Его с трудом растолкал полицейский:
— Вас хочет видеть адвокат, сэр.
Видеть адвоката ему не хотелось. Он слишком устал.
Он сказал:
— Я думаю, что вы не совсем понимаете, в каком я положении. У меня нет денег. Точнее, у меня есть два фунта и обратный билет.
Адвокат оказался ловким молодым человеком со светскими манерами. Он сказал:
— Все в порядке. Сейчас мы готовим защиту. Вас будет защищать сэр Теренс Хиллман. Мы считаем нужным продемонстрировать, что у вас есть друзья и средства.
— Если два фунта вы называете...
— Сейчас не время обсуждать финансовые вопросы, — вставил адвокат. — Уверяю вас, все в порядке.
— Но я все-таки хотел бы знать...
— Мистер Форбс взял на себя все расходы.
— Мистер Форбс!
— А теперь, — продолжал адвокат, — перейдем к делу. У них целая обойма обвинений против вас. С первым мы уже разделались. Мы доказали полиции, что ваш паспорт в полном порядке. Вам повезло, что вы вспомнили о подписанном вами экземпляре книги, который хранится в музее...
Д. стряхнул с себя сон: «Умница. Подумать только, она не забыла про книгу». Он сказал:
— А гибель девочки?
— О, здесь у них не было никаких доказательств. Кстати, управляющая гостиницей во всем призналась. Без сомнения, она психически больна. У нее был припадок истерии. К тому же этот индиец, что живет у нее, ходил по соседям и всех расспрашивал... Давайте лучше подумаем о более серьезных вещах.
— Припадок? Больна? Когда это случилось?
— В субботу вечером. Это было во всех воскресных газетах.
Д. вспомнил, как, проезжая в такси через парк, он видел светящийся стенд с последними новостями, видел даже громадный заголовок «Трагедия в Блумсбери». Если бы он только купил газету, он оставил бы мистера К. в покое и не было бы всех этих неприятностей. Что ж, пусть будет око за око, но похоже, он за одно око потребовал два.
Тем временем защитник продолжал:
— В известном смысле наши шансы — в многочисленности обвинений.
— Но ведь они в первую очередь станут обвинять меня в убийстве.
— Сомневаюсь, чтобы они сейчас могли предъявить такое обвинение.
Тут все становилось чертовски сложным и не очень интересным. Они его поймали, и вряд ли им будет трудно подобрать доказательства. Слава богу, Роз осталась в стороне. Хорошо, что она не пришла навестить его. Он подумал, не случится ли чего, если он пошлет ей записку через адвоката, но потом решил, что у нее достаточно здравого смысла, чтобы держаться подальше от этого дела. Он вспомнил ее слова: «Я не могла бы любить вас мертвого». Сейчас ей ни в коем случае нельзя делать глупостей — от этого зависит его судьба. Эта мысль вызвала в нем какую-то смутную, неясную боль.
В зале суда ее не было. В этом он был уверен — ее бы он, конечно, заметил с первого взгляда. Может быть, тогда он и вел бы себя иначе. Любовь толкает на безумства, перед любимым человеком всегда стараются показать свою храбрость. Если, конечно, любят по-настоящему.
Судьи и пожилой джентльмен с носом, похожим на клюв попугая, устроили настоящий перекрестный допрос полицейскому, который выступал свидетелем. Д. решил, что этот пожилой джентльмен и есть сэр Теренс Хиллман. Разбирательство тянулось бесконечно долго, но кончилось как-то внезапно. Сэр Теренс попросил отсрочить судебное заседание: у его клиента не было времени подготовить свои показания, к тому же в деле обнаружилось много неясностей. Неясностей действительно много, но зачем требовать отсрочки? Это уже было неясно и самому Д. Его еще никто не обвинял в убийстве, и, уж конечно, чем меньше времени у полиции, тем лучше.
Представитель полиции, маленький, нахохленный, похожий на воробья человечек, заявил, что у него нет возражений. Он саркастически ухмыльнулся в сторону королевского адвоката, как будто сейчас он одержал полную победу, причем одержал ее благодаря тупости своего противника. А тот снова встал и потребовал освободить обвиняемого под залог.
Начались продолжительные препирательства. Д. они показались довольно бессмысленными. Он предпочел бы остаться в камере, переселяться в отель ему не хотелось. Да и, кроме того, кто же станет вносить залог за него — не вызывающего доверия иностранца?
Сэр Теренс заявил судье:
— Ваша честь, я возражаю против поведения полиции. Здесь проскользнули какие-то намеки на более серьезные обвинения. Если это действительно так, пусть нам представят эти обвинения, чтобы мы могли на них ответить. А пока что они цепляются за всякие мелочи: хранение огнестрельного оружия, сопротивление при аресте... А на каком основании был произведен арест? На основании ложного обвинения, которое полиция не удосужилась даже как следует проверить?
