— Оно не начнется, — сказал Хамилтон. — События повернулись так, что наша маленькая комедия стала ненужной. Так что можете возвращаться домой к мужу, как только пожелаете.
— О?
Сорвав рододендроновый листик, Фанни медленно раскрошила его.
— Я вроде и не спешу никуда… Мне тут нравится… Воздух… солнце… птички поют. Погуляю еще немножко.
Хамилтон со спокойной улыбкой посмотрел на нее.
— Разумеется, как хотите. Должен, однако, сообщить, что, если намереваетесь сделать еще одну попытку, то есть украсть драгоценности, распрощайтесь с этой мыслью. С этой минуты здоровяк дворецкий будет неотлучно находиться в столовой и следить за ними. Так что могут выйти неприятности.
— О-о? — задумчиво протянула Фанни.
— Да.
— Обо всем позаботились, да?
— Уж я такой, — отозвался Хамилтон.
Мешкать Джордж не стал. Совет Хамилтона показался ему на этот раз даже разумнее обычного. Он звонком вызвал Ферриса.
— Э, Феррис, — приступил Джордж, — мистер Бимиш считает, вам надо бы посидеть в этой комнате со свадебными подарками. Покараулить их.
— Слушаюсь, сэр.
— На случай, если вдруг кто-то попытается что украсть.
— Понятно, сэр.
Облегчение, как это случается всегда, подтолкнуло Джорджа к разговорчивости. Ему хотелось уцепить кого-нибудь за лацкан и болтать, болтать, болтать. Он предпочел бы, конечно, кого другого, не Ферриса, так как ранние эпизоды их знакомства еще не выветрились из его памяти, и, как ему казалось, в манерах дворецкого и до сих пор чувствовалась застоявшаяся неприязнь. Но рядом оказался Феррис, и Джордж принялся болтать с ним.
— Приятный денек, правда, Феррис?
— Да, сэр.
— Чудесная погодка!
— Да, сэр.
— И места такие красивые!
— Нет, сэр. Джордж растерялся.
— Вы сказали — «Нет, сэр»?
— Да, сэр.
— Ах, «Да, сэр»! А мне послышалось — «Нет, сэр».
— Да, сэр. Нет, сэр.
— То есть вам здешние места не по вкусу?
— Нет, сэр.
— Почему же?
— Я их не одобряю, сэр.
— Почему, почему?
— Не та сельская местность, к какой я привык. Совсем не похожа на окрестности нашей деревни.
— А где это?
— В Англии, сэр.
— Наверное, английская деревня красива?
— Полагаю, сэр, она удовлетворяет всех.
Разговорный пыл Джорджа подостыл. В своем приподнятом настроении он надеялся, что Феррис сумеет забыть роль дворецкого, окунувшись в роль друга.
— Что же вам не нравится в здешних местах?
— Я, сэр, не одобряю комаров.
— Да их совсем мало!
— Я не одобряю, сэр, даже и одного. Джордж сделал новый заход.
— Наверное, все внизу, Феррис, взбудоражены из-за венчания?
— Внизу, сэр?
— Ну, э… слуги…
— Я не собирал их мнений, сэр. Со своими коллегами я общаюсь крайне редко.
— Не одобряете их, наверное? — колко ввернул Джордж.
— Да, сэр.
— Почему же?
Дворецкий поиграл бровями. Он бы предпочел, чтобы низшие слои среднего класса не выказывали столько любопытства. Однако до объяснений снизошел.
— Многие из них, сэр, шведы, а остальные — ирландцы.
— А шведов вы не одобряете?
— Нет, сэр.
— Отчего же?
— Головы у них, сэр, совсем квадратные.
— И ирландцев не одобряете?
— Да, сэр.
— А их почему?
— Потому что они — ирландцы, сэр. Джордж тревожно переступил с ноги на ногу.
— Надеюсь, венчания, Феррис, вы одобряете?
— Нет, сэр.
— Отчего же?
— Мне они представляются печальными событиями.
— А вы сами, Феррис, вы женаты?
— Вдовец.
— Разве вы, когда женились, не были счастливы?
— Нет, сэр.
— А миссис Феррис?
— Ей церемония как будто бы доставляла определенное удовольствие, сэр, но скоро все развеялось.
— Чем же вы это объясняете?
— Не могу сказать, сэр.
— Жалко, Феррис, что венчания навевают на вас грусть. Конечно, когда двое людей любят друг друга и намереваются любить вечно…
— Брак, сэр, не способствует длительной любви. Он мумифицирует ее труп.
— Но, Феррис, если б не было браков, что сталось бы с потомством?
— В потомстве, сэр, я не вижу необходимости.
— Вы его не одобряете?
— Вот именно.
