Как Тьелко ни старался, идти одному у него не получалось. Поэтому, когда Светлый с помощью отца смог спуститься по лестнице этажом ниже, Искусник уже вернулся с одеждой, а кто-то из родных накинул на плечи продрогшего путешественника тёплый плащ.
— Аммэ, ты была с Морьо в Эруландии? Сможешь нарисовать карту перемещений? — незаметно для себя Тьелкормо оказался переодевшимся в сухое и сидящим на кухне с кубком мирувора в руках. Напиток приятно согрел застывшую душу, а руки матери заботливо стёрли с лица кровь и обработали ссадину.
— И ты опять помчишься геройствовать? — Нэрданель шутливо замахнулась на сына кухонным полотенцем.
— Но Морьо там один!
— Раньше надо было думать! — нахмурил брови отец, и Светлый со вздохом налил себе ещё.
Пока вся семья была в сборе, единогласно решили не расстраивать невесту Карнистира и не говорить ей о «неудачном ходе эксперимента». Нэрданель предложила сказать Летиции, что Морьо срочно понадобилось уехать в Валмар: он хочет сделать ей свадебный подарок. Выглядело весьма правдоподобно для того, кто не очень давно знал Тёмного, и все дружно поддержали эту идею.
Майтимо отодвинул от Тьелкормо кувшин, а Фэанаро попросил снять амулет, чтобы разобраться, почему магия оказалась неспособной переместить сразу двоих. Это произошло, потому что каждый артефакт настраивался на конкретного хозяина?
Амбаруссар потихоньку выскользнули из-за стола, решив проверить, как работают их талисманы, при этом клятвенно пообещав отцу, что будут испытывать их в пределах Форменоса.
Когда в голове окончательно прояснилось, а хроа согрелась от выпитого, Тьелкормо решительно поднялся из-за стола. Он собирался вернуться в библиотеку, чтобы нарисовать карту перемещений, схожую с утерянной на берегу, но Майтимо подхватил младшего с одной стороны, а Макалаурэ - с другой, и вскоре Светлый волшебным образом оказался лежащим в своей постели. Попытка встать провалилась: суровый взгляд Маэдроса не предвещал ничего хорошего, и Турко мгновенно провалился в объятия кошмарного сна.
***
Едва старшие увели Тьелко в его покои, Фэанаро чуть виновато улыбнулся жене и отправился в мастерскую разбираться с магией амулетов. Отчего артефакт сработал так однобоко? Сказалось расстояние или что-то иное? Проделки Моргота? Получается, что падший вала из Амана перенёсся в Эндорэ? Пламенный больше не ощущал его присутствия в благом краю, тоже самое говорил и Майтимо. Если карта без труда перемещала двоих, то что мешает это сделать амулету? Зайдя в мастерскую, Мастер сел за стол и огненная фэа исподволь соединилась с магией медальона, вплетая в звучавшую мелодию новые звуки. Притяжение Форменоса было очень сильным, кровь феанариони усиливала это - виной произошедшему с Карнистиро стало то, что Тьелкормо не смог удержать брата. Амулет должен был перенести не только хозяина, но и то, что надето на нём и находится у него в руках, однако Светлый в последний момент, уже до этого сильно истощённый магией перемещения через карту, выпустил из своих рук руки Тёмного. Медальон сработал, но такое дальнее расстояние вероятнее всего так сильно сказалось на состоянии неопытного владельца артефакта…
***
Ирмо на то и Ирмо, чтобы поиздеваться над феанариони в кошмарах. Сон Келегорма был тягучий, тяжёлый и мутный, заставив метаться в тщетных попытках открыть глаза. Это удалось Светлому, когда Майтимо похлопал его по плечу:
— Торонья, не нужно так близко принимать всё к сердцу…
— Да как ты не понимаешь! Он там один! — Тьелкормо зашёлся в крике, вскочив с постели и в упор глядя на старшего. — Это не Морьо, а я должен быть там! У него тут невеста, он скоро станет отцом, а я…
— А ты просто хотел найти приключений на свою задницу, — закончил за него Маэдрос, и Светлый вдруг услышал, что старший тихонько напевает себе под нос детскую колыбельную. Тьелко шумно вздохнул, взял брата за правую руку, и вновь провалился в сон…
***
Летиция, вдоволь налюбовавшись привезённой тканью, решила всё-таки потревожить Карантира и спустилась в мастерскую. Дева безуспешно пыталась отогнать навязчивое предчувствие чего-то очень нехорошего. Обычно Морьо, если и задерживался подолгу в мастерской, то появлялся к ужину, больше не желая оставлять её одну.
