— А-а, мистеръ Фледжби! Какъ я рала васъ видѣть! — любезно встрѣтила гостя мистрисъ Ламль. — У бѣднаго Альфреда это время такъ много непріятныхъ хлопотъ! Онъ ушелъ изъ дому очень рано. Садитесь, дорогой мистеръ Фледжби.
Дорогой мистеръ Фледжби усѣлся и первымъ дѣломъ, конечно, удостовѣрился (къ своему огорченію судя по выраженію его лица), что по части произрастенія бакенбардъ не произошло ничего новаго съ той минуты, какъ но дорогѣ сюда онъ обогнулъ уголъ улицы Альбани.
— Дорогой мистеръ Фледжби, непріятныя хлопоты, которыя теперь поглощаютъ моего бѣднаго Альфреда, для васъ, конечно, не новость, онъ говорилъ мнѣ, какъ вы его выручаете въ его временномъ затрудненіи и какую огромную услугу вы ему оказали.
— О! — сказалъ мистеръ Фледжби.
— Да, — сказала мистрисъ Ламль.
— Я нахожу, — заговорилъ мистеръ Фледжби, прилаживаясь къ новому мѣсту на своемъ стулѣ,- я нахожу, что Ламль могъ бы поменьше откровенничать о своихъ дѣлахъ.
— Да, со всѣми, кромѣ меня, — сказала мистрисъ Ламль съ глубокимъ чувствомъ.
— О! въ самомъ дѣлѣ?
— Со всѣми, кромѣ меня, дорогой мистеръ Фледжби. Вѣдь я его жена.
— Да, да. Я… я такъ всегда и понималъ, сказалъ мистеръ Фледжби.
— И какъ жена его, могу я, дорогой мистеръ Фледжби, безъ его вѣдома и согласія, разумѣется, — что, впрочемъ, вы и сами понимаете при вашей проницательности, — могу я просить васъ повторить эту большую услугу и постараться еще разъ повліять на мистера Райю въ нашу пользу. Райя — такъ, кажется, фамилія этого человѣка? Я слышала, какъ Альфредъ бредилъ имъ во снѣ.
— Фамилія кредитора дѣйствительно Райя, — отвѣчалъ мистеръ Фледжби съ весьма мало обѣщающимъ удареніемъ въ словѣ «кредиторъ». — Сентъ-Мэри-Аксъ, Побсей и К°.
— Ахъ, да! — воскликнула мистрисъ Ламль, всплеснувъ руками въ дѣтскомъ порывѣ. — Побсей и К° — именно такъ!
— Ходатайству женскаго… — началъ было мистеръ Фледжби, но на этомъ мѣстѣ застрялъ и такъ долго подыскивалъ слѣдующее слово, что мистрисъ Ламль сладко подсказала ему: «Сердца?».
— Нѣтъ, пола, — поправилъ ее мистеръ Фледжби. — Ходатайству женскаго пола обязанъ внять каждый мужчина, и я бы очень хотѣлъ, чтобъ отъ меня зависѣло исполнить вашу просьбу. Но этотъ Райя злой человѣкъ, мистрисъ Ламль, очень злой.
— Онъ станетъ добрѣе, если вы попросите его, дорогой мистеръ Фледжби.
— Отвратительный человѣкъ, клянусь душой! — сказалъ Фледжби.
— Попросите его! Попросите еще разъ, милый мистеръ Фледжби! Вы все можете, если захотите.
— Благодарю насъ, очень любезно съ вашей стороны такъ говорить, — сказалъ мистеръ Фледжби. — Извольте, я съ нимъ поговорю еще, если вы непремѣнно хотите, но не ручаюсь за результатъ. Райя настоящій кремень, и разъ онъ сказалъ, что сдѣлаетъ что-нибудь, то ужъ сдѣлаетъ, будьте благонадежны.
