Когда через несколько минут эйр вывалился из транса, противник ещё немного покружил вокруг него, и только показав своё неограниченное превосходство, вернулся в обычное состояние.
— Думаю, получилось не так уж и плохо для серой посредственности, — сказал Крас скучающим тоном. — Надеюсь, демонстрация вас убедила, что разгром эльфийского войска воинами вроде меня как минимум возможен. Но если вы хотите задать вопросы об Ордене и о королевстве Минк-Ваньяр, то придётся дать клятву о неразглашении.
— А если откажусь? — с усмешкой спросил эльф, хотя внутренне у него все сжалось. Если собеседник решит его устранить, то противопоставить будет нечего, это он теперь понимал очень ясно.
— Как говорит мой отец: на «нет» и суда нет. В этом случае я ограничусь лишь передачей вам послания Великого Магистра Ордена. Орден наблюдает за вами с того дня, как вы отказались выполнить преступный приказ. С тех пор Великий Магистр, мерл Селин, мечтает видеть вас в своей организации. Вы всей своей жизнью доказали, что достойны сразу войти в число братьев, минуя формальные испытания. Но без клятвы я просто не смогу вам рассказать больше, чем просто передать послание.
— А с клятвой вы откроете мне все секреты?
— Все я сам не знаю, но рассказать смогу многое.
— Предлагаете отправить в храм Творца?
— Нет, всё можно провернуть прямо здесь, — с этими словами он снял со спины очень компактный рюкзачок, который совершенно не мешал во время поединка, и извлёк из него миниатюрную фигурку Творца. — Всё, что вам нужно — поклясться не рассказывать никому ничего, что узнаете во время нашего разговора. За исключением специально оговорённого сообщения, которое попрошу донести до принцессы Гианары и той информации об Ордене, которую также оговорю отдельно.
После того, как эйр произнёс соответствующие слова, а вспышка подтвердила искренность намерений и принятие клятвы, Крас начал рассказ о том, как маленькое, терзаемое эльфийскими разбойниками тиррство за четверть века превратилось в самое развитое и могущественное государство на континенте. Эльф слушал очень внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы. И к его огромному неудовольствию все попытки подловить собеседника на противоречиях и ошибках раз за разом проваливались. Очень многие известные ранее, казалось бы, несвязанные между собой события после этого рассказа обретали совсем иной смысл.
То, как долго и аккуратно Минк-Ваньяр готовился к войне со своим западным соседом, было совершенно не похоже на человеческий подход. Так могли бы подойти к вопросу планирования долгоживущие дроу, но не люди. И ведьу них получилось незаметно стравить Эльфару с Тардией так, что обе страны временно стали неспособны угрожать поднимающемуся Минку. Затем воспользовались подвернувшейся возможностью и отрезали остальной Мингр от пустошей, став монополистом, подорвать внешнюю торговлю Эльфары поставляемыми «товарами Древних». Всё это делалось тихо и ласково, не вызывая подозрений в Леконнеле. И кто после этого прожжённые интриганы: эльфы или люди?
— Так всё же, удовлетворите моё любопытство, — поинтересовался окончательно помрачневший эйр Айнтерел, — зачем всё это? Свою безопасность вы обеспечили. Так почему стало необходимо завоёвывать Эльфару?
— Эльфара на момент принятия решения о её судьбе являла собой воплощение самых низменных качеств, подкреплённых превосходством в силе. Такое государство не имело право на жизнь. Но даже так мы давали и Великому князю, и его послу множество возможностей избежать войны. Достаточно было действовать всего лишь в соответствии с традициями дипломатии, а не хамством и нахрапом. Государство, считающее себя в праве грубейшим образом плевать на интересы соседей, будет всеми силами этим соседям вредить и не даст спокойно идти по пути прогресса к построению справедливого общества. Мы сейчас движемся к созданию такого общества для всех разумных, в котором ценится стремление к знаниям и саморазвитию, а не низменные удовольствия и интриги.
— Цели вы заявляете благие. Только осуществимыми они не выглядят.
— И всё же в Минк-Ваньяре мы продвинулись весьма далеко на этом пути.
— И чем же такое могущественное государство смог заинтересовать обычный эльф-изнанник?
— Скорее не государство, а Орден.
— Пусть так. И всё же, зачем вам нищий изгнанник без друзей и особых связей?
