2 [условие, без которого не может существовать]
3 Мишель Монтэнь (1533—1592), французский писатель, автор «Опытов» («Essais»). Эта мысль (см. прим. 4) принадлежит не Монтэню, а Монтескье (1689—1755). Та же ошибка сделана Толстым в «Круге чтения», 29 ноября. С правильным указанием автора изречение напечатано в книге: «Избранные мысли Лабрюйера, с прибавлением избранных афоризмов Ларошфуко, Вовенарга и Монтескье», изд. «Посредник», М. 1908.
4 [Я люблю мужиков; они недостаточно учены, чтобы рассуждать превратно.]
По поводу комментируемого письма есть запись в Г, 2 от 4 февраля (стр. 74).
1908 г. Января 17. Я. П.
Милый Евгений Иванович,
Прочел внимательно ваше письмо и совершенно согласен с вами, что я не поступил и не поступаю, как было бы желательно, т. е. по идеалу совершенства, но все-таки со всем желанием поступить соответственно кажущихся высших требований, не могу этого сделать, и не п[отому], ч[то] жалею вкусную пищу, мягкую постель, верховую лошадь, а по другим причинам — не могу сделать горе, несчастие, вызвать раздражение, зло в женщине, к[оторая] в своем сознании исполняет все выпавшие на ее долю, как жены, вследствие связи со мной, обязанности, и исполняет вполне, сообразно своему идеалу, хорошо. Не помню, ч[то] я говорил о дилемме (не люблю и этого слова), но если и говорил, что есть так[ое] положение, в к[отором] человек не может знать, как поступить в устройстве своей жизни, то говорю и не могу не говорить этого и теперь. В настоящем я всегда знаю, как мне надо поступить, и знаю, когда я поступил, как надо, и когда не так. — Вы говорите: не может человек быть поставлен (кем?) в такое положение, чтобы не знать, как поступить (под словом: поступить вы подразумеваете: как устроить свою жизнь), и это совершенно несправедливо. Всякий человек грешен и всеми прошедшими грехами так запутал себя, что всякий, особенно женатый, семейный, наверно не знает и не может знать, как надо устроить свою жизнь. Знать несомненно человек может только одно: как сейчас поступить. Сделать больно этому человеку или сделать ему доброе не только независимо от того, считаю ли я себя обиженным этим человеком, и тем больше, чем больше дурного я испытал от него. Это что делать сейчас, я наверное знаю, и если не делаю то, что знаю, что должно, то знаю, что грешу.
Вы мне сказали прямо, что думаете обо мне, и я истинно благодарен вам, хотя и не могу, как хотел бы, воспользоваться вашими указаниями, не могу п[отому], ч[то] я был грешен и есмь грешен и если хочу избавляться от грехов, то стараясь избавляться от них в настоящем, а мое положение никак не могу изменить без новых грехов в настоящем. И мне хочется сказать вам, что думаю о вас и кажущейся мне несправедливости некоторых ваших взглядов. Вы хотите для себя и для других чистой, парадной внешней жизни: чтобы и пища, и одежда, и работа, всё было бы в полном соответствии с внутренними требованиями. Никто не станет спорить, что это хорошо, но нельзя согласиться с тем, чтобы хорошо было эти внешние признаки поставить целью. Это еще можно бы было, если бы человек сознательный свалился с неба, не прожив — и непременно в грехах — те 20, 30, 40 лет, в к[оторых] он застает себя. Человек же живой, входя в сознание, застает себя в такой сети последствий прежних грехов, что желание поставить себя во что бы то ни стало в чистое (и преимущественно во мнении людском) внешнее положение большей частью ведет к новым грехам. Если бы я не стоял на краю гроба, я бы написал роман или драму с двумя лицами, одним, к[отор]ое разрубает гордиев узел своих грехов одним взмахом, и другого, к[отор]ое несет свое положение, не изменяя его, а изменяя только свое внутреннее душевное состояние, и как несчастлив первый и как счастлив второй. Я думаю, что вы склонны к ошибке первого рода.
Братски целую вас и благодарю за любовь и откровенность.
Лев Толстой.
Отрывок впервые опубликован в книге В. А. Жданова «Любовь в жизни Льва Толстого», 2, М. 1928, стр. 224. Дата установлена по ЯЗ, запись 17 января 1908 г.: «Лев Николаевич сегодня написал письмо Е. И. Попову».
Об Евгении Ивановиче Попове (1864—1938) см. т. 64, стр. 109.
