– Я ему говорил, нельзя.
– А он вошёл. С мальчишкой не сумел справиться, недотёпа?
Появился хозяин, владелец ресторана. Толстый как бочка.
Кланяется офицеру:
– Здравствуйте.
Кланяется другому столику:
– Господину графу моё почтение.
И вдруг… грозным голосом Кайтусю:
– Чего надо?
– Хочу пообедать. Я заплачу, у меня есть сто злотых.
– Браво! Молодец, малыш! Ишь ты, сто злотых имеет!
– Не уступай! – подзуживают Кайтуся актёры.
– И не собираюсь уступать.
Ох, будет скандал.
– Мама, пошли. Я боюсь, – захныкал мальчик в матроске.
А Кайтусь стоит на своём:
– Я хочу есть. Заплачу, сколько положено.
– Деньги небось ворованные. Пошёл вон отсюда!
– Ах, ворованные! Ну погодите!
– Позовите полицейского!
Кайтусь встал. Что-то пробормотал. Обвёл зал глазами.
И в тот же миг окна распахнулись, а тарелки, ножи, бутылки, жареные цыплята, блюда и скатерти заплясали в воздухе.
Официанты тянутся руками к Кайтусю.
Но… вдруг все взлетают вверх. Приклеились волосами к потолку, висят, ногами дрыгают, словно пляшут. И толстый хозяин тоже.
Развеселившиеся актёры хлопают в ладоши.
– Пусть все остаются здесь, пока не выйду, – приказал Кайтусь.
«Лжёт пословица, что, дескать, не одежда красит человека», – с горечью подумал Кайтусь.
Дотронулся он пальцем до своей одежды, и вот уже по улице шагает нарядно одетый мальчик.
Зашёл Кайтусь в кофейню, выпил чашку шоколада, съел четыре пирожных. Расплатился. Дал на чай.
Опять сел в такси.
– В Лазенки[7].
И через несколько минут оказался в Лазенковском парке.
Сидит Кайтусь на скамейке у пруда.
И всё было бы хорошо: отдохнул бы он немножко и пошёл бы домой.
Но, как назло, делегация богачей в это время осматривала королевский дворец в Лазенках.
Банкиры вышли из дворца и остановились перед статуей. Она изображала греческую богиню с лютней и венком на голове.
Какой-то человек сопровождает гостей, кланяется и фальшиво улыбается. В точности как хозяин ресторана.
Надо ему устроить фокус.
«Пусть розы в венке превратятся в сардельки, а лютня в колбасу».
Так и случилось; стоит богиня в сарделечном венке и играет на колбасе.
Один седой банкир страшно рассердился: чего-то кричит и машет тростью. А второй ему втолковывает, мол, не стоит сердиться, потому что в каждой стране свои обычаи.
А Кайтусь всё никак не остановится:
«Пусть по главной аллее пройдут семь слонов, пять верблюдов и три жирафа».
И вот они уже идут. Торжественно выступают горбатые верблюды, слоны с достоинством помахивают хоботами, жирафы покачивают головами на длинных шеях.
Дети кто радуется, кто испуганно визжит, а взрослые думают, что это специально устроили для приёма иностранцев.
Но Кайтусю ещё мало.
«Пусть все мужчины будут в платьях, а женщины в брюках».
Тут-то и началась потеха.
Стоят студент с девушкой и глазеют на слонов. И вдруг:
– Что это с вами?
– Со мной ничего, а вот что с вами?
Он на неё воззрился, а она на него. Потому что он в юбке и дамской блузке, а она в брюках и пиджаке.
Одна толстуха, обнаружив, что на ней брюки и мужская шляпа, хлопнулась в обморок.
А тут как раз женский пансион вышел на прогулку. Двадцать пар учениц и с ними классная дама. Она следит за порядком и хорошими манерами. И нате вам – как гром с ясного неба.
Что подумают люди, что скажет госпожа директриса? И ученицы, и она – все в мужских брюках.
– Марш домой! Сейчас же домой! – закричала классная дама, закрывая глаза рукой в перчатке.
И пансионерки бегом понеслись в пансион.
Людям потом рассказывали, что из Лазенок убегали в шёлковых платьях прокурор, вице-министр почт, сенатор, литературный критик и профессор гигиены.
Но больше всего развеселило Кайтуся, как, спотыкаясь и падая, бегали полицейские в туфлях на высоких каблуках, шёлковых чулках и платьях из тюля.
А им таки пришлось побегать, спасая от стихийного бедствия миллионеров. Потому что под конец Кайтусь ещё одно волшебство совершил.
«Пусть деревья встанут вверх ногами».
Вздрогнули вековые деревья – краса и гордость Лазенковского парка, подпрыгнули, сделали сальто и встали – только ветвями вниз, корнями вверх.