— Ну да, и разъ онъ дастъ вамъ слово подождать, то ужъ навѣрно подождетъ, не такъ ли? — наивно подхватила мистрисъ Ламль.
«Чертовски умная женщина», подумалъ мистеръ Фледжби. «Я прозѣвалъ эту лазейку, а она сейчасъ же подмѣтила и пробралась въ нее».
— Дѣло въ томъ, — заговорила опять мистрисъ Ламль съ завлекательной таинственностью, — отъ васъ я не стану скрывать надеждъ и плановъ Альфреда, такъ какъ вы ему другъ… дѣло въ томъ, что на его горизонтѣ виднѣется просвѣтъ.
Обаятельный Фледжби нашелъ эту фигуру рѣчи немножко загадочной и потому переспросилъ:
— Что такое виднѣется на его…?
— Не дальше какъ сегодня утромъ, дорогой мистеръ Фледжби, Альфредъ обсуждалъ со мной одинъ планъ, который, въ случаѣ удачи, совершенно измѣнитъ положеніе его дѣлъ.
— Вотъ какъ!
— Да. — Тутъ мистрисъ Ламль пустила въ ходъ свой носовой платокъ. — И вы понимаете, дорогой мистеръ Фледжби, — вы, изучившій человѣческое сердце и знающій свѣтъ, — вы понимаете, какъ было бы обидно лишиться положенія и кредита въ такой моментъ, когда возможность продлить ихъ на короткій срокъ спасла бы насъ отъ крушенія.
— О-о! — протянулъ многозначительно Фледжби. — Такъ, значитъ, вы полагаете, мистрисъ Ламль, что если бы Ламль могъ выиграть время, онъ бы не лопнулъ, — говоря языкомъ, принятымъ на денежномъ рынкѣ? — пояснилъ онъ въ видѣ извиненія.
— Конечно нѣтъ. Увѣряю васъ, что это такъ.
— Это мѣняетъ дѣло, сейчасъ же повидаюсь съ Райей.
— Да наградить васъ Богъ, мой дорогой!
— Не за что.
Она протянула ему руку.
— Рука прекрасной и умной женщины есть награда… — Но тутъ обаятельный снова застрялъ.
— Благороднаго дѣла, — подсказала мистрисъ Ламль, не знавшая, какъ отдѣлаться отъ него.
— Я не то хотѣлъ сказать, — замѣтилъ мистеръ Фледжби, никогда и ни при какихъ обстоятельствахъ не принимавшій поправокъ, — но все равно, благодарю за комплиментъ. Могу я запечатлѣть одинъ… на этой?.. Добраго утра.
— А я могу разсчитывать на вашу аккуратность, мистеръ Фледжби?
Обернувшись въ дверяхъ и пославъ ей почтительный воздушный поцѣлуй, онъ отвѣтилъ:
— Можете разсчитывать вполнѣ.
И въ самомъ дѣлѣ, мистеръ Фледжби такъ стремительно понесся по улицамъ исполнять свое доброе дѣло, какъ будто ноги его окрылялись всѣми добрыми духами, сопутствующими милосердію. Возможно, что и въ груди его сидѣли добрые духи, до того онъ сіялъ. Въ его голосѣ слышалась какая-то новая звучность, когда, добравшись до конторы въ Сентъ-Мэри-Аксѣ и найдя ее пустою, онъ прокричалъ наверхъ, не подымаясь на лѣстницу:
— Эй, Іуда, что вы тамъ дѣлаете?
Старикъ явился на зовъ, почтительный, какъ всегда.
— Ого! — протянулъ Фледжби, шутливо попятившись и подмигнувъ на него. — У васъ, я вижу, каверза на умѣ, дворянинъ іерусалимскій!
Старикъ вопросительно поднялъ глаза.
