О.Л. Книппер – М.П. Чехова
Переписка 1928–1956. Том 2
© И.Н. Соловьева, предисловие, 2016
© З.П. Удальцова, подготовка текста, составление, комментарии, 2016
© ООО «Новое литературное обозрение», 2016
1. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
14 янв. 1928 г. [Москва – Ялта]
Маша, дорогая, с Новым годом – с новыми радостями и упованиями!
Будь весела, полна юмора, приезжай с запасом оного к нам и поскорее. Ждем и ждем…
Не пишу, потому что вообще не подхожу к своему «бюро» с амурами, и кипа писем лежит и колет мою совесть. Почему-то не хочется никому ни о чем писать. Я много работаю, а когда прихожу усталая, ни писать, ни читать не хочется – поигрываю в bric-á-brac с С. Вл.
Под первый Сочельник[1] зажигали елку и покушали и попили. Под второй[2] я играла «Бронепоезд», забежала в церковь перед театром, а вечером пришли Книппера и зажигали свежую елку. Новый год встречала глупо – совсем без своих – в театре. Рано уехала, т. к. на другой день был утренник, и под Новый год играла – шло «На дне» в 600-й раз.
На днях был Елизаветин доклад о Борисе Годунове в Академии[3], а потом у нас была компания небольшая, и Цукерман был – тапировал[4] и говорил, что нигде ему не бывает так приятно, как в нашем доме. Был и Мих. Павл. Одним словом, приезжай скорее и скорее – все тебя ждем. Сегодня Юрий Кар.[5] проследовал в Сибирь по делам – через 10 дней прибудет обратно. Отец Сергий уехал в Серпухов настоятелем Собора. Он был у меня.
Целую тебя, привет твоим домочадцам. Наши кланяются. Оля.
Твоя душа теперь покойна – ремонт будет, ура!!!
Скажи Ванде, что ее письма доходят до меня через месяц, т. к. она пишет на Гоголевскую улицу.
Все письма О.Л. к М.П. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.78.2.
2. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
23/I-28 [Ялта – Москва]
Милая Оля, предполагаю выехать 29. Если ты не раздумала принять меня в свои объятия, то 31 во вторник я буду у тебя, напою тебя своим кофием. На сей раз я пробуду в Москве не долго. Нужно еще протянуть ручку в Госиздате и купить обои. Счастлива, что увижу всех вас и хотя немножко отдохну от крымских впечатлений. За книги огромное спасибо, они вернутся к тебе. Я получила большое наслаждение, прочитав о Пушкине. Мне хочется постоять около его памятника. Крепко целую. Маша
Все письма М.П. к О.Л. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.105.23.
3. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
6/III-28 [С дороги]
Подъезжаю к Харькову, мороз и яркое солнце. Тоскую по Москве и по кв. № 3. Целую тебя, моя душенька, и горячо благодарю за ласку и гостеприимство. Всем сердечный привет. Соничку нежно обнимаю.
Не хворай. Твоя Маша.
Болят зубы!
4. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
2-ая. 7 утро 7/III-28 [С дороги]
Проехала Бахчисарай, подъезжаю к Севастополю. Тоннели мешают писать. Снегу мало, но мороз. Окна замерзли. Радости не испытываю… Все еще живу московск. впечатлениями. Еще раз благодарю за ласку всех. Сегодня ночью мое астральное тело было в твоей квартире, я с трудом проснулась и сильно это ощутила! Прощай, моя милая сестрица. Будь здорова, не забывай меня. Обними и поцелуй Еликона. Вагон пустой и потому его бросает из стороны в сторону. Маша
5. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
7 марта 1928 г. [Москва – Ялта]
Маша, дорогая, две ночи и день, как ты покинула наш приют. Вхожу вечером в свой «покой» – и не вижу койки и на ней возвышающийся меховой Монблан и вылезающую голову с устремленными сквозь стекла очами (в жажде познания) на печатные листы… Не с кем обговаривать программу дня, поругаться, «перекликнуться». Не слышу охов и стонов с перечислением всех существующих и несуществующих болезней. Увы, не вижу утром кофеек и в бумажках ненавистный мне собственный «харч». Невероятная тишина в квартире. Вчера встала в 8 ч. и пошли с С.Вл. в церковь, которую, увы, нашли запертой и на объявлении прочли, что по вторникам нет службы. Очевидно, отец Сергий не знал – да, забыла, он и телефонировал потом, что не знал расписания. Мы уехали в Новодевичий и там отстояли обедню, потом пошли с священником на могилу Ив. П-ча, отслужили панихиду и вернулись домой. Я лежала и квасилась – неможется. Приехал Юрий Карл. с заседания из Кремля. Какой-то жалкий.
