Кукольная швея обшивала с ног до головы куклу для Неутомимой, ростом раза в два больше этого юного существа, и когда она была готова, мистер Хлюп вызвался сбегать за ней. Вызвался и побежал.
— Входите, сэр, — сказала мисс Рен, сидевшая за своим рабочим столиком. — Вы, собственно, кто такой?
Мистер Хлюп представился ей, назвав свое имя и выставив напоказ все свои пуговицы.
— Вот оно что! — воскликнула Дженни. — Я давно хочу с вами познакомиться. Слышали, слышали, сэр, как вы отличились!
— Неужто, мисс? — осклабился Хлюп. — Очень приятно. Но только, чем же это я отличился?
— Плюхнули кое-кого в фургон с нечистотами, — сказала мисс Рен.
— Ах, вы об этом! Как же, как же, мисс, было такое дело! — И, запрокинув голову, Хлюп захохотал во все горло.
— Господи помилуй! — испуганно вскрикнула мисс Рен. — Разве можно так разевать рот, молодой человек? Когда-нибудь разинете, а он у вас больше не закроется.
Мистер Хлюп открыл рот еще шире, если только это было возможно, и закрыл его только тогда, когда нахохотался вволю.
— Да вы ни дать ни взять великан из сказки*, — сказала мисс Рен. — Тот самый, что вернулся домой и захотел поужинать Джеком.
— А он был красивый, мисс? — спросил Хлюп.
— Нет, — ответила мисс Рен. — Страшилище. Ее гость обвел глазами комнату, в которой теперь было гораздо больше нужных и красивых вещей, и сказал:
— Как у вас хорошо, мисс!
— Рада, что вам здесь нравится, сэр. А что вы скажете обо мне?
Вопрос был щекотливый, и Хлюп, замявшись, со смущенной улыбкой стал крутить пуговицу на куртке.
— Смелее, смелее! — скомандовала мисс Рен, лукаво глядя на него. — Правда, я уморительное чучело? — Задав ему этот вопрос, она тряхнула головой, да так, что волосы у нее рассыпались по плечам.
— О-о! — восхитился Хлюп. — Чистое золото! И какие длинные да густые!
Мисс Рен, по своему обычаю, весьма выразительно вздернула подбородок и снова взялась за иглу. Но волосы она так и оставила распущенными, довольная впечатлением, которое они произвели на гостя.
— Неужто, мисс, вы одна тут живете? — спросил Хлюп.
— Нет, — отрубила мисс Рен. — С волшебницей. Она моя крестная.
— С ке-ем? — недоуменно протянул Хлюп. — Как вы сказали, мисс?
— Ну, если хотите, так со своим вторым отцом, — ответила мисс Рен, на этот раз серьезно. — А вернее сказать, с первым. — Она покачала головой и вздохнула. — Если бы вы знали моего несчастного ребенка, тогда вам все стало бы понятно. Но вы его не видели и не увидите… И тем лучше для вас.
— Сколько же вам пришлось учиться, мисс, прежде чем вы стали такой мастерицей! — сказал Хлюп, разглядывая сидевших в ряд кукол.
— Как иголку в руках держать и то мне никто не показывал, молодой человек, — ответила кукольная швея, потряхивая головой. — Кряхтела-пыхтела и сама своим умом до всего дошла. На первых порах получалось плохо, а чем дальше, тем лучше.
— А меня-то учат-учат, — сокрушенно проговорил Хлюп. — Мистер Боффин деньги все платит-платит!
— Я знаю, на кого вы учитесь, — сказала мисс Рен. — На столяра.
Мистер Хлюп кивнул.
— Да, после того как вывезли мусор, меня послали учиться. А знаете что, мисс? Мне хочется смастерить вам какую-нибудь вещицу.
— Тысячу благодарностей! А какую именно?
— Ну, например… — Хлюп осмотрелся по сторонам. — Например, полочки, куда можно класть кукол. Или красивую шкатулку с отделениями для ниток, шелка и разных там лоскутков. А то, хотите — выточу красивую ручку вон для того костыля? С ним, верно, ваш названый отец ходит?
— Я с ним хожу, — ответила кукольная швея и так вспыхнула, что даже шея у нее покраснела. — Я хромая.
Бедный Хлюп тоже покраснел, так как за его бесчисленными пуговицами пряталось чуткое сердце, а он сам нанес девочке рану. Но способ загладить вину был найден, — способ, может быть, лучший из всех, какой только можно было найти.
— Очень рад, что это ваш костыль, мисс, потому что для вас мне приятно будет потрудиться — приятнее, чем для кого другого. Разрешите, я его погляжу.
Мисс Рен протянула ему костыль через стол и вдруг отвела руку назад.
— Нет, вы лучше посмотрите, как я с ним ковыляю, — отрывисто проговорила она. — Вот, видите? Скоком, да вперевалочку, да хром-хром-хром. Безобразно, правда?
— А по-моему, вы и без него можете обходиться, — сказал Хлюп.
Маленькая швея снова села к столу, подала Хлюпу костыль и проговорила с доброй улыбкой:
— Спасибо вам.
