А если Гулька вообще пересказала ему весь тот бред, что Анка временами несла?! И они вместе над ней хихикали?!
Анка ее убьет.
Сегодня же вечером.
Хватит быть добренькой!!!
Мише сегодня не пришлось встречать Гулю из музыкальной школы, за ней заехал отец. Так что день оказался чуть «длиннее» обычного.
Миша сделал уроки, сбегал в магазин за хлебом и молоком. Поужинал с родителями. И лишь вечером сел за компьютер. Нужно было проверить, есть ли письма от Дикой кошки, но Миша медлил.
Да, он элементарно трусил.
И что?!
Не заглядывая в почтовый ящик, Миша зачем-то ввязался в свару на одном из форумов и потерял на «комменты» драгоценные тридцать минут.
Потом зашел на школьный сайт и высмеял Ваньку. Кузнецов увлекся какой-то детской компьютерной игрой и вовсю ее рекламировал.
Потом Миша посмотрел погоду на завтра.
Потом записал в блокнот, когда биатлонисты побегут в субботу эстафету, и узнал результаты сегодняшнего спринта.
Потом открыл электронную карту города и проверил, как далеко живет Анька Курбанова от Гульки и от него.
Карт в Сети было выложено три вида: «спутник», «схема» и «гибрид». Съемки со спутника впечатляли, но схема показалась Мише проще: девчонки жили всего в квартале друг от друга. Причем Анька – в «башне», и с ее шестнадцатого этажа Гулькин дом наверняка виден как на ладони.
Потом Миша сходил на кухню и попил с мамой чай. И даже не злился на ее обычные вопросы: что там у него в школе, да много ли задано, да сделал ли он уроки, да не пора ли все-таки бросить бокс и всерьез заняться подготовкой к университету, ведь до него осталось два года…
В почтовый ящик Миша заглянул уже в десять вечера. Обнаружил письмо от Дикой кошки и мрачно подумал, что лучше бы его не было. И без того он уже почти поверил и в Хозяйку ночи, и в сглазы-проклятия.
Вот бы Ванька повеселился, узнав!
Кстати, а почему бы и не рассказать Ваньке? Кузнецов его тут же высмеет, и хорошо, и правильно, зато мозги ему немного прочистит…
Миша открыл письмо и одобрительно хмыкнул, отдавая должное незнакомой девчонке. Чтобы не путаться, Дикая кошка отвечала на каждый вопрос отдельно, сохранив нужные цитаты из его письма.
«Считай, я пишу книгу от своего имени. И в ней я влез в эту историю с Хозяйкой ночи по самые уши. Кстати, я не понял, зачем она вообще нужна, эта Хозяйка ночи? Для чего она, старуха не рассказывала?
– А мы для чего? Деревья, трава, море, ручей или гора? Она просто есть. Кстати, раньше Хозяйку ночи искали специально, чтобы отомстить кому-то, сейчас же о ней мало помнят, и встречи, как правило, случайны.
– Ты говорила, свита Хозяйки ночи (все эти тени) – невидима. А почему я их вижу?
– Может, Хозяйка ночи тебя пугает так, чтобы не вмешивался?
– Я не трогаю «просителя», просто немного помогаю девчонке, которую прокляли.
– Если ты отводишь хотя бы часть несчастий, то невольно помогаешь и «просителю». Ведь чем больше он совершает зла, тем быстрее губит себя. Уже не видит «светлое» в людях, только темное. Высматривает всюду не добро, а зло, это его новая реальность, другой просто нет. Старуха говорила – каждый сам строит свою жизнь, что он видит, чувствует, то и реально.
– Как снять проклятье?
– Если задействована Хозяйка ночи – никак. Только владелец артефакта может снять. Старуха говорила – изредка такое случалось.
– А «просителю» помочь можно?
– Нет. Это только его война. С самим собой. Победит зло в себе, его счастье – Хозяйка ночи и ее свита потеряют над ним власть.
– Ты сама-то веришь в эту сказку о Хозяйке ночи?
– Скорее нет, чем да. Но в детстве, когда слушали старуху, мы верили. Наверное, потому, что она и сама в нее верила(».
Это был последний спокойный вечер. Со следующего дня события начали развиваться стремительно, а несчастья посыпались на Гулю лавинообразно.
* * *
Утро началось ужасно. Когда Гуля стояла под душем, вдруг выключили холодную воду, и ее обожгло горячей. Гуля не закричала, сдержалась, только губу прикусила до крови.
Гуле не хотелось беспокоить маму. Она и без того за дочь волновалась, не в силах понять, что с Гулей происходит. Еще недавно «беспроблемную» девочку как сглазили – дня не проходило без происшествий.
