не приходится использовать свой дар; здорово, что я ей нравлюсь по-настоящему, а не потому, что я ее переделала.
Я действительно изменилась. Меняюсь. Даже Мартин замечает, хотя не в состоянии уловить, в чем именно. А я, заглянув в его «дом», стала лучше понимать поведение и настроение мужа. У него до сих пор очень много трудностей из-за Джареда Нунана Филлипса, но, когда все разрешится, надеюсь, Мартин не откажется походить к психологу. Сегодня за ужином я поделилась с ним этой идеей, и он впервые не отмахнулся от моего предложения, даже не выслушав. Напротив, серьезно посмотрел на меня и сказал:
– Берни, ты всегда такая рассудительная.
От удивления я не нашлась, что ответить. Несмотря на похвалу, меня кольнуло разочарование. Конечно, неплохо быть «разумной», но хочу куда большего. «Ослепительная», «сексуальная», «непредсказуемая» – вот это по мне. Готовься, Мартин, через две недели я устрою тебе большой сюрприз!
2
Среда, 25 мая
Сегодня вечером я смогла пробежать положенные пять километров без остановки. Все захлопали, когда я добралась до вершины последнего подъема (с горем пополам), а под конец, у поворота, я немного ускорилась – правда, на спуске – и даже не рухнула без сил под кустом рододендрона.
– Получилось! – Салена подпрыгивала от радости.
– Отныне этот поворот мы нарекаем поворотом Берни, потрясной бегуньи! – воскликнула Рахми.
Леони обняла меня, как умеет только она, и у меня слезы на глаза навернулись, а Салена сфотографировала, как я перебегаю нашу условную финишную черту, и опубликовала снимок у себя в «Фейсбуке» с подписью: «Маленькие победы».
Я и не догадывалась, какое важное место они займут в моей жизни. Мои подруги. Мои чудесные подруги. Они помогли мне и в этом, и во многом другом. Подарили мне уверенность. Как странно, а ведь я много лет считала, что не заслуживаю подобного! Что я виновата во всех бедах. Что если я не нужна Мартину, как нужна ему Кэти, то это моя вина.
Хочешь измениться, Берни? Так меняйся!
Я изменилась. И правда изменилась. Не в какой-нибудь глупой мелочи, а по-настоящему, изнутри. Я стала другим человеком. И выгляжу иначе, хотя и не понимаю, что именно изменилось. Тело работает слаженнее. Я больше не боюсь осуждения. И мне не дает покоя одна идея…
– Хочу отпраздновать, – сказала я. – Отметить.
– Устроим ухтышный вечер? – предложила Алекс. – Пицца, шоты. Как тебе?
Я кивнула.
– Но сначала…
И поделилась своей идеей.
– Тату? – удивилась Леони. – Супер! Где будешь делать?
Я назвала салон, куда ходит Айрис. «Просто осмотрись, – сказала она. – Тебя никто не торопит».
– Я с тобой, – вызвалась Салена. – Или ты хочешь пойти одна?
Не хотела, и со мной пошли все – Рахми, Леони, Салена и Алекс; все мои чудесные сумасбродки-подруги явились в салон и заняли кресла у стойки администратора. Молодая тату-мастер с бритой головой и чудесной улыбкой представилась Рози. Я объяснила, чего хочу, а она внимательно выслушала. Задумка была простая. Рози сказала, много времени работа не займет.
– Больше ничего? – спросила она. – Только эти слова?
Я кивнула. Теперь, на кушетке, моя уверенность слегка сдулась. Меня пугал непонятный инструмент в руках Рози. Я пожалела, что подруги остались снаружи, и гадала, что Рози думает обо мне, женщине под пятьдесят с прилипшими к лицу волосами, пришедшей в легинсах и спортивном топе. Наверное, в душе она надо мной посмеивалась? Наверное…
А это важно? – На сей раз внутренний голос не был ни критиком, ни демоном.
Ну-у…
Не важно. Татуировка твоя, а не кого-то другого. И совсем рядом, за дверью, твои подруги. Они считают, что идея супер. Так и сказали.
Внезапно я успокоилась. Больше не волновалась. Было немного больно, но не так больно, как я боялась, а когда Рози показала мне в зеркале результат, я вслух рассмеялась от удовольствия.
– Не снимайте пленку день-два. Потом увлажняйте кожу лосьоном без отдушек. Зажить должно быстро, татуировка маленькая. Если появятся вопросы, обращайтесь.
Я согласилась, хотя вряд ли придется снова к ней идти. Уже сегодня боль почти стихла. Мартин не заметит татуировку – ее не видно под ночной сорочкой. Полюбуюсь я на его лицо четвертого июня, когда медленно выскользну из нового красного платья, а под ним не окажется ничего, кроме трех маленьких слов над линией бикини:
Все-таки посмотрел.
