же: при более зрелом размышлении мне не в чем себя упрекнуть. Насколько мне известно — а сведения у меня из лагеря реформаторов абсолютно надежные, — для них тоже пути назад нет!
Лорда-протектора... (в этом месте лист оборван)... для завоевания Гренланда. Кто еще кроме этих отпетых разбойников и бездомных ландскнехтов беспрекословно пойдет за мной, когда пробьет час для отчаянной конкисты Арктики?!
Я следую за своей звездой! И нет смысла морочить себе голову бесполезными сомнениями.
В Страстной четверг.
Проклятый страх! С каждым днем его хватка все крепче. Воистину, будь человек абсолютно свободен от страха — и прежде всего от внутреннего, который изначально таится в нем, — думаю, он бы действительно стал венцом творения и сама преисподняя подчинилась ему.
По-прежнему никаких вестей от ревенхедов. По-прежнему никаких вестей от «магистра царя». И — будь все трижды проклято! — никаких вестей из Лондона!
Последние взносы в военную кассу Бартлета Грина — о, только бы мне никогда в жизни больше не слышать этого имени! — сверх всякой меры истощили мой кошелек. Без поддержки из Лондона мне не устоять!
Сегодня прочел об одном из самых дерзких налетов, когда-либо совершенных Бартлетом на папистское гнездо. Видно, сам дьявол заговорил его от ран, а вот об остальных ревенхедах он явно не позаботился! Оплошность — и очень досадная! Если победа будет за Бартлетом Грином, то чахоточная Мария на трон не взойдет. Елизавета! И тогда одним махом на самый верх!
В Страстную пятницу.
Эта свинья в зеркале снова проснулась? Опять, пьяная харя, глазеешь на меня? Чем это ты так упилась, грязная тварь? Бургундским?
Ну нет, признайся, ничтожество, ты пьян от страха1.
Господи, Господи1. Мои предчувствия! Ревенхедам конец. Они окружены.
Губернатор, я плюю, я харкаю вам в рожу, милорд!!!
А ну-ка, дружище, соберись! Ты сам поведешь ревенхедов в бой. Ревенхеды, дети мои! Хоэ! Хоэ! Смелее, старина Джонни, смелее! Вперед!
Воскресение Христово, 1549.
Что же делать?..
Сегодня вечером, когда я, склонившись над столом, изучал карты Меркатора, дверь моего кабинета словно сама собой открылась, на пороге стоял какой-то неизвестный. Ничего: ни оружия, ни знаков различия, ни верительных грамот —у него не было. Он подошел ко мне и сказал: «Джон Ди, пора! Обстоятельства складываются для тебя неблагоприятно. Все дороги перекрыты. Цель твоя вскружила тебе голову. Открытым остался лишь один путь, он ведет через воды».
Не прощаясь, неизвестный вышел; я сидел как парализованный.
Потом вскочил —вдоль по коридорам, вниз по лестнице: мой таинственный гость исчез бесследно. Я спросил кастеляна на входе: «Кого же это ты, приятель, пускаешь ко мне в столь поздний час?»
Тот ответил: «Никого, господин, что вы!» Не говоря ни слова, я, поднялся к себе, теперь сижу и думаю, думаю...
Понедельник по Воскресении Иисуса Христа.
Никак не могу решиться на побег. «Через воды?..» Значит: прочь из Англии, прочь от моих планов, надежд», скажи лучше: прочь от Елизаветы!
Предупреждение было своевременным. Ходят слухи, что ревенхеды разбиты. Итак, возмездие все же настигло осквернителей мощей святого «Дунстана! Вот уж католики ликуют! Ну а мне — готовиться к несчастьям?!
Да хоть бы и так! Только не терять присутствия духа! Ну кто осмелится утверждать, что я имел тайные связи с бандитами? Я, Джон Ди, баронет Глэдхилл?!
Согласен, все это — бравада... нет, приятель, ослиная глупость! Так-то оно будет точнее! Только не поддавайся страху, Джонни! Ты сидишь у себя в замке и занимаешься humaniora [11], как и подобает всеми уважаемому джентльмену и ученому!
Сомнения терзают меня по-прежнему. Сколь многолик демон страха!
Не разумнее ли на некоторое время покинуть Острова? Проклятье, я слишком поиздержался с этими последними субсидиями! И все же! А что, если обратиться к Гилфорду? Он меня выручит. Решено! Завтра же с утра я... Ради всего святого, что это... там, снаружи?.. Кто там?.. Что означает этот бесцеремонный лязг перед моей дверью? Капитан Перкинс? Или я ослышался и это не его голос командует там? Капитан Перкинс из полиции Кровавого епископа!
Стискиваю зубы: писать, писать до самой последней минуты.
Колотят чем-то тяжелым в дубовые двери моего кабинета.
Спокойно, так легко они не поддадутся, я хочу, хочу... я должен писать до конца...
Здесь следует приписка рукой моего кузена Джона Роджера о том, что наш предок Ди был арестован капитаном Перкинсом, как явствует из следующего оригинала.
Рапорт капитана епископальной полиции Перкинса Его Преосвященству епископу Боннеру в Лондоне
Дата неразборчива.
Извещаю Ваше преосвященство, что Джон Ди, баронет Глэдхилл, схвачен в своем замке Дистоун. Мы застали его врасплох, с пером в руке склонившимся над географическими картами. Однако никаких рукописей не обнаружено. Приказ о доскональнейшем обыске дома отдан.
Еще ночью арестованный был препровожден в Лондон.
Я поместил его в № 37, так как это самая надежная и глухая камера в Тауэре. Полагаю, что там узник будет самым надежным образом изолирован от своих многочисленных и высоки* связей, выявление коих связано с трудностями чрезвычайными. На всякий случай камера сия будет значиться у нас под номером 73, так как влияние некоторые друзей узника простирается слишком далеко. Да и на стражу особенно полагаться не следует —ввиду того, что она чересчур падка на деньги, а арестованный еретик богат несметно.
Связь Джона Ди с гнусной шайкой ревенхедов можно считать почти доказанной, строжайший допрос с пристрастием посодействует выявлению всего остального.
Покорный слуга Вашего Преосвященства т.р. [12]Ги
Перкинс, капитан.
И тут же, едва я прочел последние слова из дневника Джона Ди, в прихожей раздался звонок. На пороге стоял оборванный мальчишка и протягивал мне записку. Так и есть — от Липотина. Терпеть не могу, когда меня отрывают от дела, вот тут-то я и совершил то, что может быть приравнено только к государственному преступлению: в раздражении забыл про чаевые! Что прикажете делать? Как ни редки подобные послания Липотина, но всякий раз он прибегает к услугам нового сорванца. Должно быть, располагает обширными связями в среде малолетних городских бродяг.
Ладно, что там в записке?
7 мая. В день святого Социуса.
Барон благодарит Вас за врача. Ему явно лучше. A propos, совсем запамятовал: он просит вас расположить серебряный ларец по меридиану - и как можно точней! Причем китайский орнамент, выгравированный в виде волны на крышке ларца, должен быть параллелен меридиану.
Извините, но это все, что я могу волг сообщить, так как у Михаила Арангеловича начался новый