На удивление, внизу было пусто. Летиция осторожно подошла к столу, на котором одиноко темнел старый кувшин. Принюхалась к содержимому одного из двух кубков, дополнявших натюрморт. Мирувор, его запах не спутать ни с чем другим.
Задумавшись над тем, с кем вместо работы мог так душевно общаться её жених, Летиция неспешно вернулась в покои. Присев на край кровати, зябко обхватила плечи руками и попыталась мысленно дотянуться до Карантира - ответа не последовало. Голова сильно закружилась, и на глазах у девушки выступили непрошеные слёзы. Лети с силой сжала кулаки. Ещё одна попытка. Прикрыв глаза, дева вновь мысленно нарисовала образ возлюбленного, вздыхая о том, что сейчас кольцо суженой было бы весьма кстати: «Мори! Где ты? Что с тобой?» Летиция изо всех сил старалась дотянуться до Карантира, словно пытаясь вытащить тонущего из болотной трясины… В ответ - тишина…
========== Рассвет ==========
Комментарий к Рассвет
https://www.youtube.com/watch?v=GKNqca4hCMo Odraedir - The Inception (feat. Creia Wraith)
https://www.youtube.com/watch?v=_uczJZeHr0s&ab_channel=Vikingen Wardruna - Tyr (Тивац (Те́йваз, Тир) — руна мужественности и движения вперёд. Успех. Сила. Руна победы. Бойцовский дух. Руна испытаний и бесстрашия. Руна настоящих мужчин. Победа во всем задуманном. В древности воины наносили этот знак на рукоять меча или на щит перед битвой)
Отряд Тулкаса и Оромэ достиг цели: свора свирепых волкодавов, где каждый пёс превосходил размером телёнка, с грозным рыком накинулась на солдат. Автоматные очереди не смогли остановить мохнатую лавину, в то время как четвероногие майар играючи рвали десантников. Под пение рога Алдарона Дикая охота прокладывала для валар путь к холму, на вершине которого медленно ворочался великан, размахивавший молотом. Военные вызвали подкрепление, но все усилия оказались напрасны - ещё на подлёте к древнему капищу вертолёты были прицельно сбиты копьями охотников Оромэ, без устали круживших в небе над мегалитами. Первые лучи рассвета заставили истаять белёсую дымку густого тумана, и перед взором валар вместо Моргота предстал гигантский истукан.
— Окаменел? — хохотнул Тулкас, а Оромэ со злости рубанул мечом по сырому боку базальтовой громады.
— Сбежал.
Чем светлее становилось, тем быстрее рвался в клочья и стремился скукожиться насланный Врагом туман, всё шире открывая светлым панораму недавнего празднования Самайна…
— Чтоб у Врага столько горбов выросло, сколько здесь… у-ух! ухабов… — Морифинвэ прокладывал путь через ночь то ли крепкой бранью, то ли чистым упрямством. Нет, никогда не полюбит он Ирландию: безжизненные пустоши, стылое море… подлую колдовскую изнанку. Эльф в самом начале пути свернул с трассы, решив сократить путь через вересковые пустоши, едва припорошенные снегом, над которыми стелилась белая хмарь, и вскоре сильно пожалел об этом. Стальной конь не желал преодолевать многочисленные каменные ограды пастбищ, и приходилось тратить драгоценное время на открывание и закрывание ворот.
Когда впереди показалась серая полоса шоссе, Карантир от души пнул створку последних врат, сел на мотоцикл и помчался к намеченной цели.
Небо на востоке неумолимо светлело. В просветах зыбкой мглы словно из ниоткуда возник холм, над которым исподволь угасало таинственное зарево, так не похожее на праздничные фейерверки. Затормозив, Морифинвэ покинул седло стального коня и бросился вперёд. Случайно задел сапогом какой-то неприятно мягкий предмет.
— Что-то уже сдохло, — скривился нолдо, разглядев у себя под ногами тушку филина с распластанными крыльями. Длинные когти отливали сталью. Огромная лапа вдруг дёрнулась. — Или нет. Что ж, теперь у меня есть подарок одному из братьев…
