протер, снова надел, поморгал, что-то проглотил и потрогал подбородок. По удачному выражению Шекспира, «не смею» вступило в спор с неумолимым «надо», как у злосчастной кошки из присловья, когда дорогу огласили гудки, визг тормозов и визг женщин.
— О господи! — сказал лорд Эмсворт, пробуждаясь. Автомобиль, едва не нанесший урон палате лордов, был набит блондинками. Одна сидела за рулем, другая — рядом с ней, третья и четвертая — сзади, а у передней боковой на коленях сидела белокурая собачка. Все верещали, собачка — по-китайски.
— О господи! — сказал лорд Эмсворт. — Простите меня, пожалуйста. Я задумался.
— Да? — откликнулась блондинка-за-рулем, усмиренная его кротостью. Не обижайте блондинок, и они вас не обидят.
— Задумался, — пояснил граф, — о собачьем корме. Такой, знаете, корм. В общем, для собак. Не нужен ли вам, — спросил он, куя железо, — прекрасный собачий корм?
Блондинка-за-рулем немного подумала.
— Нет, — сказала она. — Я его не ем.
— И я, — поддержала левая задняя блондинка. — Доктор запретил.
— А Эйзенхауэр, — сказала боковая передняя, целуя собачку в нос, — ест только курицу.
— Когда я говорю «корм», — уточнил лорд Эмсворт, — я имею в виду спортивную энциклопедию.
Блондинки переглянулись.
— Может быть, — предположила главная из них, — вам стоит заняться другим делом?
— Стоит, стоит, — поддержала ее боковая.
— Конечно, — согласились задние.
— Вам не сделать карьеру, — объяснила первая. — Все-таки корм — одно, энциклопедия — другое. Сразу не поймешь, но вы пойдите, подумайте и увидите сами.
— Вас просто осенит, — откликнулась одна из задних.
— Р-раз — и все! — обобщила главная блондинка. — Просто не поверите! Ну, пока! Приятно было познакомиться…
Автомобиль двинулся к дому, а лорд Эмсворт, стараясь не слышать смеха, побрел обратно. Дух его был сломлен. Ему оставалось тихо сидеть дома.
И тут он остановился. Гостья! Эта милая миссис Эд, у которой зимой будет обморок… нет, ребенок! От его успеха зависит все. Разве можно ее обмануть?
Очевидный ответ «Можно» был побежден на корню рыцарством, унаследованным от череды предков, непрестанно выручавших из беды прекрасных дам. В те давние дни не успевал дракон или двуглавый великан напасть на даму, как раздавался крик: «Где Эмсворт?», и тогдашний обладатель титула, наскоро натянув кольчугу, выскакивал из-за круглого стола. Неужели теперь, в нашем веке, потомка их испугают какие-то блондинки?
Залившись краской, лорд Эмсворт повернулся и снова пошел к воротам.
В гостиной красивого дома было прохладно — у самого окна раскинулось дерево, но там начиналось одно из тех жарких пиршеств, которые бывают в наших вавилонах, когда к лесной акуле приедет достаточно блондинок. Коктейли ходили по кругу, а главная блондинка с большим блеском изображала старичка, который не может отличить собачий корм от энциклопедии. Портрет был в духе импрессионистов, не слишком лестный.
Она как раз начала все снова, на «бис», когда из-за окна раздался громкий лай.
— Кто-то дразнит Эйзенхауэра, — сказала вторая блондинка.
— Кошку увидел, — предположил хозяин. — Да, а какой этот старик?
— Высокий, — сказала одна блондинка.
— Худой, — сказала другая.
— Старый, — сказала третья.
Четвертая прибавила, что он — в пенсне.
Хозяин был печален. Он вспомнил, что последние дни именно такой человек рыскал у ограды. Что там, он видел его сегодня утром. Стоит, смотрит…
У акул, развлекающих блондинок, когда уехала жена, тоже есть скелет на пиру, ложка дегтя в бочке меда. Можно ли поручиться, что жена, хотя бы и робея, и стыдясь, не пригласит частного сыщика? Именно эта мысль свистела, словно ветер, в уме несчастной Акулы, которую, кстати сказать, звали не Григзом и не Фолансби, а Джорджем Спенлоу.
