и не собираюсь ехать.
Натутурился [44] он, опустил лицо:
— Н-н-ну, что ж… З-знать, не подберу я с тобой о-о-общий язык… В-в-воля твоя… Насилкой в м-м-милые н-не в-в-въедешь…
Глубину воды познаешь, а душу женщины нет.
Побыл Михаил до конца посиделок.
Молчаком идём к нам — какой гостильщик ни пустой, в ночь в дорогу не погонишь, — а моя Лушенька напрямуху и кольни:
— Жених, а жених! Жениться приехал. А шелестелок много? Невеста у нас не голёнка [45]. Вечёрку ладить будешь?
— Хватит и на вечеруху. Закатим такой разгуляй-люляй!.. Все листики на деревьях будут пьяные в пополам!.. Хватит и на свадьбу. Пятьдесят два рубляша! Золотой сезон!
Денежки эти и в сам деле королевские. Две самолучшие купишь коровы и на магарыч ещё с лихвой достанется.
Вот и наш курень.
Открыла дверь мама.
Завидела незнакомца, с испугу вальнулась к стенке.
— Кто это? — шепнула.
Я пожала плечами. Прыснула в кулак Луша.
— Ма, — успокаиваю я, — да не пугайтесь Вы так гостя! Не довеку… Пускай до утреннего побудет поезда… А я пойду к Лушке.
— Об чём речи…
Мама накинула свету лампе, мерцала у неё в руке. До крайности размахнула дверь в боковушку и подняла на Михаила приветливые глаза:
— Проходьте, проходьте, гостюшка…
Поставила на стол лампу рядом с будильником, лежал вниз лицом.
— Оно, конешно… — Мама взяла весело цокавший будильник, близоруко глянула на стрелки. — В три ночи горячими пельменями не попотчую гостюшку. Но кружка молока сыщется.
Михаил конфузливо попросил:
— Не надо… На сверхосытку ж… Я даве ел…
В ласке возразила мама:
— Я не видала, гостюшка, как Вы ели… Покажете…
Опустила будильник на ножки. Вышла.
Пала тишина.
Слышно было, как удары будильника с каждым разом всё слабели. Будто удалялись.
— Сейчас станет, — в удивленье обронил Михаил.
— Всебеспременно! Далёкого дорогого гостеньку, — сыплю с холостой подколкой, без яда, — застеснялся. Гмм… Навовсе, блажной, заснул. Только что не храпит. Разбужу…
Я пошлёпала будильник по толстым щекам.
Молчит.
Не всегда просыпается от шлепков. Одно наверно даёт ему помощь — положить вниз лицом.
Будилка у нас с припёком. Настукивает только лёжа. Вот взял моду. Всех побудит, а сам всё лежит лежнем!
Перекувыркнула — зацокал!
В близких минутах вшатнулась мама с полной крынкой вечорошней нянюки [46]. Налила доверху в кружку. Потом внесла на рушнике пышную, подъёмистую кокурку [47].
— Прошу, гостюшка, к нашему к хлебу. Всё свежьё… — Высокую уёмистую кружку с молоком мама прикрыла хорошей краюхой кокурки. — Присаживайтеся к столу… Стесняться будете опосля.
Михаил вроде как против хотения — в гостях, что в неволе, — подсел к еде.
Мама заходилась стелить ему на сундуке.
— Покойной ночи, Михал Ваныч! — рдея, пропела Луша.
— Заименно, девушки, — на вздохе откликнулся Михаил и заботливо засобирал мякушкой со стола крошки. Нападали, когда мама резала кокурку.
Мы с Лушей выходим.
На улице пусто, тихостно, темно. Нигде ни огонёшка. Только у нас смутно желтело одно окно.
Луша посмотрела на то чахоточное окошко долгим печальным взглядом. Усмехнулась.
— Луш! Ты чего?
— Чудн… Жениху стелют в доме невесты. А невеста в глухую ночь — из дому!
