Наступилъ вечеръ и мальчики заняли свои мѣста. Смотритель въ поварскомъ костюмѣ подошелъ къ котлу, а сзади него стояли его ассистентки. Началась раздача кашицы и въ тоже время чтеніе длинной молитвы. Кашица исчезла быстро; мальчики стали перешептываться другъ съ другомъ и подмигивать Оливеру, котораго въ то же время подталкивали ближайшіе его сосѣди. Онъ былъ ребенокъ, доведенный до отчаянія голодомъ и несчастіемъ, а потому спокойно всталъ изъ за стола и, подойдя къ смотрителю съ миской и ложкой въ рукахъ, сказалъ:
— Простите, сэръ, я желаю еще.
Смотритель былъ тучный, здоровый человѣкъ, но тѣмъ не менѣе онъ поблѣднѣлъ. Нѣсколько секундъ смотрѣлъ онъ молча на маленькаго бунтовщика и затѣмъ прислонился къ котлу. Ассистентки были парализованы отъ удивленія, мальчики отъ страха.
— Что такое? — сказалъ, наконецъ, смотритель упавшимъ голосомъ.
— Простите, сэръ, отвѣчалъ Оливеръ, — я желаю еще.
Смотритель черпакомъ ударилъ Оливера по головѣ, схватилъ его за руку и громко крикнулъ приходскаго сторожа.
Комитетъ торжественно сидѣлъ въ полномъ сборѣ, когда мистеръ Бембль ворвался въ комнату; еле переводя духъ отъ волненія, обратился онъ къ джентльмену на высокомъ стулѣ и сказалъ:
— Мистеръ Лимбкинсъ, извините сэръ! Оливеръ Твистъ потребовалъ прибавки!
Удивленіе было общее. Ужасъ показался на всѣхъ лицахъ.
— Прибавки! — сказалъ мистеръ Лимбкинсъ. — Успокойтесь, Бембль, и изложите все яснѣе. Если я вѣрно понялъ васъ, то онъ просилъ прибавки послѣ того, какъ съѣлъ ужинъ, установленный по росписанію?
— Да, сэръ! — отвѣчалъ Бемблъ.
— Этого мальчика повѣсятъ когда нибудь, — сказалъ джентльменъ въ бѣломь жилетѣ;- я увѣренъ, что его повѣсятъ!
Никто не опровергалъ пророческого предсказанія джентльмена. Между членами комитета завязался оживленный споръ. Оливеръ долженъ былъ немедленно подвергнуться аресту; на слѣдующее утро необходимо вывѣсить съ наружной стороны воротъ объявленіе, предлагающее пять фунтовъ награды тому, кто избавитъ приходъ отъ Оливера Твиста, или другими словами, пять фунтовъ и Оливера Твиста предлагали тому мужчинѣ или той женщинѣ, которые пожелаютъ взять его вмѣсто ученика для торговли, или ремесла, или какого нибудь другого занятія.
— Никогда еще въ своей жизни не былъ я такъ увѣренъ въ чемъ нибудь, — сказалъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ, когда онъ на слѣдующее утро прибилъ объявленіе къ воротамъ и затѣмъ прочелъ его, — никогда еще въ своей жизни не былъ я такъ увѣренъ въ чемъ нибудь, какъ въ томъ, что этого мальчика повѣсятъ!
Имѣя намѣреніе цѣлымъ рядомъ послѣдующихъ событій доказать былъ ли правъ или нѣтъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ, я не хочу, дабы не испортить интереса всего повѣствованія (предположивъ, что интересъ существуетъ), сейчасъ же, хотя бы ничтожнымъ намекомъ, дать понять, таковъ ли былъ конецъ жизни Оливера Твиста или нѣтъ.
III. О томъ, какъ Оливеръ Твистъ едва не получилъ должности, которая отнюдь не была бы синекурою
Цѣлую недѣлю послѣ совершенія своей безбожной и наглой выходки, насчетъ прибавки пищи, просидѣлъ Оливеръ въ темной и пустой комнатѣ, куда его заключили по разпоряженію мудраго и гуманнаго комитета. Казалось бы, на первый взглядъ, и въ этомъ ничего не было бы страннаго, что Оливеръ изъ чувства уваженія къ предсказанію джентльмена въ бѣломъ жилетѣ долженъ былъ бы вынуть свой носовой платокъ и, привязавъ одинъ конецъ его къ крючку, повѣситься на другомъ и тѣмъ доказать необыкновенную мудрость пророка. Но для исполненія такого предсказанія существовало одно препятствіе, а именно: комитетъ рѣшилъ, что носовые платки лишняя роскошь, и что питомцы могутъ обойтись и безъ нихъ; рѣшеніе это было написано и скрѣплено приложеніемъ рукъ и печатей. Вторымъ препятствіемъ къ этому былъ также дѣтскій возрастъ Оливера. Онъ только горько проплакалъ весь день, а когда наступила длинная, томительная ночь, онъ закрылъ глаза рученками, чтобы не видѣть темноты и забрался въ самый уголъ, стараясь заснуть; время отъ времени онъ просыпался съ страшнымъ испугомъ и начиналъ дрожать, прижимаясь все больше и больше къ стѣнѣ, твердая и холодная поверхность которой, казалось ему, можетъ защитить отъ окружающихъ его мрака и пустоты.