— Каверза, каверза, не отпирайтесь! — продолжалъ обаятельный Фледжби. — Ахъ вы, хитрецъ! Ахъ, грѣховодникъ! Какъ?! Вы ужъ идете предъявлять ко взысканію вексель Ламля? Ничто насъ не удержитъ? Ничто? Вы не дадите отсрочки ни на минуту? Ни на одну минуту?
Повинуясь тону и взгляду хозяина, требовавшимъ безотлагательнаго исполненія приказанія, старикъ взялъ свою шляпу съ конторки, гдѣ она лежала.
— Вамъ, вѣрно, сказали, что онъ можетъ еще вынырнуть на поверхность, если вы не поспѣшите, — не такъ ли, хитрецъ? — продолжалъ мистеръ Фледжби. — А въ ваши разсчеты не входитъ, чтобъ онъ вынырнулъ? У васъ есть вексель, а у него хватить по немъ заплатить? Вѣдь такъ?.. Ахъ вы, жидоморъ!
Съ минуту старикъ стоялъ въ нерѣшимости, какъ будто соображая, нѣтъ ли у хозяина въ запасѣ еще какихъ-нибудь порученій.
— Идти мнѣ, сэръ? — спросилъ онъ, наконецъ, тихимъ голосомъ.
— Меня спрашиваетъ, идти ли ему, скажите на милость! — воскликнулъ восхищенный Фледжби. — Меня, какъ будто не знаетъ, чего ему хочется! Меня, какъ будто онъ уже не вооружился своей шляпой! Меня, какъ будто его острые старые глаза — они острѣе ножа, эти глаза, даромъ, что старые — не смотрятъ давно на его палку, что стоитъ у двери!
— Идти мнѣ, сэръ?
— Идти ли? — ухмыльнулся Фледжби. — Идите, идите, мой другъ! Маршируйте, Іуда!
Оставшись одинъ, обаятельный Фледжби въ шляпѣ на-бекрень, принялся расхаживать по конторѣ. Онъ насвистывалъ, осматривалъ ящики, заглядывалъ во всѣ уголки, провѣряя своего подручнаго и отыскивая слѣды надувательства съ его стороны но ничего не находилъ. «Не его заслуга, что онъ не надуваетъ меня: все это моя осторожность» — такъ резюмировалъ свои размышленія мистеръ Фледжби, лукаво подмигнувъ. Затѣмъ, съ лѣнивой небрежностью человѣка, сознающаго свое величіе, онъ констатировалъ свои права владѣльца торговаго дома, ткнувъ гростью въ табуретъ, ударивъ ею по конторкѣ и плюнувъ въ каминъ, послѣ чего съ царственнымъ величіемъ прослѣдовалъ къ окну и принялся своими маленькими глазками разглядывать узкую улицу поверхъ оконной ширмочки съ надписью: «Побсей и К°». Какъ ширмочка не въ одномъ только буквальномъ смыслѣ, она напомнила ему, что онъ одинъ въ конторѣ и что наружная дверь не заперта. Онъ уже направился было къ этой двери съ намѣреніемъ запереть ее, дабы какой-нибудь случайный посѣтитель не вздумалъ совершенно нерезонно отождествить ею, мистера Фледжби, съ этимъ заведеніемъ, но въ это время дверь отворилась и кто-то показался на порогѣ.
Этотъ кто-то оказался маленькой швеей съ ея неизмѣнной корзиночкой на одной рукѣ и съ костылемъ въ другой. Ея зоркіе глазки замѣтили мистера Фледжби прежде, чѣмъ онъ замѣтилъ ее. Онъ собирался было захлопнуть передъ нею дверь, и въ этомъ намѣреніи ему помѣшало не то, что она уже входила, а то, что она привѣтливо закивала ему, какъ только онъ взглянулъ на нее. Воспользовавшись его промедленіемъ, она такъ проворно вскарабкалась по ступенькамъ, что мистеръ Фледжби не успѣлъ еще придумать, куда бы ему спрятаться отъ нея, какъ она уже стояла передъ нимъ въ конторѣ.
