмосфера, которая естественно сближает молодых людей этих лет и склонностей. Брудж и Дженнингс по своему прошлогоднему опыту были вполне уверены, что им легко будет добиться от Рэй и Психеи согласия на большее. Именно это и было сейчас у обоих на уме. Как только они очутились снова в зарослях сосняка, тянувшихся по берегу этого уединенного залива, Дженнингс по уговору с Рэй Паттерсон остановил автомобиль, заявив, что спустил баллон. Брудж сразу понял намек и, выйдя из машины, вместе с Психеей направился к берегу.
Стюарт, чувствуя благорасположение Ады, тоже мало-помалу осмелел. Еще в машине он обнял ее за талию, потом рука его, словно бы невзначай, скользнула выше, к ее груди, и не встретила сопротивления. Сейчас они оба тоже вышли из машины, и Ада побежала вперед. Вдруг она остановилась, поджидая его.
— Дайте мне ножик, — попросила она. — Я хочу вырезать на дереве свои инициалы.
— А что мне за это будет? — спросил он, не вынимая руки из кармана.
— А чего бы вы хотели? — она подняла на него притворно наивный взгляд.
— Я вам сейчас покажу, — сказал он. — Закройте глаза и не открывайте, пока я не сосчитаю до трех.
Она зажмурилась, но как только его губы коснулись ее губ, она открыла глаза и оттолкнула его. В ответ на это он схватил ее в объятия.
— Осторожнее, — сказала она вполголоса. — Нас могут увидеть. Не надо...
— Почему не надо? Разве тебе неприятно?
— Не балуйтесь, Стюарт, пустите меня.
Она оторвала его руки, но неторопливо и без злости.
— Не могу. Ты слишком мила.
Он снова обнял ее, но на этот раз сзади, и через плечо заглянул ей в лицо.
— Говорят вам, осторожнее! — сказала