Да не подумаютъ враги «системы», что во время своего одиночнаго заключенія Оливеръ лишенъ былъ благотворнаго дѣйствія гимнастики, пріятнаго общества и религіознаго утѣшенія. Что касается гимнастики, то ему разрѣшили, не смотря даже на холодную погоду, совершать каждое утро обливаніе подъ насосомъ на каменномъ дворѣ, въ присутствіи мистера Бембля, который для предупрежденія простуды пускалъ въ ходъ свою палку, вызывая тѣмъ усиленное согрѣваніе въ его тѣлѣ. Относительно общества мы должны сказать, что Оливера каждый день водили въ залъ, гдѣ обѣдали мальчики, и тамъ сѣкли его при всѣхъ розгами въ предупрежденіе и примѣръ другимъ. Для того же, чтобы не лишать его религіознаго утѣшенія, его каждый вечеръ пинками гнали въ тотъ же залъ на вечернюю молитву и позволяли ему слушать, услаждая тѣмъ свою душу, какъ читали общую молитву, къ которой было сдѣлано добавленіе, утвержденное властью комитета, гдѣ мальчики просили помочь имъ быть добрыми, добродѣтельными, довольными и послушными и спасти ихъ отъ пороковъ Оливера Твиста, который, — говорилось дальше, — находился подъ исключительнымъ покровительствомъ и властью злыхъ силъ и являлся прямымъ орудіемъ и воспроизведеніемъ сатаны.
Въ одно прекрасное утро, когда дѣла Оливера все еще находились въ томъ же счастливомъ и благопріятномъ положеніи, по улицѣ Гайгъ-Стритъ шелъ мистеръ Гамфильдъ, трубочистъ, глубоко задумавшись надъ тѣмъ, какъ ему устроить, чтобы быть въ состояніи уплатить просроченныя деньги своему хозяину, который настойчиво требовалъ ихъ уплаты. Не смотря на самыя отчаянныя ариѳметическія вычисленія, онъ ничего рѣшительно не могъ придумать, ибо финансы его были въ такомъ положеніи, что не могли доставить ему необходимыхъ для уплаты пяти фунтовъ; ломая себѣ голову надъ этимъ, онъ то и дѣло останавливался и билъ палкой по головѣ осла. Проходя мимо дома призрѣнія, онъ увидѣлъ объявленіе, прибитое къ воротамъ.
— Стой! — сказалъ мистеръ Гамфильдъ своему ослу.
Оселъ находился въ состояніи самой глубокой задумчивости, разсуждая, быть можетъ, о томъ, угостятъ его или нѣтъ однимъ, двумя кочанами капусты, когда онъ доставитъ на мѣсто два мѣшка сажи, которыми была нагружена тачка, а потому не обратилъ ни малѣйшаго вниманія на отданное ему приказаніе и по прежнему двигался впередъ.
Мистеръ Гамфильдъ разразился бранью и проклятіями на осла и въ особенности на его глаза; бросившись за нимъ, онъ догналъ его и нанесъ ему такой ударъ по головѣ, котораго ни одинъ черепъ не выдержалъ бы кромѣ ослинаго. Затѣмъ онъ схватилъ его за узду, крѣпко ударилъ его по мордѣ, чтобы напомнить ему, вѣроятно, что онъ его хозяинъ, и послѣ этого повернулъ его обратно. Тутъ онъ еще разъ ударилъ его по головѣ, чтобы оглушить его окончательно до своего возвращенія, и пошелъ къ воротамъ читать объявленіе.
У воротъ, заложивъ руки назадъ, стоялъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ; онъ только что вышелъ изъ засѣданія комитета, чтобы освѣжиться отъ волновавшихъ его глубокихъ чувствъ. Сдѣлавшись такимъ образомъ невольнымъ свидѣтелемъ маленькой размолвки между мистеромъ Гамфильдомъ и его осломъ, онъ весело улыбнулся, когда упомянутое выше лицо подошло къ воротамъ, чтобы прочитать объявленіе; онъ сразу понялъ, что мистеръ Гамфильдъ такой именно хозяинъ, какой необходимъ Оливеру Твисту. Прочитавъ объявленіе, мистеръ Гамфильдъ улыбнулся въ свою очередь; пять фунтовъ составляли именно ту сумму, которая была ему необходима, а что касается мальчика, съ которымъ были связаны эти пять фунтовъ, то мистеръ Гамфильдъ, знавшій хорошо образъ жизни въ домѣ призрѣнія, былъ увѣренъ, что мальчикъ по своей величинѣ подойдетъ навѣрное ко всѣмъ трубамъ. Онъ еще разъ прочелъ объявленіе, начавъ его въ этотъ разъ въ самаго конца, а затѣмъ, приложивъ руку къ шляпѣ, въ знакъ смиренія, подошелъ къ джентльмену въ бѣломъ жилетѣ.
— Здѣсь находится тотъ мальчикъ, сэръ, котораго приходъ желаетъ отдать въ ученіе? — спросилъ онъ.
— Да, мой милый! — отвѣчалъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ, улыбаясь снисходительно. — А зачѣмъ онъ вамъ нуженъ?
— Если приходъ желаетъ, чтобы онъ выучился пріятному ремеслу, то почему ему не учиться хорошему, почтенному занятію трубочиста, — отвѣчалъ мистеръ Гамфильдъ. — Мнѣ нуженъ ученикъ и я готовъ взять его.
— Войдите, — сказалъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ.
Мистеръ Гамфильдъ подошелъ, влѣпилъ ослу еще одинъ ударъ по головѣ, а другой по мордѣ, - изъ предосторожности, вѣроятно, чтобы тотъ не вздумалъ убѣжать во время его отсутствія, — послѣ чего послѣдовалъ за джентльменомъ въ бѣломъ жилетѣ, который ввелъ его въ ту комнату, гдѣ Оливеръ въ первый разъ предсталъ передь комитетомъ.
