В конце фразы голос эльфийки перешёл почти в шёпот. Чуть помолчав, она добавила:
— И надо отдать должное этим «некто»: их удар достиг своей цели… Прости, что-то я совсем расклеилась…
— В каком смысле «удар достиг цели»? — переспросил Аллин, которому очень больно царапнул душу намёк, что именно его Гианара предпочла Айнтерелу. И теперь он не знал, как себя с ней вести. Вроде как надо бы утешить, но…
— С момента гибели Милиора, — медленно, будто нехотя произнесла королева, — созданный им отряд телохранителей забыл о своих клятвах и больше не охраняет меня.
— Как так⁈ — не удержался молодой аристократ, — Вы связывались в Марвелом Глером? Он, насколько я знаю, возглавил школу после эйра.
— Уже несколько дней он не присылает людей на дежурства и не отвечает на мои послания, — по кривой усмешке было ясно, во что она оценивает моральные качества Глера.
— Я сегодня же встречусь с ним, — хмуро проговорил Аллин, который был уверен, что погибший эльф такую самодеятельность наверняка бы не одобрил, — Думаю, эту проблему удастся решить.
— Насколько теперь им можно будет доверять? — В голосе Гианары появились усталые нотки, — У меня нет больше сил бояться. Наверное, мне пора смириться, что я обречена и не тянуть с собой в могилу других. Особенно тех, кто мне дорог. Спасибо, что был готов помочь. И прости меня за всё…
Она повернулась к нему спиной так, чтобы у юноши сложилось впечатление, будто она прячет от него наполненные слезами глаза. Причины прятать глаза от стороннего наблюдателя действительно были серьёзные: слёзы никак не выдавливались.
— С момента исчезновения короля Эдмера меня словно накрыла полоса несчастий, — продолжила она не оборачиваясь, — И боюсь, это всё звенья одной цепи, за всем этим стоит один зловещий Орден, который уже угрожал мне…
Если бы в этот момент Гианара смотрела в лицо своему собеседнику, то поняла бы, что последняя фраза стала фатальной ошибкой, перечеркнувшей все ранее достигнутые успехи по навешиванию лапши на уши. Аллин уже давно сделал для себя вполне обоснованные выводы о возможной угрозе королеве со стороны Ордена. И сейчас, сама того не желая, эльфийка включила у молодого человека ту часть мозга, которую всей своей предыдущей речью старалась усыпить. Из-за этого все последующие слова юноша слушал с куда меньшим доверием и всё возрастающим скепсисом. Потому гианареной надежде, что он подойдёт к ней, стоящей спиной к нему, обнимет и начнёт утешать, в этот раз не суждено было сбыться.
— Аллин, спасибо тебе, что поддерживаешь меня, — самым ласковым, немного печальным голосом произнесла она, решив заканчивать разговор, чтобы дать своему гостю время на дозревание, — Ты даже представить не можешь, как я тебе благодарна за всё. Сейчас кроме тебя у меня никого не осталось. Я очень надеюсь, что ты не оставишь меня одну в такой момент.
* * *
Покои королевы Аллин покинул сильно разочарованным и в полной уверенности, что она не слишком честно играет на его доверии и хорошем отношении. Утверждение, будто ей не на кого опереться, мягко говоря, не соответствовало действительности. Благодаря сведениям, собранным Кларенсом Риндом, Аллин смог достаточно точно оценить масштаб поддержки королевы ограсскими аристократами. И иного объяснения столь противоестественной лояльности, кроме воздействия своего эликсира, он не находил.
После состоявшегося разговора, вместо тех мыслей, на которые надеялась Гианара, перед внутренним взором Аллина всё время всплывали ролики, увиденные несколько месяцев назад в артефактном ноутбуке. Те самые, где он выглядел полнейшим олухом и наивным простофилей, которым одна бесчестная дрянь крутила, как хотела. И сейчас у него было стойкое ощущение, что в этот раз уже другая не менее привлекательная грымза хочет провернуть всё тоже самое, воспользовавшись его симпатией и благородными порывами «спасать и защищать».