Даже ночь перестала быть безопасной. Казалось, что может случиться в кровати? Наверное, ничего, если над ней не висит полка с девчоночьими безделушками. И бра. И акварель в рамке. Именно в такой последовательности все это обрушилось на Гулю вчера вечером.
Повезло, она отделалась только испугом да ссадинами на лбу и плече.
Зато мама с папой были в шоке. Папа так и не понял, почему все упало. Как будто нажали на спусковой крючок. А мама радовалась, что не поставила на полку книги.
Вчерашний вечер вообще был странным. Гуля места себе не находила, едва пришла из музыкальной школы. Почему-то от любого звука шарахалась, любое движение рядом пугало. Даже планирующий с письменного стола автобусный билет или тень пролетающей за окном птицы заставляли ее вздрагивать.
Гуля вчера вообще старалась держаться от окна подальше. Почему-то чудилось: оттуда на нее смотрят. Очень недобро смотрят, враждебно.
А раньше Гуля любила сидеть на подоконнике и наблюдать за ночным городом. Горящие фонари и потоки машин казались ей реками холодного огня, неспешно омывающими дом-остров. Он плыл в этом живом море, а над Гулиной головой одна за другой зажигались звезды.
Еще со своего подоконника Гуля видела Анкино окно. Шестнадцатиэтажная высотка, где жила Курбанова, башней стояла над парком и старыми домами сталинской постройки. И Анкино окно светилось для Гули светло и радостно.
Сейчас же на это окно Гуля и взглянуть боялась. Чем-то зловещим веяло от него и от Анкиного дома.
* * *
Чай Гуля пошла пить, когда за мамой захлопнулась входная дверь. Иначе бы мама заметила – любимую пиалку сменила эмалированная кружка.
Гуля боялась брать стекло или керамику! Слишком часто без видимой причины посуда трескалась, лопалась, разваливалась в ее руках, оставляя ожоги или порезы.
И ела теперь Гуля только ложкой. Вилки и ножи каким-то немыслимым образом обернулись врагами и постоянно травмировали ее.
Мама, обрабатывая перекисью водорода очередной порез, уже не ругала дочь за невнимательность и неосторожность – бесполезно.
Смешно, но мама и к психологу ее водила, да что толку? Не скажешь же даме с высшим образованием, что тебя прокляли? Конечно же, психолог заверила, что с Гулей все в порядке. «Правда, витаминчики девочке не помешают – бледновата немножко…»
По квартире Гуля ходила очень осторожно. Она и под ноги научилась смотреть, и стенки рукой касалась – хоть какая-то дополнительная поддержка. И все же постоянно падала. Причем на ровном месте и без видимых причин. Зато невидимых… хватало.
Гуле порой казалось, она сходит с ума. Иначе откуда эти странные ощущения: ее толкают, подставляют подножку, даже просто… роняют, как куклу. Притом что рядом – никого!
Нет, конечно же, Гуля ни на минуту не забывала о Курбановой, волшебной палочке и проклятии. И все же не хотела, не могла поверить, что это правда.
Ну не существует волшебных палочек!
Даже ледяных.
И Хозяйки ночи не существует!
Гуля специально искала это словосочетание в Сети, но поисковик не дал ни одной ссылки. Ну, если не считать женского романа с таким же названием.
И проклятия – всего лишь миф. Как сглаз или порча. Хотя на этот раз компьютер не подвел, а поисковики выдали тысячи ссылок по теме.
И все же – это обычные предрассудки!
Глупость, в которую лучше не верить.
* * *
Ночами, лежа без сна, Гуля часто думала о Курбановой. Она так толком и не поняла, почему они рассорились. Нет, повод Гуля вроде бы знала: из-за выложенной на школьном сайте карикатуры. И дурацкой записи о плюшевом мишке. Но настоящую причину…
Не могла же Анка из-за такого пустяка считать ее чуть ли не врагом?!
Гуля перебирала в памяти долгие годы их дружбы и не находила сходства той Анки с сегодняшней. Они казались разными людьми.
Прежняя Курбанова была легкомысленной, смешливой, общительной. А сегодняшняя Анка…
Гулю в дрожь бросало, когда вспоминала о ней – постоянно мрачная, злоязычная, смотрит на всех презрительно, а на нее, Гулю, почти с ненавистью.
За что, спрашивается?!
Из-за чьей-то глупой шутки?!
* * *
Идти в школу не хотелось. Страшно было даже представить дорогу туда. Только мысль, что рядом будет Миша, как-то поддерживала – он столько раз выручал ее.
Гуле казалось: сегодня лучше остаться дома. Именно сегодня. Что-то такое витало в воздухе… Жить стало опаснее, Гуля всей кожей чувствовала это.
