— Скажи, что ты на моей стороне, и это не твой нелепый план, чтобы заманить меня в ловушку и принести мою голову в качестве членского взноса, — попросила она, нервно сжимая и разжимая пальцы. Перчатки спасали от натирания кожи, но то, что её заковали, заставляло Марту нервничать. Даже не так. Она не нервничала — она чувствовала себя истеричкой.
«Просто не смотри на них!» — мысленно приказала она себе. Ах, если бы мысленные приказы работали!
Коул покосился на неё. И в этом взгляде оказалось столько сочувствия, что Марта устыдилась. Сидит, подначивает его, а ведь он тоже нервничает, потому что от него в этой миссии зависит куда больше, чем от неё.
— Ты же понимаешь, что, если бы у меня был такой план, я бы не сознался? — спросил он.
— Просто скажи! — буркнула Марта.
— Это не мой дурацкий план, — монотонно процедил он. — Это дурацкий план Кеторин.
— Спасибо, — искренне поблагодарила его Марта. Последнее время голос экс-охотника действовал на неё успокаивающе. Марта считала это каким-то странным побочным действием заклятия, связывающего их.
Но сейчас это было на благо, ведь ей стало капельку легче. Самую малость. Хотя план Кеторин ей совсем не нравился, в компании Коула было проще. Марта, конечно, пыталась себе внушить, что радуется его присутствию рядом лишь потому, что сможет следить за ним и проконтролировать в случае чего, чтобы он даже и подумать не смел предать их. Но правда была другой, и спорить с этим было бессмысленно: рядом с Коулом ей легче дышалось, и казалось, что гнев не так сильно застилает глаза. Рядом с ним «истеричка Марта» превращалась в «Марту на грани истерики».
Да и он словно чувствовал, когда девушка начинает закипать, и смотрел на неё этим своим взглядом, который предлагал попить водички и подышать. И Марта действительно успокаивалась — ненадолго, но успокаивалась.
Как они и условились, Кеторин высадили в черте города. Она сказала, что сможет пробраться в Церковь сама. Найдёт свою сестру и выведет её к главному выходу и комнате с системой видеонаблюдения, которую должны будут занять Марта с Коулом. Люциан же переместился прямо из машины пару минут назад, и Марте оставалось только надеяться, что тот оказался рядом с её сестрой и сможет вывести ту к нужному месту. Кеторин верила в Люциана, и Марта тоже хотела в него верить.
У неё до сих пор в голове не укладывалось, как люди, живущие в городке, окружающем базу охотников, могут не знать, что творится за стенами псевдо-лечебницы для душевнобольных.
— Всё ещё не могу поверить, что мистер Рудбриг так надо мной подшутил, — произнёс Коул, отвлекая Марту от тревожных мыслей, пока они ждали. — Я ведь поверил ему, когда он сказал про реку.
Марта покосилась на арбалет на заднем сидении. Самое непрактичное на свете оружие, по её скромным представлениям. Непрактичное и тяжёлое. Когда Коул попросил её подержать его, пока они грузились в машину, девушке показалось, что у неё руки отвалятся. Умом-то она понимала, что арбалет не весил больше семи килограммов, но ведь его нужно держать, перезаряжать, так ещё и каким-то образом стрелять из него. Так что нет, Марта не понимала привязанности Коула к неудобному оружию и совершенно не расстроилась, если бы отец его действительно утопил.
— Может, он тебя так проверял? — предположила она, всё ещё помня то, как Коул влетел в «Ведьмину обитель», обиженный до глубины души, как ребёнок, любимую игрушку которого отобрали.
— Проверял на что?
Марта пожала плечами. У неё не было идей, почему отец поступил именно так. Хотя сама сцена, надо признать, была забавной. Если он так хотел поднять всем настроение, то у него получилось.
— Не знаю. Я не всегда могу понять, о чём думает отец. Он из тех людей, которые мало кому объясняют причины своих поступков.
— Мне кажется, он просто пытался меня проучить, — без иронии ответил Коул.
Марта задумалась над его словами и решила:
— Вполне может быть.
Таймер на телефоне Марты сработал, и она вздрогнула. Время, отведённое Люциану на переброс, закончилось.
— Пора, — решительно произнёс Коул и вдавил педаль газа. Внедорожник Кеторин резко сорвался с места — гораздо резче, чем когда за рулём сидела его хозяйка. Марта тихонько радовалась тому, что ведьма не видит, как обращаются с машиной.