— Не стоит себя принижать, — не поддержал его ёрничание Крас, — вы относитесь к тому небольшому числу светлых эльфов, кого можно без каких либо оговорок принимать в Орден. Не в обиду вам будет сказано, число ваших соотечественников с таким уровнем порядочности крайне невелико. Но мой визит сейчас к вам связан с тем, что при всех ваших замечательных личных качествах, вы к тому же являетесь в какой-то степени приближенным к принцессе Гианаре. А с учётом того, что моральные качества принцессы не устраивают Орден ни с какими натяжками и допущениями…
— Попрошу обойтись без оскорблений! — резко перебил эйр Айнтерел, — права оскорблять Её Высочество вам никто не давал!
— Не буду спорить. Зато один из гроссмейстеров Ордена уполномочил меня передать вам, что стремление Её Высочества влезть в политику человеческих королевств несовместимо с долгой и счастливой жизнью.
— Не Орден ли предпринял попытку устранить принцессу и наследника престола несколько недель назад? — спросил после небольшой паузы изрядно помрачневший эйр.
— Нет, это было сартанское тайное общество, недавно уничтоженное Орденом в полном составе. Про засохших мумий вы наверняка слышали. Они — бывшие члены этого самого общества.
Тут светлого эльфа проняло. Он чувствовал, что собеседник как минимум верит в то, что говорит. И если это правда, то идти против такой силы — изощрённое самоубийство.
— Так что же вы хотите от меня? — сохраняя бесстрастную маску на лице проговорил он после небольшой паузы.
— Самым приемлемым вариантом было бы, если бы принцесса влюбилась в вас без памяти и возжелала именно вас видеть рядом с собой всю оставшуюся жизнь, — как нечто крайне просто осуществимое предложил Крас, от чего глаза эльфа удивлённо распахнулись, — В этом случае вы могли бы взять на себя ответственность за её судьбу, имея действенные рычаги влияния.
— К сожалению, рад бы помочь, да не могу, — грустно усмехнулся Айнтерел. — Такое предложение уместнее делать другому… человеку.
— Да нет, это проблема техническая и магами Ордена успешно решённая, — отмахнулся от возражений странный собеседник, доставая из кармана небольшую коробочку, — Вот перстень. Надев его, в течении недели, максимум двух вы станете для Гианары самым желанным мужчиной на свете.
Эльф задумчиво посмотрел на протянутый ему футляр с артефактом, усиленно пытаясь понять, что бы это значило.
— Я никогда не слышал о существовании плетений, способных оказывать подобное воздействие, — медленно проговорил он, пристально глядя в глаза собеседнику.
— Это относительно недавняя разработка моего отца, а по совместительству — Пророка Ордена. Повторить его творения мало кому под силу. Могу принести клятву, что этот перстень предназначен исключительно указанной мною цели и не несёт никаких иных побочных эффектов.
— В это я, возможно, смогу поверить, — всё также растягивая слова ответил эйр Айнтерел, — но это не значит, что приму его и воспользуюсь. Мне такой подход кажется аморальным.
— По вашему лучше всё оставить на волю случая и позволить принцессе довести ситуацию до точки, когда её устранение станет единственным возможным выходом? — неподдельно удивился Крас.
— Будет лучше, если вы перечислите, от каких действий принцессе следует отказаться, чтобы вам не пришлось принимать такое решение, — безэмоциональным голосом проговорил эльф, смотря мимо своего собеседника. — Я приложу все возможные усилия, чтобы между вами и ней не возникло противоречий, разрешаемых столь радикальным способом.
Глядя на напряжённое лицо эйра Айнтерела, Крас с сожалением думал, что этот удивительный представитель светлоэльфийского народа настолько порядочный, что непонятно, как до сих пор жив. Но, раз другого выхода нет, пришлось ему перечислить всё, чего Гианаре делать категорически не рекомендовалось. И первым пунктом в этом списке шло: «не убивать Элеонору и не заниматься физическим устранением прочих своих политических противников». Надо отдать должное эйру Айнтерелу, хоть он и играл желваками, выслушивая требования, но от комментариев и возражений воздержался. Ничего невозможного от принцессы не требовалось. Всего лишь «не пытаться вести собственную политическую игру в Гренудии», «не способствовать появлению проэльфийской партии» и «не разжигать вражду между людьми». Говоря проще, Гианаре дозволяется быть чисто декоративной королевой, которая старается держаться как можно дальше от политики.