Размышляя так, Аллин понемногу начал закипать. Предметом его раздражения стали и он сам, который в очередной раз чуть не поддался на манипуляцию смазливой стервы, и эльфийка с её беспринципностью, и все бабы мира… Хотя нет, как минимум одна девушка всё же не заслуживала того, чтобы её ставить в один ряд со всякими «гианарами», «мелиссами» и «иланами». Элеонора. Мысль о принцессе наполнила душу приятной теплотой. А потом в литавры ударила совесть, которая громогласно возопила: «Если она такая хорошая, то что ж ты, сволочь, её до сих пор не вырвал из лап похитителя⁈».
Решив для себя, что в ближайшие дни отправится в Кер, Аллин заключил с совестью временны пакт о ненападении и поплёлся в школу боевых искусств эйра Айнтерела, чтобы всё же выполнить данное эльфийке обещание.
* * *
Воинская школа-интернат встретила молодого Мердгреса толпой взмыленных подростков, которые под суровые окрики незнакомого Аллину наставника из последних сил преодолевала полосу препятствий, явно уже не в первый раз за сегодня. Их учитель, которого юноша раньше не встречал, рычал столь грозно и смотрел на подопечных столь свирепо, что тем было проще совершить невозможное, чем пережить его неудовольствие.
— Бегом рохли! Быстрее! Быстрее! — слышались напутствия, — Ползёте, как беременные черепахи! Вам, тупицам, дали шанс на лучшую жизнь! Я из вас, тряпки, или сделаю воинов, или выгоню к чёрту! Пошевеливайтесь! Живо! Живо! Шевели ногами!
Мрачно усмехнувшись, молодой маг направился к входу в здание, где надеялся найти кого-то из своих знакомых, взваливших на свои плечи управление детищем погибшего эльфа. Глер обнаружился в бывшем кабинете эйра Айнтерела. С мрачным видом он перепроверял бумаги, в которых сосредоточилась вся экономика учебного заведения.
— Неужели всё так плохо? — поинтересовался у него Аллин после приветствий.
— Да нет, у эйра был идеальный порядок в делах, — ответил Марвел Глер, — Меня тоска берёт, когда я понимаю, какого великого… эльфа мы потеряли.
Он помолчал, а потом зло продолжил:
— Мы с парнями уверены, что к его смерти руку приложила та, кому он был предан всей душой. И от этого становится всё гаже и гаже. Дэнар требовал её отправить следом за ним, но пока, — слово «пока» было сказано так, что не оставляло ни малейшего сомнения в крайней конечности отведённого эльфийке времени, — я убедил его не торопиться. Хочу быть полностью уверен, что виновна именно она.
— Она прислала дознавателя, как обещала?
— Угу, — презрительно скривился немолодой мужчина, — Он так и не докопался даже до того, что ты смог выяснить в тот же день. Его вердикт: «причину смерти установить доподлинно невозможно».
— А как ты собираешься найти истинного убийцу? — спросил Аллин, который не представлял, как можно доказать виновность, при полном отсутствии однозначных улик.
— Думаем, ищем, найдём, — криво усмехнулся немолодой мужчина, — И мы не формалисты. Когда станет ясно, что никто, кроме неё не мог этого сделать, тогда её и исполним.
— Это ошибочный путь, — помрачнел Аллин, — так как очень велика опасность, что вы не только убьёте невиновную, но и перечеркнёте дело всей жизни нашего общего друга.
— Ты считаешь, что это не она? — недоверчиво прищурился огненный маг.
— Не знаю, слишком многое указывает на неё, — не стал отрицать очевидное Мердгрес, — Но есть несколько возражений, от которых я всё же не стал бы отмахиваться ввиду их серьёзности.
— Какие же?
— Во-первых, отсутствие мотива для убийства.
— Ошибаешься, это-то как раз было, — махнул рукой Глер, приглашая продолжать.
— Какой мотив? Поясни.
— Незадолго до смерти эйр Айнтарел несколько раз бросал в разговорах с нами фразу, что Гианара очень сильно заигрывается. Он считал, что она предпочтёт развязать междоусобицу, лишь бы удержать власть. Он перестал ей доверять и поддерживать в её стремлении сохранить трон.
— Тогда тем более не сходится. В последний их разговор они как раз обсуждали её отречение. И эту тему подняла сама королева. Я точно знаю, что она не врала, когда говорила об этом, — сказал Аллин, весь разговор с Гианарой внимательно слушавший по ментальной связи её эмоции.
