Ознакомительная версия.
— Ох, никакой, когда вы излагаете это таким образом. — У Ани перехватило дыхание, словно кто-то окатил ее холодной водой. — Вероятно, так это выглядит в прозе. Но совсем другое дело, если вы посмотрите на это в свете поэзии… и, на мой взгляд, это гораздо приятнее. — Аня пришла в себя, глаза ее снова засияли, а щеки запылали.
Марилла взглянула на восторженное юное лицо и удержалась от дальнейших язвительных замечаний. Возможно, к ней пришло осознание той истины, что все же лучше, подобно Ане, иметь божественный дар видения — дар, который мир не может вручить или отнять, — и смотреть на жизнь через волшебную преображающую — или проявляющую? — призму, благодаря которой все кажется облитым неземным сиянием и поражает великолепием и яркостью красок, невидимых для тех, кто, как она сама или Шарлотта Четвертая, смотрит на мир только как на прозу.
— Когда будет свадьба? — спросила она, помолчав.
— В последнюю среду августа. Их обвенчают в саду возле шпалер жимолости — на том самом месте, где мистер Ирвинг сделал ей предложение двадцать пять лет назад. Марилла, это романтично… даже в прозе! Присутствовать будут только миссис Ирвинг, Пол, Гилберт, Диана, я и кузины мисс Лаванды. А потом шестичасовым поездом они уедут в свадебное путешествие к Тихому океану. Осенью они вернутся, и тогда Пол и Шарлотта Четвертая переедут к ним в Бостон. Но в Приюте Эха все останется по-старому… только, конечно, они продадут кур и корову и заколотят окна. И каждый год они будут приезжать и проводить здесь лето. Как я рада! Иначе в предстоящую зиму в Редмонде меня невыносимо мучила бы мысль о том, что милый каменный домик стоит пустой и оголенный… или, что еще хуже, в нем живут чужие люди. Но теперь я смогу вспоминать его таким, каким видела всегда, и знать, что он с радостью ожидает лета, когда жизнь и смех снова вернутся в его стены.
Но роман, который выпал на долю влюбленных среднего возраста в Приюте Эха, был не единственным на свете. На другой Аня случайно наткнулась однажды вечером, когда отправилась по просеке к Садовому Склону и вошла в сад Барри. Диана Барри и Фред Райт стояли рядом под большой ивой. Диана прислонилась к серому стволу, ресницы ее были опущены на очень румяные щеки. За руку ее держал Фред, который стоял, склонясь к ней, и говорил что-то тихо и горячо. В этот волшебный миг для этих двоих в мире не существовало других людей. Ни один из них не увидел Аню, которая, бросив на них единственный ошеломленный взгляд, поняла все, повернулась и бесшумно поспешила обратно через еловый лесок, не останавливаясь ни на мгновение, пока не добралась до своей комнатки в мезонине, где, совершенно запыхавшаяся, упала на стул у окна и попыталась собраться с мыслями.
— Диана и Фред любят друг друга, — вздохнула она. — Ох, это кажется таким… таким… таким безнадежно взрослым.
У Ани в последнее время не раз мелькали подозрения, что Диана неверна меланхолическому байроновскому герою своей прежней мечты. И все же в первый момент полное осознание этого факта явилось для нее глубоким потрясением, поскольку видеть — совсем другое дело, нежели услышать или подозревать. А вслед за этим пришло странное чувство, напоминающее тоску одиночества, — как будто Диана ушла вперед, в какой-то новый мир, и закрыла за собою дверь, оставив Аню одну за этой дверью.
"Все меняется так быстро, что это почти пугает меня, — подумала Аня чуть печально. — И я боюсь, что это не может не отдалить нас с Дианой друг от друга. Я уверена, что после этого не стану поверять ей все мои секреты, ведь она могла бы рассказать о них Фреду. Но что она видит во Фреде? Он очень славный и веселый… но он всего лишь Фред Райт".
Этот вопрос всегда приводит в смущение: что она видит в нем или он в ней? Но какое все же счастье, что не все видят одно и то же, так как если бы все видели одинаково… ну, в таком случае, как сказал один старый индеец, "каждый захотел бы жениться на моей жене". Было ясно, что Диана видит что-то во Фреде Райте, хотя от Аниных глаз это «что-то» было скрыто. А на следующий вечер в Зеленые Мезонины пришла Диана, задумчивая и застенчивая юная особа, и поведала Ане обо всем в сумеречном уединении восточного мезонина. Девочки и плакали, и целовались, и смеялись.
— Я так счастлива, — сказала Диана. — Но как-то смешно подумать, что я помолвлена.
— А какое это чувство, когда помолвлена? — спросила Аня с любопытством.
