“На что мне эти ракеты? – подумал я сперва. – Лучше бы это были груши”. Но потом я кое-что сообразил. Когда наступила темная ночь, я зажег первую ракету, она взлетела ввысь и загорелась, как метеор. Вторая ракета рассыпалась звездочками, третья засияла, как солнце, четвертая запела, а пятая улетела так высоко, что застряла где-то среди звезд. Там она и сейчас светится. Пока я так развлекался, подошел большой пароход и взял меня на борт.
“Да, браток, - сказал капитан, - если бы не ракета, ты бы здесь утонул. Но когда мы за десять миль отсюда увидели твои ракеты, мы сразу поняли, что кто-то зовет на помощь”
За здоровье этого славного капитана я съем вот эту грушу.
Покончив с ней, Сидни Холл весело продолжал:
- В Сан-Франциско я, стало быть, ступил на американскую землю. Америка, ребята, это моя родина, и что тут много разговаривать, - Америка – это Америка. Если я вам буду про нее рассказывать, вы мне, конечно, не поверите, - такая большая и удивительная страна Америка. Скажу вам только, что я сел в тихоокеанский экспресс и поехал в Нью-Йорк. Там дома такие высокие, что их никак нельзя достроить до конца, потому что пока каменщики и кровельщики по лесам заберутся наверх- уже обед, они там только скоренько пообедают тем, что взяли с собой, и начинают скорей спускаться вниз, чтобы вовремя лечь спать; так оно и идет день за днем. И вообще лучше Америки ничего нет; а кто не любит свою родину так, как я люблю Америку, тот старый осел.
Из Америки я на пароходе поплыл в Голландию, в город Амстердам. По пути – по пути, ну да, - по пути со мной случилось самое интересное и чудесное из всех приключений. Пропади я пропадом, ребята, это и есть собственно, самая замечательная шутка во всем путешествии!
- Что же это? – закричали детективы.
- Н-да, как бы вам сказать, - покраснев, сказал Сидни Холл, - дело в том, что я обручился. На пароходе ехала одна милая молодая девица, гм-гм, зовут ее Алиса, и нет на свете никого красивее ее, даже среди вас. Нет, действительно нет! – добавил мистер Сидни Холл после глубокого раздумья. – Но вы, пожалуйста, только не думайте, что я ей сказал, как она мне нравится. Шел уже последний день нашего путешествия, а я все еще ничего ней не сказал... А теперь я съем эту грушу.
Просмаковав грушу, мистер Сидни Холл продолжил свой рассказ:
- В этот последний вечер я прогуливался по палубе. Тут ко мне подошла мисс Алиса.
“Мистер Сидни Холл, - спросила она, - вы бывали в Генуе?”
“Бывал, мисс Алиса”, - отвечаю я.
“А не видели вы там маленькую девочку, которая потеряла свою мамочку?” - спрашивает Алиса.
“Ну да, мисс, Алиса, - отвечаю я, - какой-то полоумный парень отвел ее к маме за ручку”.
Алиса помолчала минутку, а потом говорит:
“Мистер Сидни Холл, а вы побывали и в Индии?”
“Да, мисс Алиса”, - отвечаю.
“А не видали вы там, - спрашивает Алиса, - как один храбрый молодой человек прыгнул на ходу из поезда в воды Ганга, чтобы спасти утопающую прачку?”
“Видал, - говорю я, немного смутившись, - это был какой-то старый дурак, мисс Алиса. – Разве стал бы умный человек так поступать?”
Алиса помолчала минутку и посмотрела на меня так странно, так мило. Прямо мне в глаза.
“А кажите, мистер Сидни Холл, - начала она снова, - правда ли, что во время кораблекрушения один благородный человек пожертвовал собой, чтобы уступить место женщине на спасательной шлюпке?”
Тут меня, ребята, прямо в жар бросило.
“Ну да, мисс Алиса, - говорю я, - если я не очень ошибаюсь, тогда какой-то чудак решил вдруг искупаться в море”.
Тут Алиса подала мне обе руки, покраснела и сказала:
“А знаете ли вы, мистер Сидни Холл, что вы ужасно хороший человек? И за то, что вы сделали для маленькой девочки в Генуе, для индийской прачки и для незнакомой женщины в море, вас все должны любить”.
Ну тут я, братцы, очутился прямо на седьмом небе! Словом, я обнял Алису, а когда мы, значит, обручились, я спрашиваю:
“Слушай-ка, Алиса, кто тебе рассказал все эти глупости про меня? Ведь я же – как перед богом! – никому этим не хвастал”.
“Знаешь, - говорит Алиса, - сегодня вечером я смотрела на море и немножко думала о тебе. И тут подошла маленькая черная женщина, и она мне все это рассказала”.
Мы пошли искать маленькую черную женщину, чтобы ее поблагодарить, но нигде не могли ее найти. Вот так, ребята, я и обручился на пароходе, - закончил Сидни Холл и провел рукой по своим сияющим глазам.
- А Волшебник? – закричали детективы.