Тем временем одна из блондинок воскликнула:
— Смотрите-ка!
И пояснила:
— Эйзенхауэр загнал его на дерево.
Джордж Спенлоу посмотрел и убедился, что она права. Человек, о котором он думал, сидел среди ветвей, нежно дрожа и поправляя пенсне. Глаза их встретились.
Много чего написано о языке взглядов, но только влюбленные знают его как следует. Джордж Спенлоу не понял вести лорда Эмсворта.
Лорд говорил, что он просит прощения; поступки его могут показаться странными, но дверь ему не открыли, и он пошел на голоса, обогнул дом, исключительно и только для того, чтобы предложить спортивную энциклопедию в роскошном переплете. Однако прямо под ногами что-то загрохотало. Посмотрев вниз, он увидел небольшую, но очень злую собачку и, естественно, залез на дерево. Сказав все это глазами, лорд кротко улыбнулся.
Улыбка его пронзила Джорджа Спенлоу. Он понял, что соглядатай над ним еще и глумится.
— Сидите здесь, — хрипло сказал он блондинкам. — Я с ним поговорю.
После чего вылез в окно, взял собачку, вручил ее дамам и неуверенным голосом обратился к пришельцу:
— Эй, вы!..
Лесные акулы умны. Он знал, что делать.
Держа лорда Эмсворта под руку, Джордж Спенлоу ходил с ним по газону. Сам он был круглым, розовым, и рыцарственный граф вспоминал любимую свинью Императрицу.
— Вот что, — сказал Акула, — мы с вами поладим.
Чтобы его не обидеть, лорд Эмсворт опять улыбнулся.
— Да, да, знаю, — закивал Акула. — А все-таки… Что ж, скажу прямо. Жена выдумывает всякое…
Это лорд Эмсворт понял.
— Моя покойная жена тоже много выдумывала, — поведал он.
— Все женщины такие, — объяснил Акула. — Видимо, строение черепа. Воображают, подозревают…
И это лорд Эмсворт понял, а потому сказал, что сестра его, Констанс, вечно что-то подозревает.
— Вот-вот! — обрадовался хозяин. — Сестры, знаете, жены… Им только дай волю! Значит, так: вы ей говорите, что у меня были университетские друзья… Постойте! Минуточку!
Он заметил, что гость качает головой. Лорда Эмсворта укусил в ухо комар, но движения, связанные с этим, ненамного понятней, чем язык взглядов.
— Минуточку! — сказал Акула. — Дослушайте до конца. Вы человек умный, современный… э-хм… широкий. Сколько?
— Простите?
— Ну, сколько?
— Э-э?
— Сколько, я вас спрашиваю?
— Энциклопедий?
— Да, да, да, да! — возликовал Джордж Спенлоу. — Я вас не сразу понял. Так сколько штук? Пятьдесят?
Комар вернулся. На этот раз лорд Эмсворт тряс головой сильнее.
— Конечно, конечно, — заторопился хозяин. — Я хотел сказать, «сотню». Круглое такое число…
— Круглое, — согласился граф. — А может, лучше оптом?
— Лучше, — отозвался Акула.
— Вы можете дарить их друзьям.
— Ну, конечно! На день рождения.
— Или на Рождество.
— Вот-вот. Вечно думаешь, что бы такое подарить…
— Не говорите!
— Скажем так, пять тысяч?
— Прекрасно! — обрадовался граф.
— Значит, — напомнил хозяин, — друзья по университету.
Прохожий, увидевший лорда Эмсворта на обратном пути, подумал бы: «Вот счастливый старик!», и угадал бы. Ощупывая тугую пачечку в кармане брюк, граф не верещал от радости, но был к этому близок.
Гостья спала на диване. Стараясь ей не помешать, он взял ее сумку и положил туда пять тысяч долларов. Потом вышел на цыпочках и направился