— О, это зависит от того, с кем быть помолвленной, — отвечала Диана с тем вызывающим досаду видом обладания высшей мудростью, который всегда напускают на себя те, кто помолвлен, в присутствии тех, кому в этом счастье пока отказано. — Совершенно восхитительно быть помолвленной с Фредом… но я думаю, было бы просто отвратительно быть помолвленной с кем-нибудь другим.
— В этом мало утешения для нас остальных, если учесть, что на свете есть только один Фред, — засмеялась Аня.
— Ах, Аня, ты не поняла, — сказала Диана с огорчением. — Я имела в виду не это… Мне трудно объяснить. Но ничего, ты сама все поймешь когда-нибудь, когда придет твой черед.
— Благослови тебя Бог, дражайшая Диана, я уже все поняла. Для чего же и воображение, как не для того, чтобы помочь нам взглянуть на жизнь глазами других людей?
— Ты обязательно должна быть подружкой у меня на свадьбе, Аня. Обещай мне, что приедешь, где бы ты ни была, когда я буду выходить замуж.
— Я приеду хоть с края земли, если понадобится, — пообещала Аня торжественно.
— Конечно, это будет еще не скоро, — сказала Диана, краснея. — Надо ждать еще три года, по крайней мере… Мне только восемнадцать, а мама говорит, что не позволит ни одной из дочек выйти замуж раньше двадцати одного года. Кроме того, отец Фреда собирается купить для него ферму Эйбрахама Флетчера и хочет заплатить не меньше двух третей ее стоимости, прежде чем перевести ее на имя сына. Но три года — это не такой долгий срок, чтобы подготовиться к ведению своего хозяйства, ведь у меня еще совершенно ничего не вышито. Но я собираюсь завтра же начать вышивать салфеточки. У Майры Джиллис, когда она выходила замуж, в приданом было тридцать семь салфеточек, и я решила, что у меня будет, по меньшей мере, столько же.
— Да, я полагаю, было бы совершенно невозможно вести хозяйство, имея только тридцать шесть вышитых салфеточек, — согласилась Аня с серьезнейшей миной, лукаво поблескивая глазами.
Диана взглянула на нее обиженно.
— Не думала я, что ты будешь насмехаться надо мной, Аня, — сказала она с упреком.
— Дорогая, я не смеюсь над тобой! — воскликнула Аня с раскаянием. — Я только хотела тебя чуточку поддразнить. Ты будешь самая милая хозяюшка на свете, я уверена. И это просто замечательно, что ты уже думаешь о том, как устроить свой дом мечты.
Не успела Аня произнести эти слова, как они захватили ее воображение, и она немедленно начала возводить свой собственный "дом мечты". Хозяином в нем был конечно же ее идеальный гордый и меланхолический герой, но, по какой-то непонятной причине, Гилберт Блайт тоже упорно крутился поблизости, помогая ей вешать картины и разбивать клумбы, а также занимаясь прочей работой, выполнять которую гордый и меланхолический герой, видимо, считал ниже своего достоинства. Аня попыталась изгнать Гилберта из своего воздушного замка, но это оказалось непросто, а так как она спешила, ей пришлось оставить эти попытки. Она продолжила и завершила свое фантастическое строительство с таким успехом, что ее "дом мечты" был построен и обставлен, прежде чем Диана заговорила снова.
— Тебе, Аня, наверное, кажется странным, что мне нравится Фред, когда он так отличается от того идеального мужчины, за которого я мечтала выйти замуж… высокого, стройного… Но почему-то мне не хочется, чтобы Фред был высокий и стройный… потому что — разве ты не понимаешь? — это не был бы тогда Фред. Конечно, — добавила Дианадовольно печально, — мы с ним окажемся ужасной парой толстых коротышек. Но все же это лучше, чем если бы один из нас был маленький и толстый, а другой — высокий и тощий, как Морган Слоан и его жена. Миссис Линд говорит, что ей всегда приходит на ум выражение "долго ли, коротко ли", когда она видит их вместе.
— Да, — сказала Аня себе самой в тот вечер, расчесывая волосы перед зеркалом, — я рада, что Диана так счастлива и довольна. Но, когда придет мой черед — если он когда-нибудь придет, — я надеюсь, это будет что-нибудь более увлекательное. Хотя… Диана тоже так когда-то думала. Она часто повторяла, что не выйдет замуж убогим, заурядным способом… что ему придется совершить что-нибудь замечательное и необыкновенное, чтобы завоевать ее сердце. Но она изменилась. Быть может, я тоже изменюсь? Нет-нет, я решительно настроена не делать этого. Ах, все эти помолвки способны совершенно выбить человека из колеи, когда они случаются с его ближайшими друзьями.
Ознакомительная версия.