Задумчивый и печальный, Джордж отправился на подъездную дорогу перед домом. Он понимал, как сильно упало блаженное состояние души, подвигнувшее его завязать беседу с дворецким. Теперь он отчетливо видел, что беседовать в день венчания с Феррисом — грубейшая ошибка. Феррис — собеседник подходящий, и даже идеальный, в день похорон — резко диссонировал со звоном свадебных колоколов.
Сдержанно, протрезвевшим взглядом Джордж оглядел красивый сад; а оглядывая, наткнулся на приближающегося Сигсби X. Уоддингтона, производившего впечатление человека, услышавшего дурные вести или сделавшего открытие, сорвавшее его планы.
— Тэк, тэк-с! — закричал Сигсби. — Какого такого дьявола этот чертов дворецкий толчется в комнате со свадебными подарками?
— Караулит их.
— И кто это распорядился?
— Я.
— Черт раздери!
И, одарив Джорджа непонятным взглядом, Сигбси исчез. Будь наш жених более расположен анализировать взоры своего будущего тестя, он, пожалуй, разглядел бы в них сильнейшее отвращение. Но не в таком расположении духа пребывал Джордж. Вдобавок, не того сорта человек был Сигсби, чтобы его взоры еще и анализировать; не успевал он скрыться с глаз, как о нем забывали. И Джордж почти немедленно стал забывать о нем. Он еще забывал, когда из-за поворота показался автомобиль и, затормозив рядом с ним, высадил Молли, миссис Уоддингтон и человека с лошадиным лицом. Замена заболевшему, сообразил Джордж по его клерикальному одеянию, священник из Флашинга.
— Молли! — закричал Джордж.
— Вот и мы, мой ангел!
— И мама с вами, — с меньшим пылом добавил Джордж.
— Мама! — совсем уж холодно повторила миссис Уоддингтон.
— А это — его преподобие Гедеон Вулес, — представила священника Молли. — Он нас поженит.
— А это, — адресовалась к священнику миссис Уоддингтон тоном, показавшимся чувствительному уху Джорджа слишком уж виноватым, — наш жених!
Преподобный Гедеон Вулес глянул на Джорджа глазами снулой рыбины. Человеком, брызжущим жизнерадостностью, он жениху не показался. Но в конце концов, когда вы женитесь, то женитесь, и не все ли равно, если священник походит на снулую рыбину?
— Как поживаете? — вяло осведомился Гедеон.
— Превосходно! — откликнулся Джордж. — А вы?
— В преотменном здравии, благодарю.
— Вот и расчудесно! С лодыжками порядок? Преподобный Гедеон покосился вниз и остался вполне доволен видом этой части нижних конечностей, хотя они и были скрыты белыми носками.
— Да, с ними все в порядке, спасибо.
— А то сейчас столько священников, — пояснил Джордж, — грохаются со стула и растягивают себе лодыжки. А потом передвигаться не могут.
— Нет, я со стула никогда не падал.
— Тогда вы — именно тот человек, которого я искал! Будь все священники вроде вас…
— Не желаете ли стакан молока? — пробудилась к жизни миссис Уоддингтон.
— Нет, благодарю вас, мама, — поблагодарил Джордж.
— Я не вам предлагала, — вскинулась миссис Уоддингтон, — а мистеру Вулесу! Он совершил длинную поездку, и ему, конечно, хочется освежиться.
— Конечно, конечно! — подхватил Джордж. — О чем я только думаю! Да, вам непременно следует подзаправиться, чтобы сохранить силы. А то еще в обморок хлопнетесь посреди церемонии.
— У него будут все основания, — подпустила шпильку миссис Уоддингтон.
И направилась в столовую, где на столике были расставлены легкие закуски, а сам столик украшен присутствием Сигсби. Он потягивал джин с тоником и косился на массивного, непрошибаемого дворецкого. Феррис свадебных подарков не одобрял, но сторожил их зорко и преданно.
— Чего вы тут толчетесь, Феррис? — осведомилась миссис Уоддингтон.
Дворецкий вскинул преданные глаза.
— Охраняю подарки, мадам.
— Кто распорядился?
— Мистер Финч, мадам.
Миссис Уоддингтон метнула гадливый взгляд на Джорджа.
— В этом нет ни малейшей необходимости.
— Слушаюсь, мадам.
— Только слабоумный мог отдать такое распоряжение.
— Именно, мадам.
И дворецкий удалился. Сигсби, проводив его взглядом, печально вздохнул. Вот, теперь Феррис ушел… В комнату сейчас набьется полно народу. Уже начали подкатывать автомобили, и поток свадебных гостей устремился к столику с закусками.
Преподобный Гедеон Вулес, вдумчиво набивая бездну желудка сэндвичами с ветчиной, увлек Джорджа в уголок и попытался познакомиться с ним поближе.
