Ознакомительная версия.
Павел Бессонов
Обитаемый космос
1. Бабушкина командировка
Всё началось с того, что бабушка Даша получила письмо от своего старшего брата, Алексея Михайловича, которого она называла заочно то Лёшей, то Леший. Леший жил где-то в лесной глуши, и по представлению Владика был сгорбленным бородатым старцем.
Письмо бабушка прочитала и стала собираться в дорогу. С мамой и Владиком она попрощалась дома.
– Ира, ты не волнуйся за меня. Проведаю Алексея и приеду. А ты, Владик, учись, уроки не прогуливай.
Она поцеловала Владика в лоб, папа поднял большой чемодан и пошёл провожать её до такси.
В обед обнаружилось, что исчезла кошка Мася, Она не появилась на кухне, чтобы противным мяуканьем выпросить подачку в виде варёной тюльки.
– Загуляла Мася… – заметила мама.
– Март – месяц свадеб кошачьих, – улыбнулся папа.
Владик промолчал, раздумывая о том, как ему теперь домашние задания делать. Обычно бабушка во всех трудностях помогала, а как теперь?
До этого в жизни Владика всё было ясно: мама и папа ходили на работу, бабушка хлопотала на кухне или читала книгу, а он ходил в школу, кормил рыбок в большом аквариуме, читал любимую фантастику, гонял во дворе с мальчишками и, конечно, готовил уроки на завтра.
Конечно, были кое-какие неувязки. Например, иногда получал он двойку по арифметике, и тогда сокращалось время прогулок. Мама спорила с бабушкой по поводу меню, папа приходил с работы мрачный, и тогда мама, забыв про меню, садилась рядом с папой на диван в большой комнате, гладила его негустую причёску, что-то тихо ему говорила, и папа начинал улыбаться и включал телевизор.
Сложнее были отношения между бабушкой и Масей. Стоило бабушке выйти из своей комнаты и оставить дверь открытой, как Мася запрыгивала к бабушке на диван и располагалась посередине.
– Брысь, противная! – замахивалась бабушка на Маську тапком. – Своё место не знаешь?
Маськино место было на подстилке у входной двери, и она ложилась там, свернувшись калачиком, прижмурив зелёные глаза.
Получала Маська тапком и за другие грехи, например, ободранные когтями обои. Иногда Мася совершала ещё больший грех: по ошибке или нарочно делала «пи-пи» на бабушкины тапочки, хотя для этих целей стояла коробка со свежим куском газеты. Бабушка в таких случаях страшно возмущалась, она вспоминала свою аллергию на кошачью шерсть, грозилась убедить папу отвезти кошку подальше.
Пана не отвозил Масю, но пресекал все попытки запрыгнуть к нему на колени.
Мама, хотя и готовила Масе варёную тюльку, всегда её выгоняла из кухни. Владик питал к Масе добрые чувства скорее всего в память игры с нею в мячик или бумажкой на нитке, когда он ходил в садик, а Маська была котёнком.
Теперь, когда бабушка уехала, всем прибавилось работы: мама на кухне возилась каждый день, а не только по праздникам, папа задерживался после работы, обходя магазины и базарчики, а Владику пришлось самому решать все задания по арифметике…
– Когда кончится командировка нашей Дарьи Михайловны, как ты думаешь, Ира?
– Гриша, я уже беспокоиться начал. Ни одного письма!.
«Значит, ни маме, ни папе бабушка ничего не сказала, никаких подробностей про письмо. Почему?» – подумал Владик, но главным для него было то, что приближались каникулы…
Утром, когда Владик только проснулся, а родители ещё не ушли, в дверь квартиры поскреблась кошка. Она скребла лапками обшивку двери и тихо-тихо мяукала до тех пор, пока мама не открыла дверь.
– Посмотрите, кто к нам пришёл! – радостно сообщила мама. – Какая прелестная кошечка!
Подошёл папа и сказал что-то приятное в адрес незваной гостьи. И Владику кошка тоже очень понравилась. У кошки были голубые глаза и трёхцветная окраска – жёлто-коричневые пятнышки по белому полю. «Совсем как бабушкина кофта!» – отметил Владик. К тому же кошка сидела на задних лапках, держа передние перед собой.
– Пусть она будет жить у нас вместо Маси, – предложила мама.
– Ладно… – Папе было некогда, он спешил.
– Будем звать её Мася, – решил Владик.
Новая кошка сразу нашла спальный коврик, но от предложенной мамой варёной тюльки отказалась категорически, то есть, понюхав, сделала передними лапками несколько загребающих движений, что по-кошачьи означало наивысшее презрение.
Родители ушли, Владик, покормив рыбок, тоже ушёл в школу, а когда только-только вернулся, в приоткрытую дверь бесшумно проскользнула бабушка.