Ответ на письмо Е. И. Попова из Швейцарии от 10—29 декабря н. ст. 1907 г. После долгих колебаний Попов решил написать Толстому о том, чтò его многие годы волновало, о том, что он несогласен с запомнившимся ему утверждением Толстого, что нельзя человеку указать, как он должен поступить, — в зависимости от обстоятельств каждый должен сам определить свое поведение. Попов, напротив, считал, что существует ясный закон жизни и все должны следовать ему. В связи с этим он писал: «Мне не хочется скрыть, что, пиша это, я думаю, что вы поступили неправильно, нехорошо, уступая жене и оставаясь в положении, в жизни, которой вы не можете не осуждать. Мне до смерти хочется знать, попрежнему ли вы думаете о дилеммах, т. е. что могут быть два справедливых решения, и надеетесь ли вы, как вы мне тогда, давно, говорили, умереть под забором, т. е. любите ли вы эту мысль?»
Толстой просил не оставлять копии с комментируемого письма в копировальной книге. Подлинник, переданный Е. И. Поповым В. Г. Черткову, долгое время хранился в архиве Черткова в запечатанном конверте.
1908 г. Января 18. Я. П.
Очень сожалею о том, что вызвал в вас недобрые ко мне чувства. Очень прошу вас простить мне то, что было тому причиной, так же как и то, что я едва ли успею исполнить ваше и мое желание — найти вам место, хотя и сделаю для этого, что сумею.
Лев Толстой.
18 янв. 1908.1
Впервые опубликовано в журнале «Жизнь для всех» 1913, 1, стр. 78.
Об Евтихии Егоровиче Гончаренко см. тт. 75 и 77.
Ответ на письмо Е. Е. Гончаренко из Харькова от 10 января 1908 г. (почт. шт.). Гончаренко писал: «Любезный Лев Николаевич, Вы раз семь писали мне в Омск, что готовы услужить всегда, чем можете, но, сколько я ни просил у вас хлеба, вы не дали мне. Теперь я обращаюсь к Вам, — дайте ради бога, хотя не у себя, то у своих знакомых [место]; может, кому нужен в имение конторщик или бухгалтер... Места нигде нет, голодую и в холоде. На железную дорогу ввиду моей подсудности прежней не берут».
1 В подлиннике: 1907.
1908 г. Января 18. Я. П.
Иван Андреевич, всей душой желал бы помочь вам, но боюсь, что не успею в этом, как я уже испытал это при частых таких же, как ваше, ко мне обращениях. Попытаюсь сделать, что могу. Прилагаю адрес того лица, к которому обращаюсь, прося о вас. Очень рад буду, если удастся. Всей душой сочувствую вам и позволяю себе советовать вам не унывать, а смотреть на свое положение как на испытание, к[отор]ое надо перенести наилучшим образом.
Александр Иванович Эртель.1 Москва, Воздвиженка, № 4.
Лев Толстой.
Печатается по копировальной книге № 8, л. 84. Основание датировки: в копировальной книге письмо отпечатано на одном листе с письмом к Е. Е. Гончаренко от 18 января 1908 г.
В письме от 15 января 1908 г. Иван Андреевич Козлов, административно высланный из Ставропольской губ., писал о своем отчаянии, вызванном безнадежным материальным положением (думал о самоубийстве) и умолял достать ему место.
1 Александр Иванович Эртель (1855—1908), писатель. См. т.63, стр. 285.
Текст письма Толстого к Эртелю о И. А. Козлове редакции неизвестен. В письме от 7 февраля Козлов благодарил Толстого за содействие и сообщал, что с помощью А. И. Эртеля «получил место писца в городской управе».
1908 г. Января 20. Я. П.
Милый Ефим Николаевич,
Получил ваше длинное письмо и был очень рад вспомнить о вас и о всех тех людях, о кот[орых] вы пишете.
Когда заглянешь в себя, не только в прошедшем, а в настоящем, то столько видишь в себе дряни, и не столь видимой, внешней, в форме жизни (хотя и этой довольно), а столько дряни внутренней: недоброты, тщеславия, главное, осуждения и всякой гадости, что видишь, в чем главное дело и на что надо полагать все свои силы. И по мере того, как полагаешь на это: на уничтожение того, что мешает проявлению любви, по мере этого, с увеличением любви, увеличивается спокойствие, радость и уничтожаются все прежде тревожившие вопросы. Это мне захотелось сказать вам, перечтя ваше письмо и почувствовав любовь к вам.
Ваш друг и брат Лев Толстой.
1908. 20 янв.
Печатается по копировальной книге № 8, л. 85.
Об Ефиме Николаевиче Воробьеве (1852—1914) см. т. 64, стр. 316.
Ответ на письмо Е. Н. Воробьева от 13—14 декабря 1907 г., о сомнениях и неразрешенных вопросах, которые накопились у него. Многие годы прожив среди людей одинакового с ним мировоззрения в земледельческой общине на Кавказе, он разочаровался в общине, так как встретил там такую же отчужденность людей друг от друга, как и везде. Выражал сочувствие религиозно-нравственным взглядам Толстого.