— Полочку и шкатулку я вам тоже смастерю, и с удовольствием, — сказал Хлюп, прикинув размер костыльной перекладины у себя на рукаве и бережно поставив костыль на место. — Мне рассказывали, что вы очень хорошо поете, а лучшей платы, чем песня, для меня быть не может. Я большой любитель пения и сам, бывало, частенько пел миссис Хигден и Джонни разные комические куплеты с разговорами. Но это, наверно, не по вашей части?
— У вас добрая душа, молодой человек, — сказала кукольная швея. — Очень, очень добрая. Я принимаю ваше предложение… Надеюсь, его это не заденет, — добавила она после минутного раздумья и пожала плечами. — А если заденет… так пускай.
— Вы это про своего названого отца, мисс? — спросил Хлюп.
— Нет-нет! — воскликнула кукольная швея. — Это все он у меня на уме. Он, он, он!
— Он, он, он? — повторил Хлюп, озираясь по сторонам. — Где же этот «он»?
— Он. Который будет за мной ухаживать и женится на мне, — пояснила мисс Рен. — Какой же вы бестолковый!
— Ах, он! — сказал Хлюп и призадумался и даже немного помрачнел. — Мне это и в голову не пришло. А когда он появится, мисс?
— Что за вопрос! — вознегодовала мисс Рен. — Кто это может знать!
— А откуда он возьмется, мисс?
— Господи твоя воля! Кто это может сказать! Откуда-нибудь да возьмется, когда-нибудь да появится. Больше мне о нем ничего не известно.
Ее ответ так развеселил Хлюпа, будто это была невесть какая остроумная шутка, и, откинув голову назад, он зашелся от смеха. Глядя на его нелепую физиономию, рассмеялась и кукольная швея, да как весело! Они смеялись долго и перестали, только когда совсем умаялись.
— Ну, хватит, великан, хватит! — воскликнула мисс Рен. — Что это вы — живьем хотите меня проглотить? Скажите лучше, зачем вас сюда прислали, я еще этого не слышала.
— За мисс-гармоновой куклой, — ответил Хлюп.
— Так я и думала, — сказала мисс Рен. — А мисс-гармонова кукла вас дожидается. Она укутана с ног до головы в серебряную бумагу, будто в новенькие ассигнации. Обращайтесь с ней осторожнее, и вот вам моя рука, и спасибо вам еще раз.
— Я осторожно ее понесу, так осторожно, будто она вся из золота, — сказал Хлюп. — И вот вам обе мои руки, мисс, и скоро я опять вас навещу!
Но самым большим событием в жизни мистера и миссис Джон Гармон в их новой жизни был приезд мистера и миссис Юджин Рэйберн. Как осунулся, как изменился Юджин! Куда девалась его былая светскость! Он шел, тяжело опираясь правой рукой на палку, левую положив на плечо жены. Но ему день ото дня становилось все лучше и лучше, силы прибывали, и врачи начинали поговаривать, что со временем и шрамы у него на лице будут не так заметны.
Да! Большое это было событие, когда мистер и миссис Юджин Рэйберн приехали погостить к мистеру и миссис Джон Гармон, у которых, кстати сказать, уже давно гостили мистер и миссис Боффин, — веселые, счастливые и занятые большей частью созерцанием витрин в лавках.
Миссис Джон Гармон по секрету поведала мистеру Юджину Рэйберну о том, какие чувства питала к нему его теперешняя жена еще в те дни, когда он был беспутным повесой. А мистер Юджин Рэйберн поведал миссис Джон Гармон (тоже по секрету), что она, слава создателю, не замедлит убедиться, какое благотворное влияние оказала на него жена.
— Не ждите от меня торжественных клятв, — сказал Юджин. — Они излишни. Но я твердо решил начать новую жизнь.
— Вы только подумайте, Белла! — воскликнула Лиззи, входя в комнату и занимая свое обычное место у его изголовья, так как он до сих пор не мог обходиться без нее — без своей сиделки. — Вы только подумайте! Ведь в день нашей свадьбы Юджин сказал мне, что ему лучше было бы умереть!
— Но я не умер, Лиззи, — усмехнулся Юджин, — и решил последовать твоему мудрому совету — ради тебя, дорогая.
В тот же день Лайтвуд зашел побеседовать со своим другом. Он лежал на кушетке в отведенной ему комнате наверху; Лиззи рядом с ним не было, так как Белла увезла ее кататься.
— Мою жену можно оторвать от меня только силой, — сказал Юджин, и Белла, рассмеявшись, так и сделала.
— Друг мой, — первым начал Юджин, взяв Лайтвуда за руку. — Как кстати ты пришел! У меня накопилось столько всяких мыслей, что мне не терпится поделиться ими с кем-нибудь. Прежде всего поговорим о настоящем, а потом перейдем к будущему. МПР, который душой и телом куда моложе, чем его сын, и до сих пор преклоняется перед женской красотой, был настолько любезен (не так давно он провел у нас два дня… там, на реке, и остался чрезвычайно недоволен нашей гостиницей). Так вот, он был настолько любезен, что предложил заказать художнику портрет Лиззи. Как ты сам понимаешь, когда такие слова исходят из уст человека, подобно МПР, их можно приравнять к мелодраматическому благословению.