Очень уж Кайтусю хотелось, чтобы полный был кавардак.
Да, так всегда и бывает. Стоит волшебнику произнести два-три заклинания, и люди уже не знают, где они и что с ними. Стоит волшебнику ради шутки что-то перепутать, и все думают, что настал конец света. Ох, до чего же люди глупые.
Встал Кайтусь со скамейки. Хватит уже с него.
«Пусть всё станет, как было».
И пошёл он домой. Достаточно, поразвлекался.
На улицах мальчишки-газетчики продают чрезвычайные выпуски газет, вопят как оглашенные:
– Покушение на банкиров! Чрезвычайный выпуск!
– Чрезвычайный выпуск! Бомба в ресторане!
– Арест шайки шпионов! Таинственный автомобиль!
Люди хватают газеты. Собираются кучками. Стоят. Читают. Все покупают, и Кайтусь тоже купил. Тоже читает.
Вроде бы описаны его волшебства, но всё так перекручено, что ничего не понять.
В газете напечатано:
Полиции удалось ликвидировать банду шпионов, планировавшую покушение на наших гостей. Враждебные силы не хотят, чтобы Польша получила заём на промышленное развитие.
«Что это значит: заём, ликвидировать? Какие ещё гости?»
Читает Кайтусь дальше:
План похищения банкиров сорван.
«Это значит, не удался».
Заговорщики собирались взорвать ресторан, где должен был состояться банкет.
«Это, наверно, означает обед».
Адская машина взорвалась раньше времени и силой взрыва…
«Какая ещё машина?» – удивляется Кайтусь и читает дальше, что была вызвана пожарная команда, которая сняла с потолка… «подброшенных взрывом официантов».
Раненых, к счастью, не было.
Появился неизвестный тип самолёта. Когда полиция хотела проверить документы подозрительных пассажиров, автомобиль взмыл в воздух и полетел в направлении западной границы.
Неизвестные лица сорвали афиши предстоящей лекции.
«А, это про моего профессора Гвизда. Как там было? Экономический?»
Не успел Кайтусь дочитать, а газетчики уже снова кричат:
– Второй чрезвычайный выпуск!
– Поразительные происшествия в Лазенках!
– Греческая богиня, колбаса и сардельки!
– Львы и тигры в королевском парке!
– Ураган вывернул деревья!
– Многочисленные жертвы!
Кайтусь знает, что никаких жертв не было. Это они так напечатали, чтобы побольше газет продать.
«Ладно, пускай пишут. Меня это не касается».
Перед рестораном стоит толпа. Люди толпами бегут в Лазенки. Кайтусь протискивается сквозь любопытных, устало, медленно бредёт домой.
Стукнул он себя пальцем, и вот уже в старом своём пальтишке, с шарфиком на шее входит в ворота.
И очень ему тревожно, как отнесутся родители к тому, что его так долго не было дома.
Скандалы, каких свет не видел. Всё перепуталось: люди, часы, вывески, собаки, кошки. На площади и на мосту. Двойник Кайтуся
Мама расплакалась, а отец рассердился:
– Где ты пропадал столько времени?
– Погода такая хорошая, – отвечает Кайтусь.
– Ага, хорошая погода, и ты полдня шляешься неведомо где. Мы уже думали, что на тебя опять накатило. Ты же обещал, что сразу после кладбища пойдёшь домой. Я тебя там искал. Как тебе не стыдно?
Опустил Кайтусь голову и уже не оправдывается. Ему действительно стыдно: он не сдержал слова.
Папа что-то ещё говорит, но Кайтусь уже не слушает.
Так всегда и бывает: когда взрослые очень рассердятся и ругаются, ребёнок со страху перестаёт понимать, что и почему они кричат. У него в ушах и в голове один шум. Он только ждёт, когда всё кончится и выпорют его или нет.
– Сегодня будешь сидеть дома, а завтра – в школу. Хватит бездельничать. Если ты здоровый, учись. Ясно? – И папа, не попрощавшись, пошёл.
Кайтусь остался с мамой.
Мама стала утешать его. Она такая добрая…
– Ну ладно, было и прошло. Ты ведь больше так не будешь поступать. Да и не твоя это вина. Не должна я была отпускать тебя одного на кладбище. Ты у нас один, вот мы и беспокоимся, чтобы с тобой чего не случилось. Да ты не бойся: ни в какую исправительную колонию мы тебя не отдадим. Папа это просто так говорит.
Успокоился Кайтусь.
– А в городе вроде какие-то беспорядки? Ты, наверно, там и был? – спрашивает мама.
Кайтусь прочёл ей вслух чрезвычайный выпуск.
– Так, так. Видать, опять война будет. Не дадут людям спокойно пожить. И прадед твой, и дедушка, и отец…