Вечером я играла и, придя домой, выпила водки с перцем. Сегодня лежала в постели почти без голоса до 4-х час. В голове шумит от хины. Ждем Павлика к обеду. Проводив тебя и вернувшись, читали с Лизаветой Ибсена[6]. Лева целует. Сидит дома с легкой температурой. Все приветствуют. Я тебя крепко целую и обнимаю. Оля
6. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
9/III-28 г. [Ялта – Москва]
Дорогая моя Олечка, Ялта встретила меня неприветливо, вся в снегу и адский холод. В комнатах 9 градусов, и я никак не могу согреться. Без меня весь уголь сожгли, г. Пижо постарался, и теперь мне придется покупать на свой счет! Стол мой был завален бумагами и счетами, и вчерашний день была сплошная спешка… Теперь я разобралась и начала работать спокойно, как будто и не была в Москве. Ночью же предаюсь мечтам, котор. нет возврата. Вспоминаю чудесную жизнь у тебя, мне сладостно думать о всех обитателях твоей квартиры, даже о Савушке. Мне совестно, что я не простилась с Джудькой и не поблагодарила ее за то, что она во время трапез грела мне спину или массировала плечо. Дай ей от меня корочку сыра, так, чтобы не видел Лева. Вспоминаю бутылочки Сергея Львовича[7] и завидую ему, что он живет у тебя. Сонечку, кротко подходящую к телефону, живо представляю и тебя, озорно кричащую на усталую тетю Фани. Будьте же вы все здоровы и благополучны и не забывайте меня, оторванную от цивилизации – любящую зрелища и увеселения. Трогательно обнимаю Еликона, мне кажется, что я недостаточно с ней поговорила. Немировичам и Станиславским мой нежный привет. Целую тебя и извиняюсь за открытку. Маша.
Любочку[8] целую. Умоляю писать обо всем.
7. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
13 марта 28 г. [Москва – Ялта]
Маша, милая, уже сколько дней я лежу с температурой. Всю неделю я перемогалась, лежала до 3-х час., играла с трудом. 8-го еле говорила на сцене и слегла. Доктор говорит, грипп, и очень следит, чтоб не было осложнения. Каждый день банки. Два дня уже температура нормальная, вчера вдруг к вечеру 38°. «Белые рабыни» сходятся вечерами, Лизавета читает, Людмила, как кудесник с жезлом, гремит банками, мажет грудь.
Вчера скончалась М.Н. Ермолова. Ты понимаешь, что такое эта смерть?!
Твое белье и одеяло (за кот. не едут) лежат в сундуке.
Получила заказ писать об Ибсене[9].
Ночлежка продолжалась у нас всю неделю. Целую, обнимаю, буду лежать еще несколько дней. Привет всем. Твоя Оля
8. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
14 марта [1928 г. Москва – Ялта]
Машенька – я все еще лежу, нудно, трудно, слабость, к вечеру темпер. 37, 6. Читаю, мечтаю. Вечером опять сидели «рабыни», Сережа читал о Холлиуде[10].
Как выздоровею, будем «принимать» семейство с Б. Никитской[11].
Ах, как мне больно, что я не смогу быть на отпевании Марии Николаевны Ермоловой!
Жду твоей весточки из Ялты. Получила из Харькова и Севастополя.
Будь здорова, прыгай. Весь наш дом тебя приветствует.
Обнимаю, целую. Оля.
Сейчас получила твою открытку. Целую.
Год по содержанию.
9. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
20 марта 28 г. [Москва – Ялта]
Маша, дорогая, посылаю тебе доверенность, из-за которой мы с тобой так ласково «лаялись».
Я уже выхожу, сейчас пойду к Влад. Ив. на беседу[12]. Тает, но свежо. Надоело киснуть, ничего не делать.
Прочитала «Преступление Сухово-Кобылина» – очень увлекательно. Хорошо сделал книжку Леон. Гроссман[13]
Хотела вчера пойти в Академию на диспут о «Горе уму» – да что-то ослабела к вечеру[14]. Завтра «выступаю» в «Бронепоезде».
Очень скорблю, что лишена была возможности самой поклониться праху Марии Николаевны. Последняя ушла. Саня[15] теперь распухнет от прилива чувств – одна она осталась носительница всего, что «было» в Мал. театре.
Как чувствуешь себя? Все ли бумажки подписала и разослала?
Спешу. Целую, обнимаю.
Только что занеслась Ольга Петр.[16]… Соф. Вл-ны нет, я ухожу, и она, переговорив по телефону, ушла, слава Богу. Твоя Оля
10. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
20/III-28 [Ялта – Москва]
Здравствуй, милая моя писательница![17] Надеюсь, что ты уже здорова и встала с постели. Меня же заковали в бандаж, и я потеряла грацию… Вот что наделал твой Гоголевский бульвар с высокой лестницей, которую я ушибла своей спиной!
