3753. Е. Я. ЧЕХОВОЙ 5 июня 1902 г. Москва. Милая мама, я жив и здоров. Ольга лежит, похудела очень, но чувствует себя лучше. В Москве очень жарко, жарче, чем в Ялте. Ваня поехал на Унжу, потом, по всей вероятности, поедет в Ялту. Нового ничего нет. Будьте здоровы и благополучны, кланяйтесь Маше. Ваш Антон. 5 июнь 1902. На обороте: Ялта. Евгении Яковлевне Чеховой.
3754. M. П. ЧЕХОВОЙ 6 июня 1902 г. Москва. 6 июня. Милая Маша, пишу по пунктам: 1) Ввод во владение советовал мне произвести член окружного суда Глоба ввиду того, что татары считают часть владения спорною. Если татарин опять продаст наш участок, то мы должны будем подавать в суд, судиться и проч., если же нас введут во владение, тогда не мы подаем в суд, а новый покупатель, которому будет отказано. И пока не введут нас во владение, до тех пор, мне кажется, не следует делать забора. 2) Ольга лежит. Очень похудела. Мать ее сегодня уезжает на дачу, куда-то далеко.
{10241}
3) Вышли мне поскорее посылкой плевальницу, новые платки и 3 - 4 воротничка. У меня много таких воротников. Напиши на посылке так: Ценная на два (2) рубля. С доставкой. Москва, Неглинный пр., д. Гонецкой, О. Л. Чеховой. От М. Чеховой. Постарайся, чтобы в посылке было не более двух фунтов и чтобы плевальница не разбилась. Так помни, воротнички должны быть такие: Посылку вышли тотчас же, чтобы не было задержки. 15 или 16 я, по всей вероятности, поеду с С. Морозовым в Пермь. Ольга остается в Москве, потом отправится во Франценсбад лечиться. 4) Отопри мой стол, и если в передней части ящика найдется осьмушка бумаги (или 1/2 листа почтовой бумаги), исписанной мелко для будущей пьесы, то пришли ее мне в письме. На этом листке записано, между прочим, много фамилий. Если нет, то и не нужно. Бумажка эта не в письмах, лежит свободно. Будь здорова. Нового ничего нет. Сегодня опять был в бане. Поклон мамаше и Марьюшке. Твой Antoine. Немирович носит уже не бакены, а бороду. Деньги получил. Лика уже замужем, она в Ялте. Станиславский очень добрый человек, это правда. Ольга в Ялту в этом году не успеет. Теперь лежит, потом Франценсбад, потом репетиции. Волкову ничего не говори, а просто подай прошение или, впрочем, как хочешь, как найдешь удобнее.
3755. С. П. БОНЬЕ 8 июня 1902 г. Москва. Многоуважаемая Софья Павловна, будьте добры, передайте Ольге Михайловне (если она дома), что накануне отъезда из Ялты я писал ей, что я здесь, в Москве, долго ждал ответа и ответа не получил. Теперь думаю, что письмо мое не получено. До 20 июня я буду в Москве - Неглинный пр., д. Гонецкой, потом уеду на Волгу, потом опять в Москве. Жена моя больна, уезжает во Франценсбад. Желаю всего хорошего. Напишите или телеграфируйте. Уважающий Вас А. Чехов. 8 июня.
{10242}
3756. В. Г. КОРОЛЕНКО 8 июня 1902 г. Москва. Дорогой Владимир Галактионович, я в Москве и буду здесь до 20 июня. От Вас ничего еще не получил. Жена моя опять заболела серьезно, лежит, после 20-го июня уедет во Франценсбад. Я остаюсь на севере. Поеду по Волге и по Каме, потом засяду где-нибудь на даче и, если позволит здоровье, буду работать. Напишите пожалуйста. Крепко жму руку. Ваш А. Чехов. Неглинный проезд, д. Гонецкой, Москва. Этот адрес остается и после 20-го июня. На обороте: Полтава. Владимиру Галактионовичу Короленко. Александровская, д. Старицкого.
3757. Ф. Д. БАТЮШКОВУ 9 июня 1902 г. Москва. 9 июня 1902. Многоуважаемый Федор Дмитриевич, сообщаю Вам адрес автора "Истории одного поручения" - Ст(анция) Кудиново, доктору Петрову. Имени и отчества его я не знаю. Жена моя всё еще лежит. Из Москвы я выеду на Волгу, вероятно, около 20-22 июня или же на всё лето останусь в Москве. Строки из "Ариадны" возьмите, пожалуйста; этим Вы ничего не доставите мне, кроме большого удовольствия, не говорю уж о том, как бы мне хотелось самому участвовать в сборнике. Желаю Вам всего хорошего. Ольга шлет Вам поклон и привет. Преданный А. Чехов. На конверте: Петербург. Его высокоблагородию Федору Дмитриевичу Батюшкову. Литейная, 15.
{10243}
3758. А. И. КНИППЕР 10 июня 1902 г. Москва. 10 июня. Сегодня был доктор Штраух. Всё благополучно. Оля шлет поклон и привет, а я кланяюсь и целую руку. Твой А. Чехов. Оля и я шлем сердечные пожелания дяде Карлу Ивановичу и Николаю Николаевичу. На обороте: Успенское Владимирской губ. Ее высокоблагородию Анне Ивановне Книппер.