Конечно, это была бабушка, правда, в незнакомом длинном вязаном платье серого цвета, в такого же цвета берете, натянутом до ушей, и, как показалось Владику, меньшего роста. Вместо чемодана у бабушки была плетёная корзинка. С корзинкой в руках, не ответив на Владиково «Здравствуй, бабушка», она быстро прошла в свою комнату и тут же вернулась обратно с большим зелёным яблоком в руке.
– Н… Ешь… Вку-у-усно! – B бабушка улыбнулась, показывая белые мелкие зубы.
«Когда она успела вставить такие?» – удивился Владик, знавший, что бабушка всё не решалась идти к стоматологу. И ещё ему показалось, что глаза у бабушки стали зеленоватыми вместо голубых.
Владик надкусил яблоко и тут же скривился от горечи, а бабушка опять показала свои зубы в улыбке:
– Вкусные… Лесные… Леший передал… – и она то ли захихикала, то ли закашлялась.
Кося на Владика зеленоватым глазом, бабушка медленно, какой-то вихляющей походкой ушла к себе, незаметно прихватив мисочку с тюлькой, к какой пёстрая кошечка не притронулась.
– Мася! – позвал Владик пёстренькую, которая сидела под стулом. – Выходи, Мася!
В тот же момент дверь бабушкиной комнаты распахнулась, и выскочившая бабушка прошипела:
– Не называй эту противную кошку Масей! – и зелёные глаза бабушки – теперь цвет Владик разглядел точно – сверкнули.
– А как тогда звать? – растерялся Владик.
– Кузей назови. Ты теперь Кузя, поняла? – и бабушка погрозила пёстрой кошке пальцем с крючковатым длинным ногтем.
Хлопнув дверью, бабушка вернулась в свою комнату, и Владик услышал, как скрипнули пружины дивана.
Владик был озадачен переменами в бабушке. Он её любил и не хотел обижать – пусть пёстренькая будет Кузя!
Когда пришла мама, Владик сообщил новость: вернулась бабушка.
– А где она? Она хоть покушала с дороги? – мама, как всегда, взволновалась, засуетилась.
– Бабушка сразу ушла к себе. Наверно, устала с дороги, легла на диван, – сообщил Владик.
– Как же так? У нас в холодильнике каша гречневая, сыр. Мог бы позаботиться… Может, не спит она? Загляну…
Мама приоткрыла дверь бабушкиной комнаты, не заходя, долго смотрела и, обернувшись к Владику, с удивлённым выражением липа как-то растеряно проговорила:
– Отдыхает, правда… Ты её не беспокой, хорошо?
– О чём это вы тут совещаетесь? – спросил вошедший папа. – Что-то не так?
– Да нет, всё в порядке, – мама уже справилась со своей растерянностью. – Бабушка наша вернулась, отдыхает.
– Ну и хорошо, – подвёл итог папа. – Как там с ужином?
– Каша гречневая, бутерброды с сыром к чаю, товарищ командир! – шутливо доложила мама.
Папа заулыбался, обнял маму, взлохматил причёску Владика.
«Значит, всё в порядке!» – решил Владик.
Пёстрая кошка Кузя с интересом смотрела на людей.
Стало тихо, и Владик не удержался, приоткрыл дверь и заглянул. Не прикасаясь руками к тарелке, бабушка вылизывала её после доброй порции варёной тюльки. Тонкий розовый язык изгибался, как лепесток.
После ужина, придя в свою комнату, Владик задумался. Всё-таки что-то с бабушкой в том лесу произошло, она здорово переменилась. К своим десяти годам Владик прочитал уже много книжек, в которых всякие превращения описывались. Может быть, такое случилось и с бабушкой?
Утром, проснувшись, Владик услышал разговор родителей. Мама была явно обеспокоена. Она вообще, как считал Владик, была паникёршей, особенно по части здоровья. Стоило ему чихнуть, как она тут как тут с градусником… Владик любил маму и подчинялся ей безропотно.
– Гриша, что-то с нашей Михайловной не в порядке! Ночью я слышала, как она по своей комнате бегала, мебель передвигала…
– Одичать в лесу успела! – засмеялся папа.
Отец говорил спокойно. Он был всегда спокойный и весёлый, большой и сильный, подшучивал над Владиком и над мамой.
– Зря смеёшься, Гриша. Может быть, у неё серьёзное нарушение психики после этой командировки, может быть, её врачу надо показать?
– Подождём с врачом. Не паникуй, мать.
– Она ведь спит по-особому, – не успокаивалась мама. – Не раздевается, калачиком сворачивается, коленки к подбородку, ладошкой лицо прикрывает. Я заглянула к ней, а она на меня одним глазом глядит и молчит…
– Ничего… Мелочь… Синдром Лешего, – папа опять засмеялся.
Бабушка не выходила из комнаты, и перед уходом в школу Владик заглянул к ней. Бабушка проснулась, потягивалась на своём диване. Серое вязаное платье облегало её тощую фигуру, и вся она чем-то показалась Владику похожей на кошку, особенно когда широко зевнула.
Ознакомительная версия.