Девушка набрала полную грудь воздуха и опустила голову. Как раз вовремя, потому что Коул уже остановился у шлагбаума. Рядом с заграждением стояла небольшая контрольная будка — первое препятствие, через которое им нужно пройти, не поднимая шумихи. Марта из-под завесы волос смотрела на мужчину в форме с нашивками, вышедшего из будки. Пистолет в поясной кобуре заставил девушку вздрогнуть. Сможет ли она так же взорвать пистолет, как тогда арбалет?
С арбалетом всё было так быстро и спонтанно: она и сама-то не до конца понимала, как у неё это получилось. В тот момент она была так чертовски зла и напугана и так сильно хотела защитить сестру, что потянулась к магии раньше, чем успела бы себя одёрнуть.
Эх… Уловить бы сейчас то состояние.
Охранник постучал в стекло с водительской стороны, и звук показался Марте таким громким, что захотелось зажать уши. Чего она, конечно же, сделать не могла, и потому всё, что ей оставалось — это прятать лицо за волосами и надеяться, что всё пройдёт хорошо.
— Это частная территория, — прошепелявил охотник. — Въезд только по пропускам.
— Я в курсе, — уверенно ответил Коул, на охранника он смотрел с толикой снисхождения. Так похожий сейчас на того мужчину из подвала, и так непохожий на Коула, рассказывающего о своём детстве и юности, сидя ночью на кухне. — Да горят же ведьмы так же ярко, как наши пылкие сердца!
Марта подавилась воздухом и зашлась в нещадном кашле. То, как он это произнёс — так впечатляюще, с такой филигранной расстановкой ударений, словно годами готовился к тому, чтобы произнести эту фразу — не оставило охранника равнодушным.
— Костры не погаснут, пока мы живы! — вторил ему охранник, ударив себя кулаком в грудь.
Марта сложилась пополам, зажимая рот кулаками. Она пыталась задавить в себе смех и кашель, но слёзы предательски текли из глаз.
— Что это с ней? — удивился охранник.
— Боится, — с теми же поставленными интонациями истинно верующего отчеканил Коул.
— Кто она?
— Ведьма! — в его ответе было столько отвращения и злости, что Марта перестала смеяться. Она пискнула от ужаса, что из-за неё всё полетит к чертям, и вжалась лицом в колени. Ремень безопасности больно пережимал грудь.
— Сильная?
— Не особо, — брезгливо поморщившись ответил Коул. — Потому и привёз, думаю, её можно будет использовать.
Марта попыталась сделать вид, что плачет. Надрывно, с душой. Как Джилс.
— Безумная она какая-то, — протянул охранник.
— Ты даже не представляешь, насколько, — поддержал его Коул. — Она всю дорогу то смеётся, то плачет. И кляп не помогает.
— Снотворное пробовал давать? — со знанием дела спросил мужчина.
— У меня оно закончилось. Надо побыстрее её с рук сбагрить. Спать хочу безумно.
— Да-да, конечно. Сейчас открою шлагбаум, и можете заезжать.
Марта услышала тихое жужжание, с которым поднялось стекло в водительской двери, и покосилась на Коула. Тот смотрел только перед собой.
— Март, я тебя удушу, — практически не разжимая губ, процедил он.
— Я не специально, — шёпотом ответила она. — Это нервное.
— Ты хоть понимаешь, как нам повезло? Если бы здесь был кто-то из охотников, кто знает меня в лицо, проблемы начались бы уже сейчас. И нас не пропустили бы внутрь. Я всего лишь послушник, а не полноценный член ордена. Я не имею права привозить сюда ведьм, да и охотиться на них в одиночку тоже. Поэтому держи себя в руках. Мне казалось, ты отлично умеешь собой владеть, — ругался Коул, даже не смотря в её сторону.
Марта потупилась. Ей никогда не нравилось, когда её отчитывали. Но сейчас отповедь была явно заслуженной.
— Извини.
Заграждение поднялось, и они въехали на дворовую территорию комплекса. Оттуда можно было попасть на уличную парковку. На подземную заезжать им было категорически нельзя. По словам Коула, ворота могли принудительно закрыть и отрезать им пути к отступлению. Так что бывший охотник, нарушая весь установленный порядок, припарковался на «больничных» местах, где для отвода глаз иногда ставили машины с медицинской символикой. Они стояли здесь и сейчас. Коул припарковался аккурат между двух машин скорой помощи.
