Вчера был Буткевич2 и Файнерман,3 кроме 3-х4 мальчиков. Сейчас хочу поехать верхом в Ясенки, т[ак] к[ак] утром почти не ходил. — Получил твои два письма,5 жду еще; вероятно с Колечкой. Пиши о себе и детях всех. Я нынче видел во сне, что ты умерла, и осталось точно тяжелое воспоминание, так ясно видел. М-mе Seuron, к[оторой] кланяюсь, объяснит, что значит. — Ник[олай] Мих[айлович] готовит. Мальчики сбираются к заутрене.
Л. Т.
На конверте: Москва. 15. Долгохамовнич[еский] пер. Графине Софье Андревне Толстой.
1 «О жизни». См. т. 26.
2 Анатолий Степанович Буткевич (р. 1859г.). Принимал участие в революционном движении в бытность студентом Петровской академии. Ученый пчеловод.
3 Исаак Борисович Файнерман. См. т. 63, № 575.
4 Л. Л. Толстой, Алкид Сейрон и В. Э. Ден.
5 От 1 и 3 апреля.
1887 г. Апреля 5. Козловка.
Вчера писал тебе и нынче уже не хотел, да заехал на Козловку и пишу. Вчера мальчик[и] ходили к заутрени, я спокойно спал. Продолжаю быть также здоров. Нынче пришли мужики христо[со]ваться. Как здоровье Тани и всех детей, и твое? Пришли, пожалуйста, ключи от моего стола. Лева с Деном пошел на тягу.
На конверте: Москва. 15. Долгохамовнический переулок. Графине Софье Андревне Толстой.
1887 г. Апреля 7. Козловка.
Пишу опять с Козловки. Но письма на этот раз не нашел. Объясняю себе это тем, что ты напишешь и пришлешь письма с Количкой, к[оторого] мы всё ждем. Вчера был кое кто мужики — вечером Лева привел ребят — Петра,1 Никиту,2 Андрея.3 Они на верху с фортеп[иано] пели и плясали, а потом пили чай, шутили, а под конец и серьезно говорили и читали. Утро я опять всё, — часов 5 под ряд, работал над своей «жизнью». Всё хорошо подвигается. Но вчера очень устал и почти не выходил, и от того вечер был в унылом духе, и из другой комнаты слушал ребят. Но здоров и спал хорошо, и опять всё утро работал. Ребята ездили в Ясенки, привезли письма. Одно есть Тифлис[ское].4 Я его отошлю с Левой и еще другое. Пускай Таня пишет им то, что я писал последним, именно, что книги все разобраны, а что не могут ли они сократить и переделать из романов хороших, особенно английских.5 Кавушка6 здорова, скажи малышам, целуя их. Целую тебя и всех вас. Коректора7 хоть публикуй, — их наберется полк, но сама не ставь себя в состояние суеты — это хуже спячки, — меньше жизни. Очень жаль Англичанку.8 Ну, прощай пока. Очень холодно, но я одет по зимнему.
Л. Т.
На конверте: Москва. 15. Хамовники. Долгохамовнический переулок. Графине Софье Андревне Толстой.
1 Петр Филиппович Егоров (р. 1866 г.) — сын кучера.
2 Никита Васильевич Минаев (1866—1890-е гг.).
3 Андрей Родионович Бочаров (р. 1866 г.).
4 См. прим. 7 к п. № 375.
5 Из английских романистов Толстой рекомендовал с этой целью Диккенса, Д. Элиот, Бульвера, Генри Вуда и Бреддон.
6 Имя лошади.
7 С. А. Толстая писала 3 апреля о большом количестве корректур и отсутствии корректора. Речь шла о корректурах седьмого собрания сочинений Толстого 1887 г.
8 Во время пожара сгорела сестра жившей у Толстых англичанки Марты.
1887 г. Апреля 9. Я. П.
Получил сегодня на Козловке твои два мало содержательные хорошие письма.1 Но рад был узнать, что всё благополучно. Я живу по прежнему; последние два дня немного похуже здоровье, т. е. тяжесть после обеда и вялость, но вообще хорошо. Милый Ден всё живет у нас, читает, занимается, толкует с ребятами, ходит на тягу, мне переписывает с Файн[ерманом] и очень мило играет на фортепьяно. Очень милый мальчик. Сейчас посылаем за Колечкой, чему он будет огорчен, но нечего делать. — Всё работаю и всё еще не запутался, а подвигаюсь к лучшему. Ну, целую всех, пока прощайте.
Л. Т.
Ключи не забудь. Что Илья по службе?2
На конверте: Москва. 15. Долгохамовнический. Графине Софье Андревне Толстой.
1 От 4 и 7 апреля.
2 И. Л. Толстой в то время отбывал воинскую повинность.
1887 г. Апреля 10. Я. П.