— Не вяжи что попыдя. Какая я невеста?
— Нюр! А не от судьбы ль от своей отступаешься? Парняга-то какой!
— Ну, какой?
— Скажешь, тупицею вытесан?
— Вот ещё…
— То-то! Чеснотный… Не гульной… Любочтительный… С лица красовитый?.. Красовитый. Есть на что глянуть. Умный?.. Умный. Не подергýлистой [48] какой… Работящой?.. Работящой. Не вавула… [49] Рукомесло при нём в наличности. Не отымешь. Штукатур на отличку! Руки у парня правильно пришиты! Сюда ж клади… Не мотущий [50]. Правда, малешко вспыльчивый, так зато обрывистый [51]. Пыль его быы-ыстро садится… Пыль присела, и он уже не кирпичится… Зла ни на кого не копит… Весёлый. Гармонист. Танцор. Обхождением ласковый… Обаюн [52]…
— Стоп, стоп, стоп! Когда ж ты всё это разглядела?
— А вот разглядела… Хорошенько сто раз подумай, чтоб не вышло как у той… Рада была дура, что ума нема, откинула от себя золотого кадревича. А потом возжалела… Сама кинулась за ним ухлёстывать, только голяшками сучит [53] Да внапрасно… Подумай, ну чем Блинов не взял?
— Я давно-о, Луша, подумала. Есть любодружный Лёня. Большь мне никого не надобе.
— Лёня да Лёня! Что в Лёне-то?
— А то, что в третьем ещё классе сидела с Лёнюшкой за одной партой!
— Хо! Стаж терять жалко?
— Жалко.
— А ты не жалей. В пенсионный срок могут и не зачесть! А что касаемо меня… Когда я в первый раз увидала его, сердечко у меня ахнуло… Вот выбирай я… Чёрные глаза — моя беда. Я б потянула руку за Михал Ваныча. У Михал у Ваныча глазочек — цветик чернобровенькой…
— Э-э, мурочка любезная! Суду кое-что ясно… Суду кое-что ясно… Повело кобылку на щавель… Похоже, потаёница, скоропалительно врезалась? Во-он чего ты светишься вся, как завидишь его! Во-он чего дерёшь на него гляделки! Стал быть, иль нравится?
— Наравится не наравится… Ох-охонюшки… Высокуще висит красно яблочко… Не дотянуться… Тут, Нюр, ни с какого боку паровой невесте [54] не пришпилиться. Да только увидь он мои кособланки… [55]
— Кончай этот придурёж! Не жужжи наговор на свои царские стройняшечки!
— И всё равно… Не приаукать мне Михал Ваныча. За тобой, за горой, никого не видит… Белонега… [56] Везучая… До тебя Боженька пальцем дотронулся… Красёнушка писаная совсемуще омутила печалика…
Где-то на дальнем порядке кипел лужок [57]. Несмело ударила гармошка, и парень запел вполсилы. Трудно, будто на вожжах, удерживал свой счастливый бас:
На паркетном на полу
Мухи танцевали.
Увидали паука —
В обморок упали.
Луша было снова поставила тоскливую пластинку про Михаила.
Я оборвала её:
— Да кончай же этот угробный трендёж! Ну, закрой свою говорилку. Не шурши… Ты только послушай, что поют!
Подгорюнисто жаловалась девушка:
Тятька с мамкой больно ловки,
Меня держат на верёвке,
На верёвке, на гужу,
Перекушу и убежу.
— Счастливица… Есть к кому бежать, — вздохнула Луша.
Парень вольней пустил гармошку.
Взял и сам громче, хвастливей:
Запрягу я кошку в дрожки,
А котёнка в тарантас.
Повезу свою Акульку
Всем ребятам напоказ.
Девушка запечалилась:
Меня маменька ругает,
Тятька больше бережёт.
Постоянно у калиточки
С поленом стережёт.
И тут же ласково, требовательно:
Барбарисова конфетка,
Что ты ходишь ко мне редко?
Приходи