3759. M. П. ЧЕХОВОЙ 10 июня 1902 г. Москва. 10 июня. Милая Маша, Ольга всё еще лежит, а когда встанет - неизвестно. В лечебницу Штрауха она не ляжет, но во Франценсбад поедет. За границей она пробудет месяца полтора. В Ялту ей нельзя. Я около 20-го июня поеду в Пермь вместе с Саввой Морозовым, потом вернусь в Москву и буду здесь жить нa даче у Алексеева, около Москвы. Буду жить совершенно один, так как Алексеевы за границей. Анна Ивановна на даче. У Ольги каждый день боли. Немирович бывает ежедневно с 12 час. до 6, потом вечером. Он уезжает сегодня. Жду от тебя посылки, о которой писал тебе. Я уеду в Пермь, но адрес мой остается прежний. Зиму я буду жить за границей. В московской квартире есть клопы. Купил себе пальто и шляпу. Здесь Комиссаржевская. Вчера она была у нас. Играет она в "Аквариуме". С ней ведут переговоры о переходе ее в Художественный театр, но она едва ли согласится. Привет Мамаше и Марьюшке. Будь здорова. Твой Antoine.
{10244}
3760. A. M. ПЕШКОВУ (M. ГОРЬКОМУ) 11 июня 1902 г. Москва. 11 июня 1902. Дорогой Алексей Максимович, я сижу в Москве, и неизвестно, как долго я еще буду сидеть здесь. Жена больна, лежит и стонет от боли; она не может сидеть, не говоря уж о ходьбе или езде. Вероятно, на будущей неделе ей будут делать операцию. Пришлите пьесу по адресу: Москва, Неглинный пр., д. Гонецкой, прочту ее с удовольствием, даже больше чем с удовольствием. Привет Екатерине Павловне и детям. Я немножко замучился. Будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов.
3761. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ 12 июня 1902 г. Москва. Милый Александр Леонидович, Ольга не спала всю ночь, была рвота. Голубчик, побывайте пораньше у Штрауха, потом у Таубе и скажите им (или оставьте записку), не найдут ли они возможным консультировать пораньше? Скажите Штрауху, что Таубе нашел перитонит. Пожалуйста! Ваш А. Чехов. Среда.
3762. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ 12 июня 1902 г. Москва. Ю. Р. Таубе будет у жены сегодня в среду в 3 ? час.; ему хотелось бы очень видеться с Вами и поговорить.
3763. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ) 12 июня 1902 г. Москва. 12 июня 1902 г. Дорогой Константин Сергеевич, у Ольги все эти дни, начиная с кануна Троицы, была рвота - то чаще, то реже; вчера же рвота усилилась, были сильные боли. Штраух попросил меня пригласить специалиста по внутренним болезням, и вот сегодня консилиум (Штраух и Таубе) наконец определил болезнь. У Ольги воспаление брюшины,
{10245}
перитонит. Положение тяжелое, но не опасное (prognosis bona, предсказание благоприятное). Решено было сегодня же отправить Ольгу в лечебницу Штрауха, и Вишневский уже суетился, хлопотал насчет перевозочных средств, как вдруг Ольге стало лучше, рвота прекратилась, явилось хорошее настроение, захотелось спать, и таким образом переезд к Штрауху пришлось отложить или даже (это будет видно завтра) совсем отменить. Ольге третьего дня было запрещено есть все, кроме молока, и я думаю, что воздержание это помогло ей очень. Если Ольге полегчает, то, с Вашего позволения, я перееду к Вам на дачу, а дней через 10-15 перетащу туда и Ольгу, если только позволят доктора, конечно. У Вас на даче очень хорошо, я там был. Если начну пьесу, то Ольгу с собой на дачу не возьму, буду жить отшельником. О здоровье жены буду писать Вам еженедельно или чаще, смотря по обстоятельствам. Во Франценсбад она не поедет, это решено. По всей вероятности, понадобится операция. Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку. Поклон нижайший и привет Марии Петровне и детям. Ваш А. Чехов.
3764. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО 12 июня 1903 г. Москва. 12 июнь 1902. Милый Владимир Иванович, после того, как ты уехал, в тот вечер у Ольги началась рвота. Вчера весь день тоже была рвота и боли, потом бессонная ночь, довольно мучительная. Штраух попросил пригласить на консилиум кого-нибудь из видных терапевтов, Володя Щуровского не застал, пришлось пригласить д-ра Таубе, популярного и очень толкового немца. О результатах консилиума сего я уже телеграфировал тебе. Воспаление брюшины, или перитонит. Это (in concreto) заболевание тяжелое, но не опасное. Решено было сегодня же отправить Ольгу в лечебницу Штрауха, и Вишневский захлопотал уже, но вдруг, совершенно для нас и для Штрауха неожиданно, произошла перемена: Ольга почувствовала себя хорошо, рвота прекратилась, боли - тоже, захотелось спать. Она уснула и проснулась веселой, и Штраух решил подождать до завтра. Как бы ни было, по всей вероятности, Ольге операции не миновать.
