Ильхо медленно двинулся вперёд. Туда, где ждал корабль.
Стальные обручи один за другим сковывали тело: бёдра, живот, грудь, плечи. Когда вода подступила к самому горлу, он уже ничего не чувствовал.
Шаг, другой. Глубокий вдох — солёная смола проникла в горло, разливаясь жидким стеклом по внутренностям. Ещё одно невероятное усилие — один вдох, огонь в лёгких, и всё было кончено.
Комментарий к Глава 12
Если б я давала название главам, назвала бы “Три ревущие женщины”.
========== Глава 13 ==========
— Он пожалеет об этом, как только взойдет на корабль. — Этерь зло воткнула нож в стол, оставив дырку в дереве, и Мартия вздрогнула: хоть это и была лишь разделочная поверхность, а всё равно чудилось, что повариха её отругает. — Придется ему вплавь возвращаться.
Этерь выдернула её прямо из постели раным-рано, даже раньше, чем Мартия обычно поднималась; они притаились в закутке на кухне и перешептывались. Вернее, Мартия шептала, а Этерь говорила не таясь.
— Почему ты так уверена?
Этерь подняла голову, туго обтянутую её знаменитой повязкой, — сегодня она снова была вылитый мальчишка, — и глаза её недобро сверкнули.
— Потому что знаю его. Он сам себя так не знает, как знаю я. А знаю я, что он — дурак!
Мартия поднялась и принялась ворочать вчерашние угли в печи. Пора было разводить огонь. Что Этерь было за дело до хозяев? Только самой себе проблемы создавать.
И чтобы подруга больше не резала несчастное дерево, Мартия подложила ей под нож мясо и фрукты.
*
— Эй, друг…
Сквозь горячечный сон Ильхо слышал, как его пытаются дозваться.
— Друг, проснись.
Кто-то прикоснулся к его плечу, потрепал его. Он со смертельной усталостью разомкнул глаза. Все вокруг было залито солнечным светом, и его голова, подставленная под первые жалящие лучи, нагрелась до того, что в ней звенело. Казалось, нечем дышать, и в горле першило.
— Тебя повсюду ищут. Ты пропустил завтрак.
Это был Тео. Друг стоял перед ним на коленях и вглядывался в его лицо своими тёмными, полными тревог глазами.
— Подумаешь, завтрак, — прохрипел Ильхо, сообразив, что ему душно не только от нагретого воздуха, но и от тесного костюма.
— Так не только завтрак. Там священник пришел, и твоя невеста злится.
Ильхо сел, покачиваясь, и воспоминания обрушились на него водопадом, сметая нестройный порядок сонных мыслей. Кайя, женитьба, отплытие, Этерь…
Захотелось мгновенно провалиться обратно в глубокий сон, сделать вид, что это происходит не с ним.
— Там все говорят, что ты покинешь остров. Это правда?
Ильхо не смотрел в глаза другу, но голос у того звучал печально. А он ведь совсем не подумал о Тео. Как же они будут друг без друга?
— Видимо, придется, друг.
— Без тебя тут будет совсем не то.
Ильхо ничего ему не ответил. Он поднялся на ноги, обнаружив вдруг, что кроме них в покоях был ещё и пёс: он развалился в тени у кушетки, тяжело, со свистом дыша от подступающей жары. Но стоило ему заметить, что хозяин уходит, как он подорвался с места и засеменил следом. Тео вышел вместе с ними.
При ходьбе все в голове у Ильхо принялось переворачиваться, руша едва наметившийся ко вчерашнему вечеру порядок. Он не был готов к тому, что происходит. Подступив совсем близко к краю, он не обнаруживал в себе решимости прыгнуть. Наверное, это была трусость, и ему было стыдно признаться самому себе, что он трусил сделать все правильно. Самому разобраться со своей жизнью, принять хоть одно окончательное решение…
Они нашли семью в гостиной, украшенной наспех белыми цветами и гирляндами.
Тетка дремала в кресле, Лолли оглянулась на них, но тут же отвернулась, залившись отчего-то краской. Кайя пронзила его взглядом, но ничего не сказала — она стояла под руку с Каем, ведь это именно он выдавал её замуж. Отец так и вовсе смотрел в окно, занятый размышлениями, и к появлению сына проявил участия не больше, чем к снованию слуг. Рядом с ним, в простом тёмном одеянии в пол, стоял священник — тот, что был ни молод, ни стар.
