Генка отстранил Витьку и быстро вылез на чердак.
Жмуркин сокрушённо помотал головой.
В щель просунулся Генка.
– Что сидите? – спросил он. – Через полчаса печь затопит, вылезайте!
– Куда вылезайте?! – пискнул Жмуркин. – Ты что?!
– Сюда вылезайте. Тут сухо и места много.
Витька переместился.
– Ты что, не видел?! – прошептал Жмуркин. – Не видел, что ли?!
– Видел-видел, – ответил Генка. – Вить, залезай.
– А что там? – нетерпеливо спросил Витька. – Что?
– Там гроб! – страшно сказал Жмуркин. – Там гроб!
Генка кивнул.
– Да, гроб, – сказал он. – И что?
Витька поёжился. Безумие нарастало. «Впрочем, ничего необычного, – подумал Витька. – Если в подвале могила, то на чердаке гроб. Так всегда бывает».
– Удачненько зашли… – сказал Витька.
– Зачем там гроб?! – спросил Жмуркин. – Что он там делает? Я не хочу рядом с гробом…
– Не хочешь рядом, будешь в, – пообещал Генка.
Голова Генки исчезла. Вода поднялась до края печки. Витьке не хотелось сидеть на печи в воде, он прикинул и решил, что в гробе ничего страшного нет. Гроб. Подумаешь, гроб…
– Там не просто гроб, – зловеще прошептал Жмуркин. – Там зелёный гроб!
– По-твоему, лучше, чтобы он был жёлтым? – спросил Витька.
Ответ Жмуркина он дослушивать не стал, просунулся между досками потолка и оказался на чердаке.
Глава 7
Государственное мышление
Гроб был не зелёным, он был красным. И не красным, а бордовым. Генка зажёг на чердаке свечи и стоял теперь возле печной трубы. Труба была расколота надвое, половина мелкими осколками и отсыревшей глиной громоздилась на потолке, другая половина держалась вертикально, выставив рёбрами красные кирпичи. Гроб находился в дальнем конце чердака на трёх чурбаках, да, гроб.
– Жмуркин же сказал зелёный. – Витька указал на гроб.
– Он же дальтоник, забыл?
– Ну да, как же… То есть он видит зелёный гроб и думает, что это… ужас-ужас?
– Примерно так, – кивнул Генка. – Жизнь вообще трудна. Эй, Жмуркин?!
Генка топнул ногой.
– Жмуркин, вылезай, затонешь!
Жмуркин не показывался.
– Ну, пусть там сидит.
Витька снова покосился на гроб. Находиться рядом с такой вещью было неприятно. В голову лезли Гоголь, панночка, летающая по церкви, зловещие мертвецы, прочая малоприятная, особенно в ночное время, дребедень.
А Генку гроб, кажется, не смущал совершенно, он разглядывал печку и на гроб не смотрел.
Витька хотел позвать Жмуркина, но Генка помотал головой.
– Пусть посидит! – сказал он шёпотом.
Витька и Генка устроились возле холодной печки и стали ждать.
– Эй! – не выдержал первым Жмуркин. – Эй, вы там где?!
Генка приложил палец к губам и злорадно ухмыльнулся.
– Эй! – разволновался Жмуркин. – Эй! Вы чего замолчали?!
Витька подумал – не заорать ли? Как-нибудь уж так, пострашнее, раздавленным зайцем, чтобы Жмуркин соскочил с печки и треснулся лбом обо что-нибудь, покрепче треснулся. Но этого и не понадобилось – Жмуркин показался из лаза сам.
Сначала быстро высунулся и спрятался, как сторожевой сурикат совсем. Убедившись, что Витька и Генка живы-здоровы, вылез уже окончательно, отряхнулся и, стараясь не глядеть в сторону гроба, подошёл к друзьям. Как ни в чём не бывало. Спросил:
– И что же дальше делаем?
Генка не стал ему отвечать, продолжил осматривать трубу. Витька знал, что надо делать в первую голову. Согреться. Затем думать, как выбраться. Подать знак, или строить плот, или ещё что. Но сначала согреться. Есть, конечно, ещё гроб… Но с гробом потом, гроб… Неприятная всё-таки штука, и не смотришь на него, а всё равно думаешь. И знаешь, в какой стороне он находится. Точно наблюдает…
Витька потряс головой, чтобы вытряхнуть опасные мысли.
– Трясучка делу не поможет, – заметил Жмуркин. – Последний мозг повредишь, осторожнее с этим, Виктуар…
Генка пнул трубу и выбил из неё кирпич.
– Гений дзюдо просто, – заметил наглеющий на глазах Жмуркин. – Теперь головой попробуй…
Витька опять покосился на гроб.
Гроб и гроб, если его не трогать, то и он не тронет. Глупость какая…
Генка снова пнул трубу, выбил ещё один кирпич.