— Подстрекательство к нарушению общественного порядка! — выкрикнул полицейский.
— Это политика! — отпарировал сэр Теренс. Он повысил голос: — Ваша честь, полиция усвоила себе привычку, от которой, я надеюсь, вы сможете ее отучить. Полицейские стараются засадить человека в тюрьму на основании каких-нибудь ничтожных обвинений, чтобы у них было время представить доказательства более серьезного преступления. И если у них ничего не получается, что ж, арестованного отпускают. О предъявленных ему обвинениях — порой весьма серьезных — речь уже не заходит... А между тем обвиняемый, пока он находится под арестом, лишен возможности представить доказательства...
Перебранка затянулась. Внезапно судья заговорил, нетерпеливо постукивая пером по пресс-папье:
— Я не могу отделаться от впечатления, мистер Фенник, что в доводах сэра Теренса есть некий смысл. Право же, в предъявленных обвинениях нет ничего, что помешало бы мне отпустить обвиняемого под залог. Надеюсь, вы не станете возражать против этого, если залог будет достаточно велик. В конце концов, у вас же его паспорт.
Снова начались споры.
Все это было довольно фантастично — фигурально выражаясь, в кармане у него было два фунта. Говоря же буквально, в его кармане не было ничего — все отобрали при аресте. Судья решил:
— В таком случае я освобождаю обвиняемого из-под ареста сроком на одну неделю под залог в две тысячи фунтов.
Д. не мог удержаться от улыбки: две тысячи фунтов! К нему подошел полицейский и, дотронувшись до его рукава, сказал: «Вам сюда». Он снова оказался в коридоре с кафельными стенами. Там, улыбаясь, его уже ждал защитник:
— Да, сэр Теренс преподнес им сюрприз.
— Надо сказать, для меня это тоже сюрприз, — сказал Д., — у меня нет денег, да и вообще... в тюрьме не так уж плохо.
— Все в порядке, — сказал защитник.
— Так кто же внес залог?
— Мистер Форбс. Он ждет вас на улице.
— И я свободен?
— Как птица. На неделю. Или пока у них не наберется достаточно доказательств для вашего вторичного ареста.
— Не понимаю, зачем так тревожиться из-за меня?
— Мистер Форбс — ваш друг, — сказал защитник.
Д. вышел на улицу. Мистер Форбс в шикарных брюках-гольф беспокойно расхаживал вокруг своего «паккарда». Они с каким-то смущением переглянулись и даже не пожали друг другу руки. Д. сказал:
— Итак, я должен поблагодарить вас за то, что вы дали мне возможность воспользоваться услугами сэра Теренса и внесли залог. Право, не стоило так беспокоиться.
— Хорошо, хорошо, — сказал мистер Форбс. Он бросил на Д. долгий тоскливый взгляд, словно хотел прочитать на его лице ответ на какой-то мучивший его вопрос. Он сказал: — Садитесь рядом со мной. Шофера я оставил дома.
— Придется поискать какое-нибудь место, где я мог бы переночевать. Но раньше надо зайти в полицию, забрать деньги.
— А, бросьте... сейчас не до этого.
Они сели в «паккард», и мистер Форбс завел мотор. Он сказал:
— Я плохо вижу. Что там показывает указатель бензина?
— Полный бак.
— Прекрасно.
— Куда мы отправляемся?
— Если не возражаете, заедем на минутку в Шепердс-маркет.
Всю дорогу они ехали молча, через Стрэнд, вокруг Трафальгар-сквер, по Пикадилли, пока не подъехали к небольшому дому. Мистер Форбс дважды просигналил, глядя в окно над рыбной лавкой. Он сказал извиняющимся тоном:
— Одну минутку.
В окне показалось пухленькое, смазливое личико молодой женщины. Она вяло улыбнулась и помахала рукой.
— Одну минуту, — повторил мистер Форбс и исчез в подъезде.
По улице лениво шел большой кот. Обнаружив на решетке водостока рыбью голову, он брезгливо понюхал ее и отвернулся.
Мистер Форбс вышел, сел за руль и, включив мотор, украдкой взглянул на Д.
— Понимаете, она неплохая девушка.
— В самом деле?
— Похоже, она всерьез привязалась ко мне.
— Неудивительно.
Они ехали по Найтсбриджу. Форбс сказал:
— Вы иностранец. Вам, возможно, покажется странным, что я содержу Салли и в то же время... люблю Роз.
— Да какая вам разница, что я об этом думаю.
— Мужчина должен как-то устраивать свою жизнь, а у меня все не складывалось...
— Ясное дело, — сказал Д. и подумал: «Кажется, я усваиваю лексикон Джорджа Джарвиса».