Ильхо в связи с этим вдруг подумалось, что и Этерь может оказаться поблизости. Она могла так же прийти с мыса, как и священнослужитель.
Но потом он очнулся. С чего ей вдруг приходить? После того, что он сделал…
— Давайте поскорее с этим покончим, — нетерпеливо распорядилась Кайя. — Наши вещи уже перевозят на корабль. Твои, Ильхо, — тоже.
Герцог обернулся, оглядел присутствующих и кивнул. Сегодня отец выглядел капельку наряднее. Кажется, он надел парадный сюртук. Но это лишь усугубило тревогу в душе Ильхо.
— После церемонии я составлю документ, свидетельствующий о том, что вы действительно муж и жена, — сухо уведомил он, а затем попросил слуг удалиться.
— Пусть Тео останется, — попросил Ильхо, и Тео разрешено было постоять в уголке.
— Собака — тоже вон! — Кайя повелительно указала на выход.
Платье на ней сегодня было ярко-алым, а вот её брат был одет во все черное. Ильхо не стал спорить и вывел пса за пределы комнаты, приказав сидеть и ждать. Пёс плюхнулся задом на каменный пол и высунул язык, щурясь, довольный похвалой.
Ильхо подташнивало, когда он вернулся. Наверное, оттого, что он ещё ничего не ел. Бирюза на его костюме совсем не шла платью невесты… Этерь тоже вчера была в платье. В белом.
Он и Кайя встали перед священником, прямо у окна, а остальные собрались за их спинами. Сердце забилось чаще и испуганнее, волнение было уже не унять уловками.
— Вы стоите передо мной, готовые соединиться священными узами. Союз ваш — это ответственность. И бремя, и радость. Так, едины, вы должны будете пройти по жизни, помогая друг другу, поддерживая друг друга, не предавая друг друга. И только смерть разлучит вас. Если есть слово против этого брака, прошу свидетелей сего действа говорить открыто, не таясь.
Наступила тишина, и никто из присутствующих не проронил ни слова.
Священник удовольствовался этим и продолжил:
— Тогда принесите свои клятвы…
— Погодите!
Ильхо воскликнул и замолчал. Он смотрел в глаза Кайе: она замерла, вся подобралась, краска схлынула с её лица.
— Прости, но я не могу…
У него не выходило совладать с голосом, сказать это громко. Он поступал с ней ужасно, но иначе никак. Это его погубит.
— Кайя, я… Мне так жаль.
Слов не нашлось, Ильхо просто покачал головой, глазами умоляя её простить его за то, что впутал её во всё это.
Тишину нарушил смех Кая. Он рассмеялся, легко и весело, стоя за спиной сестры, словно им двоим была известна эта шутка, только сейчас он один находил её действительно смешной. Сестре же было не до смеха.
Ильхо оглянулся на отца, надеясь хоть на какие-то слова — одобрения ли или порицания, надеясь на ясность. Но жесткая линия губ его разомкнулась лишь для того, чтобы произнести с усталым вздохом:
— У меня дела. Пошлите за мной, когда он что-то решит.
И, кивнув на него, отец удалился.
Ильхо вновь перевел взгляд на Кайю. Она смотрела на него с нескрываемым презрением. Без колебаний она дернула за ожерелье, и жемчуг осыпался к её ногам, запрыгав по пестрой мозаике на полу.
Она не проронила ни слова и даже больше не смотрела на него, хотя Ильхо готов был встретить открыто и без притворства любой её взгляд. Кайя вышла. Кай постоял ещё, оглядываясь, словно у него была заготовлена на этот случай речь, но и он ничего не сказал, покинув гостиную вслед за сестрой.
Тео, а вместе с ним и Лолли принялись собирать жемчуг. Регина вызвала горничную, велев подать ей кофе в сад, и покинула их, жалуясь на мигрень. Один лишь Ильхо продолжал стоять столбом.
Чувствовать себя кругом виноватым — то, с чем он мог сейчас справиться. Он мог принести искренние извинения Кайе. Он честно сказал, что ему жаль — так и было. Он допустил непростительную ошибку.
А как просить прощения у Этерь?
*
Сборы проходили быстро, Кай сказал бы, стремительно. На самом деле, у них было время до следующего утра — именно завтрашний день капитан назначил днем отплытия. Но вечер уже было решено провести на корабле. Кайя не хотела оставаться в замке ни секундой дольше.