Приехал Количка, привез письма и себя. Темнота и дождик были страшные. А вчера же получил твои два письма. Спасибо, что ты мне всё присылаешь, заботишься. Мне хорошо. Только нынче под ложечкой стало болеть, хотя причин расстройства в пище никаких не знаю. Ник[олай] Мих[айлович] готовит, и ем самые диетные кушанья — бульон, и всего мало. Если искать причину, то дурная погода и слишком напряженная умственная работа. Воздержусь невольно, п[отому] ч[то] голова несвежа, плохо спал — первый раз. —
Письма всё хорошие, и прежде всего твои. Письмо это привезет тебе Ден, и объявления,1 и одно письмо Тифл[исское], и другое с просьбой о сочинениях. Сделаешь по своему усмотрению. Если поправится погода и буду совсем здоров, то провожу Количку до Хилкова.2 Что ты об этом думаешь? Потом, если Бог велит, и к вам приеду. — Что письмо к Попову в острог?3 Передала ли ты? — Количка с Файнерм[аном] переписывают. Я немного пописал, а теперь вот собрал, что нужно послать с Деном. А он играет наверху на фортепьяно. Целую тебя и детей. Скажи Леве, что я был к нему не так дружелюбен, как желал этого, и жалею. Мне неприятно б[ыло] его барство: «Тит! Тит! то и сё». А теперь жалко. У нас всё та же жизнь. И Ник[олай] Мих[айлович] и Тит помогает, только раз Ден поучился ставить самовар.
Л. Т.
1 Почтовые повестки.
2 Кн. Дмитрий Александрович Хилков (1858—1914). См. т. 85, стр. 414—415.
3 Иван Иванович Попов (1860—1923) — служил статистиком Воронежского земства. В ноябре 1887 г. был выслан в административном порядке в Петропавловск Акмолинской области. См. т. 64.
1887 г. Апреля 11. Козловка.
Пишу опять с Козловки — письма от тебя нет, верно завтра будет. Пишу особенно для того, чтобы отменить вчерашнее сведение, что у меня брюхо болит. Нынче прекрасно себя чувствую и работал, подвигаясь вперед. Файнерман нынче нанялся в пастухи к Ясенск[им] мужикам за 80 р[ублей]. Я ему советовал это, и все очень довольны, и я завидую ему. Нынче получил радостное известие для меня, что Джунковский1 женится на Винер.2 — Он был у них и сделал предложение. С Колечкой живем прекрасно. Я всё в твое воспоминание живу по барски и ем мясо. Читаю для отдыха прекрасный роман Stendhal — Chartreuse de Parme, и хочется поскорее переменить работу. Хочется художественной. Надеюсь, что ты освободилась от коректур.3 И как здоровье твое и Тани и Ильи нравственное состояние. Целую тебя и детей. Пока прощай, душенька.
Л. Т.
На конверте: Москва. 15. Хамовники. Долгохамовнический переулок. Графине Софье Андревне Толстой.
1 Николай Федорович Джунковский (1862—1916) — гусарский офицер; находился под влиянием идей Толстого.
2 Елизавета Владимировна Винер (1862—1928). О ней см. тт. 63 и 83, стр. 566.
3 С. А. Толстая отвечала 13 апреля о том, что корректоров она нашла (ПСТ, стр. 397—398).
1887 г. Апреля 13. Я. П.
Получил нынче твое последнее письмо, милый друг, и очень пожалел о том, что ты не спокойна и не радостна.1 Я знаю, что это временно, и почти уверен, что завтра получу от тебя хорошее письмо, к[оторое] совсем будет другого духа. Вчера первый день, что я не писал тебе и не был на Козловке. Третьего дня вечером ходил на Козловку с Количкой, и оттуда шли мы в такой темноте по грязи, что перед носом не видно было; очень хорошо. На перекрестке шоссе и стар[ой] дороги видим свет мелькающий и голоса женские, веселые. Думали — цыган[е]. Подходим ближе: дети с палками, девушки, мущина, и во главе Пелагея Федоровна 2 с фонарем; это она провожает жениха Сони 3 на Козловку. — Придя домой, нашли приехавшего Алехина,4 — помнишь, в очках малый? Он едет покупать землю и заехал. Легли спать. Утро вчера очень много занимался, писал совсем новую главу о страдании, — боли.5 Походили гулять, обедали. Да утром еще приехал брат Сытина,6 едущий из Москвы с тем, чтобы где-нибудь в деревне жить, работая; уехал к Мар[ье] Алекс[андровне],7 и Алехин уехал. Впродолжении вечера были посетители: Данила,8 Константин,9 читали Хворую Потехина.10 Файнермана не было. Он в Туле б[ыл] хлопотать о разводе, для к[оторого] куча трудностей. Нынче мы одни с Колечкой пили чай, кофе; потом я писал, он переписывал и топил баню. Обедали; пришел немного выпивший Петр Цыганок 11 и очень много хорошо говорил. Сейчас был в бане и хотел пить чай. Весна второй день — медунички, орешник в цвету, и муха, пчела, божьи коровки — ожили и жужжат и копошатся. Ночь еще лучше: тихо, тепло, звездно, не хотелось домой идти. Занимался нынче тоже хорошо. Пересматривал, поправлял сначала. Как бы хотелось перевести всё на русский язык, чтобы Тит понял.12 И как тогда всё сокращается и уясняется. От общения с професорами многословие, труднословие и неясность, от общения с мужиками сжатость, красота языка и ясность. — Получил письма от Черткова,13 Бирюкова,14 Симона,15 всё хорошие, радостные письма. — Здоровье хорошо. Теперь I hope.16 Да, еще то, что к Хилкову не поеду. I hope, что ты не затягиваешься коректурами и что будни успокоили всех, и тревожится и радует только зелень в саду. I hope, что Илья в струне, малыши здоровы, и Таня и Маша в хорошем настроении, и что Лева не играет в винт. Сережу17 нынче Файнер[ман] видел в Туле; он б[ыл] в нерешительности приехать или не приехать в Ясную. Я думаю, завтра приедет, пожалуй, и с охотниками. Самая тяга. — Ну, прощай, милый друг. Целую тебя и детей.