3
Пятница, 27 мая
Осталось восемь дней. Я будто вновь стала ребенком. Уже собрала чемодан в дорогу. Красное платье, туфли на каблуках-небоскребах, вечерняя сумочка с крошечными блестками, косметика из магазина «Фенвик» на Бонд-стрит, предложенная дружелюбной консультанткой, которая показала мне, как правильно наносить макияж, и отдала чек (на баснословную сумму!) в серебристом конвертике, словно приглашение на бал.
Украшений у меня почти нет. Только маленькая подвеска из эмали, которую Мартин мне подарил давным-давно, еще в «Пог-Хилл». Она милая, но не подходит к платью, а просить Айрис я не осмелилась: она скорее ограбит магазин, чем что-нибудь одолжит. Поэтому я порасспрашивала подруг из бегового клуба. Мне было неловко, а зря: они поддерживали меня с самого начала. К тому же, как говорит Леони, «финалистки» друг другу помогают».
Сегодня утром в спортивном магазине она протянула мне коробку с логотипом ювелирного на Бонд-стрит.
– Возьми. Мне Джослин подарил. Видеть ее больше не могу.
Внутри лежал рубиновый кулон, похожий на кубик яростного пламени.
– О господи, настоящий? – прошептала я. – И где мне его держать весь день? В сумочке?
– А может, на шее, дурашка? – улыбнулась Леони и застегнула цепочку у меня на шее, под волосами.
Я вспыхнула.
– Нет. Не могу. Все время буду за него переживать. А если потеряю? Никогда себе не прощу…
– Берни, это подарок, – вздохнула Леони. – У меня побрякушек горы, носить не переносить. Не хочу видеть напоминание о нем.
Диди Ля Дус безгранично верит в целительную силу кристаллов. Согласно «Менопаузакакесть. ком», рубин – «прекрасный камень для вас, воительницы, потому что пробуждает инстинкт выживания. Рубины приносят любовь и уверенность, верность и смелость. Сделайте себе подарок! Забудьте о приступах гнева! Лучше носить красный камень, чем краснеть со злости!»
Диди, конечно, особа неприятная, но тут она права. Я чувствую прилив сил и уверенности. Чувствую себя воительницей. Вот и хорошо: смелость на этой неделе мне понадобится.
Вернувшись домой, я спрятала кулон в чемодане. Мартину пока рано его видеть. Хотя ему сейчас не до того. Он разговаривает с Лукасом по «ФейсТайму» каждый день. Иногда они списываются или отправляют друг другу видео. Судя по их разговорам, на сцене будет звездный фон, украшения из больших стеклянных банок с гирляндами внутри, группа сыграет песни c выпускного, а Кэти будет почетной гостьей.
Идеально. Мартин в последнее время завален работой из-за истории с Джаредом Нунаном Филлипсом. Его книга продается относительно неплохо, однако не из интереса к мемуарам ее автора. Скорее из-за взглядов писателя на МК2, #Гендерцид и трудности жизни мужчины в современном мире. Журналисты осаждают Мартина звонками и требуют комментариев. Он совсем вымотался и погрустнел. Ему нужно переменить обстановку.
– Поезжай в Малбри, – посоветовала я. – Отвлечешься немного. Увидишься с Лукасом, с ребятами из группы. Подготовишься к празднику.
– Один, что ли?
Мы лежали в кровати. Темнота побуждает к откровенности, позволяет мне заглянуть в его «дом» и впустить туда легкую бабочку намека.
– Ты заслужил отдых. Поживи с Лукасом немного. Данте возьми. Он может остановиться у моей матери. Порепетируй с группой. А я попозже приеду, на поезде. Я забронировала нам с тобой на субботу номер в отеле «Премьер».
Мартин удивился. Воспротивился. Ему нравится все тщательно продумывать, планировать заранее. Я опять осторожно пустила в воздух свою идею и одновременно убеждала: Мартин с самого начала так и хотел поступить, и его план всем подходит. И конечно, там будет Кэти. Совсем рядом, во плоти…
Понимаю, я играю с огнем. Но я знаю, что делаю. Пусть проведет с ней неделю. Не стану отнимать его фантазию. А потом, в субботу вечером, явлюсь и смогу ее затмить…
– Ты не против? – наконец спросил Мартин.
Я улыбнулась про себя в темноте.
– Ничуть.
– Хорошо, я подумаю.
В понедельник он уезжает на север.
3
Пятница, 3 июня
Странная выдалась неделя. Без Мартина в доме непривычно. Кто знал, что человек может занимать столько места, даже отсутствуя? Конечно, его вещи никуда не делись: книги, одежда, разное по работе – в общем, то, что мне трогать нельзя. Целые комнаты – кабинет, подвал, чердак, –