Витька стал помогать. Вдвоём они быстро распинали ещё половину трубы, после чего Генка сложил из получившихся кирпичей небольшую печурку. Подходящей древесины вокруг было полно, Генка надёргал дранки из крыши, оторвал от стропил доску, расщепал, зажёг. Загорелось весело, дым потянуло в сторону, почти сразу стало тепло и уютно, Витька и Генка устроились вокруг печурки, приложились спинами к теплеющим кирпичам. Жмуркин хмыкнул и тоже сел поближе.
– Зачем всё же здесь гроб? – спросил Жмуркин.
Генка не ответил.
– В молчанку играть будем? – Жмуркин говорил шёпотом. – Вы надо мной смеялись там, но я был прав ведь. Это дом колдуна.
Генка подкинул в печку дранки.
– Мы вляпались, – продолжал Жмуркин. – Я хотел вас предупредить, но вы же не слушаете…
– Гробы дорожают, – сказал неожиданно Витька.
– Что? – переспросил Жмуркин.
– Похоронные принадлежности с каждым годом дорожают, – объяснил Витька. – В доме жила одинокая старушка, запасала на крайний день соль, крупу, макароны, масло растительное. Ну и гроб купила по случаю на распродаже.
– Гроб на распродаже? – не поверил Жмуркин.
– Ты что, мимо похоронных контор никогда не ходил? – спросил Витька. – Там перед каждым праздником распродажи устраивают. Невидимая рука рынка.
– А на чердак одинокая старушка сама гроб затащила? – хмыкнул Жмуркин.
– Жмуркин-Жмуркин, – покачал головой Генка. – Всё-таки ты серьёзно оторван от народа. Сейчас в этом сегменте серьезная конкуренция: если ты покупаешь гроб – тебе его доставляют на дом, без вопросов. А если ты покупаешь пять гробов, шестой тебе дают бесплатно.
– Кому здесь нужны пять гробов? – спросил Жмуркин.
Витька снова поглядел на гроб. Он был не очень хорошо виден, но мозг как-то сам угадывал и его расположение, и его форму, и бордовый цвет. Бордовый цвет Витьке нравился меньше всего. И вообще, слишком много они сегодня о гробах думают.
– Старушкам и нужны, – ответил Генка. – Старушки решили сэкономить…
– Бред! – перебил Жмуркин.
Витька с трудом не рассмеялся. Представил предприимчивых старушек, покупающих оптом похоронные причиндалы.
– Совсем не бред, – поддержал Витька. – У меня рядом с домом похоронный бутик, я же говорю, там всегда реклама висит. Там тем, кто покупает еврогроб, в подарок теплицу дают. Теплицы сейчас дорогие, так что многие пенсионеры сразу двух зайцев убивают – и гроб впрок, и теплицу на дачу. Удобно, выгодно.
– Теплицу? – спросил Жмуркин недоверчиво.
– Угу.
– Ну не знаю…
– Сам посуди, – улыбнулся Витька. – Зачем колдуну держать гроб на чердаке? Если бы он спал в гробу, то, наверное, делал бы это в подвале.
Жмуркин промолчал.
– Вот видишь – никакой мистики. В стену стучало бревно, гроб про запас…
– А он точно пустой? – поинтересовался Жмуркин.
Витька закашлялся. Ему, если честно, в голову не приходило, свободен ли гроб или нет. А что, если не свободен? Вот дело будет…
Витька в очередной раз осторожно поглядел в сторону гроба, и гроб показался ему темнее, чем был, почти чёрным.
Генка поворошил угли. Тепло разбегалось от самодельной печки, Витька чувствовал, как его тянет в сон и что с этим сном бороться тяжело. Генка зевнул, Жмуркин приложил ладони к разогретым кирпичам. Про содержимое гроба он больше спрашивать не стал, спросил про другое:
– Когда ваши родители спохватятся?
– Дня через три, – ответил Генка. – А твоя мать?
– Тоже. У неё там связь не всегда… Плотненько мы здесь застряли. Ничего не поделаешь, будем ждать.
– Кого?
– Спасателей.
– Каких спасателей? – не понял Витька.
– Доблестных. – Жмуркин пристроился поудобнее к печке. – Всё-таки телевизор надо смотреть хоть иногда, Витька. Каждую весну наши спасатели спасают.
– Кого?
– Как кого? Народ. Летом пожары, зимой бураны, весной разливы, народ надо спасать. Осенью, конечно, спасатели вздыхают свободно, а весной…
Жмуркин вздохнул и поморщился.
– Весной наш народ особенно нуждается в спасении, – закончил он. – Он сидит на крышах, грызёт сухие макароны и ждёт оранжевый вертолёт. Нам надо тоже вылезти на крышу и ждать.
Витька поглядел на крышу.
Они едва согрелись возле трубы и выбираться на утренний холод не хотелось. Когда ещё оранжевый вертолёт прилетит? Лучше посидеть. Да всяко до утра надо сидеть, утро весной быстро наступает.
– Не наш вариант, – возразил Генка. – За нами оранжевый вертолёт не прилетит точно.
– Как это не прилетит?! – возмутился Жмуркин. – Разве мы не народ?! Разве нас не надо спасать?!
– Мы, конечно, народ. Вот только МЧС не работает по заброшенным деревням. Зачем сюда присылать вертолёт?