- Волшебник? – отвечал знаменитый Сидни Холл. – Он пал жертвой своего собственного любопытства, как я это и предвидел. Когда я проснулся в Амстердаме, кто-то постучался в мою дверь и вошел. Это был Волшебник, бледный и расстроенный.
“Мистер Сидни Холл, - сказал он, - я больше не могу терпеть. Прошу вас, скажите мне, как вы собираетесь меня поймать?”
“Мистер Волшебник, - отвечаю я серьезно, - этого я не скажу. Если я проболтаюсь и выдам вам мой план, вы убежите”.
“Ах, - вздохнул Волшебник, - сжальтесь вы надо мной наконец. Я уже больше спать не могу от любопытства!”
“Знаете что, - говорю я, - так и быть, я вам это скажу, но сперва вы должны мне дать клятву, что с этого момента вы мой пленник и не будете пытаться от меня ускользнуть”.
“Клянусь!” – воскликнул Волшебник.
“Волшебник, - сказал я и встал, - вот мой план и выполнен. Знай же, олух ты этакий, что я рассчитывал исключительно на твое любопытство. Я знал, что ты будешь следовать за мной на море и на суше, чтобы увидеть, что я могу против тебя предпринять. Я знал, что ты наконец сам придешь – вот так, как ты пришел сейчас, - ко мне и пожертвуешь своей свободой, чтобы только удовлетворить любопытство. И, как видишь, все это наконец исполнилось!”
Волшебник побледнел, взгляд его опечалился, и он сказал:
“Ну и хитрец же вы, мистер Сидни Холл! Даже Волшебника вы сумели перехитрить”.
Вот, ребята, и вся история!
Все детективы начали ужасно хохотать и поздравлять счастливого американца с успехом. Мистер Сидни Холл удовлетворенно улыбнулся и стал разыскивать на блюде особенно прекрасную грушу. И тут он увидел, что остальные груши завернуты в бумажки. Он взял одну, развернул бумажку, а на ней было написано:
“Мистеру Холлу на память от Лапочки из Генуи”.
Мистер Сидни Холл вновь пошарил на блюде, достал вторую завернутую грушу, разгладил бумажку и увидел, что на ней написано:
“Приятного аппетита желает прачка с Ганга”.
Третью грушу развернул мистер Сидни Холл и прочел:
“Своего благородного спасителя благодарит женщина с моря”.
Сидни Холл еще раз потянулся к блюду, развернул четвертую грушу. На бумажке было написано:
“Я думаю о тебе. Алиса”.
Теперь на блюде оставалась только одна груша, пятая, самая лучшая. Сыщик Сидни Холл разрезал ее пополам и нашел там сложенное письмо. На конверте было написано: “Мистеру Сидни Холлу”. Он распечатал конверт и прочел:
“У кого есть секреты, тот должен беречься лихорадки. Раненый сыщик на берегу Ганга в жару выболтал свой тайный план. Это был глупый план. Но ваш друг не хотел лишать вас награды, назначенной за его голову, и поэтому он добровольно дал себя арестовать. Награда, которую вы теперь получите, - это свадебный подарок”.
Мистер Сидни Холл удивился выше всякой меры и сказал:
- Ребята, вот когда я все понял. Я просто старый осел! Ведь это же Волшебник задержал якорь парохода на дне морском, пока я разгуливал по Генуе с потерявшейся девчонкой! Ведь это же Волшебник в облике араба помог мне с крокодилом! Ведь не кто иной, как он, разбудил меня, когда те двое матросов хотели меня убить! Волшебник слышал о моем плане, когда я в бреду разговаривал на берегу Ганга. Волшебник послал таинственную джонку, чтобы я вовремя поспел в Нагасаки. Волшебник послал мне жестянку с ракетами, которые спасли мне жизнь на море. Волшебник в образе маленькой черной женщины склонил ко мне сердце Алисы, и в заключение Волшебник нарочно представился глупым и любопытным, чтобы помочь мне получить награду, назначенную за его голову. Я хотел быть умнее Волшебника, но Волшебник умнее меня и, кроме того, благороднее. Нет никого лучше Волшебника! Ребята, кричите все со мной: “Да здравствует Волшебник!”
- Да здравствует Волшебник! – закричали все сыщики так громко, что во всем городе зазвенели стекла.
Когда знаменитый Сидни Холл доставил арестованного Волшебника в тюрьму, судебный процесс об украденной кошке смог наконец начаться.
За высоким столом восседал, как на троне, судья доктор Корпус Юрис, который был столь же толст, сколь и строг. На скамье подсудимых сидел Волшебник со скованными руками.
- Встань, негодяй! – крикнул ему доктор Корпус. – Ты обвиняешься в том, что похитил Мурку, королевскую кошку, здешнюю уроженку, возраст один год. Признаешься ты в это, несчастный?
- Да, - тихо сказал Волшебник.
- Ты лжешь, мерзавец! – загремел судья. – Я не верю ни одному твоему слову. Какие у тебя есть доказательства? Эй вы там! Пригласите свидетельницу – нашу сиятельную принцессу.
