То, что было вокруг, казалось видением рая глазам, так недавно созерцавшим осеннюю серость и сумрак. Поезд мчал их вдоль прекрасного берега, где каждый изгиб или поворот дороги открывал перед ними новый вид моря и прибрежной полосы земли, или утес, увенчанный оливковым венком, или сверкающий горный пик. С каждой милей голубизна становилась ярче, ветер нежнее, пышная зелень гуще и все больше напоминающей лето. Иерские острова, Канн, Антиб остались позади, и затем, когда они обогнули длинный мыс, стал виден солнечный город, раскинувшийся на залитом солнцем берегу. Поезд замедлил скорость, и они поняли, что путешествие подошло к концу и они в Ницце.
Все вокруг казалось смеющимся от радости, когда они ехали по Promenade des Anglais[78] и мимо Английского сада, где под акациями и пальмами играл оркестр. С одной стороны тянулся ряд сверкающих окнами отелей и pensions с балконами и полосатыми тентами, с другой – длинная желтая полоса песчаного пляжа, где на шалях и ковриках группами сидели дамы и резвились на солнышке дети, а за этой полосой раскинулось гладкое, без волн, море. Декабрьское солнце грело так же, как дома в конце июня, и была в нем та же нежность и ласка. Тротуары были заполнены толпами праздного вида людей, в которых явно угадывались отдыхающие. Хорошенькие девушки в приличествующих случаю парижских костюмах скромно прогуливались со своими матерями и в сопровождении кавалеров, среди которых время от времени попадались молодые люди в хорошо знакомой форме американского военно-морского флота.
– Интересно, – сказала миссис Эш, пораженная неожиданной мыслью, – не здесь ли, случайно, наша эскадра? – Она задала этот вопрос в тот момент, когда они входили в гостиницу, и швейцар, гордившийся тем, что понимает «этот английский», ответил:
– Mais oui, madame[79], эмэрикэнский флот здесь, то эсть не здесь, а в Вильфранш, всего в четырех милях отсюда, – это то же самое.
– Кейти, слышите? – воскликнула миссис Эш. – Наши корабли здесь, и «Начиточес», конечно же, среди них; и теперь у нас будет Нед, чтобы водить нас повсюду. В таком месте, как это, дамы всегда в затруднительном положении, если их никто не сопровождает. Я прямо-таки в восторге.
– Я тоже, – сказала Кейти. – Я никогда не видела военных кораблей, но всегда очень хотела на них посмотреть. Как вы думаете, они позволят нам подняться на борт?
– Ну конечно же! – И миссис Эш обратилась к швейцару: – Дайте мне, пожалуйста, листок бумаги и конверт… Я должна сразу же сообщить Неду, что мы здесь.
Миссис Эш написала и отправила записку, прежде чем они поднялись наверх, чтобы снять шляпки. Казалось, она надеялась, что весть о ее приезде может отнести ее брату какая-нибудь птичка, – так часто подбегала она к окну, словно ожидая увидеть его. Она была слишком взволнованна, чтобы прилечь или уснуть, и, после того как они с Кейти пообедали, предложила выйти прогуляться по берегу.
– Может быть, мы случайно встретим Неда, – обронила она.
Неда они не встретили, но не было недостатка в красотах, способных завладеть их вниманием. Песчаный берег был гладким и твердым, как пол. Нежно-розовый свет начинал окрашивать западный край неба. На севере высились сверкающие пики Приморских Альп, и то же розовое сияние появлялось на них тут и там, окрашивая в теплые цвета их серые и белые склоны.
– Интересно, что бы это могло быть? – сказала Кейти, указывая на скалистый мыс, ограничивавший песчаную полосу на востоке. Там стояло живописное каменное здание с массивными башнями и островерхими крышами. – Похоже и на дом, и на замок. Я думаю, это здание просто очаровательно. Как вы полагаете, там живут люди?
– Может быть, спросим у кого-нибудь? – предложила миссис Эш.
Как раз в этот момент они подошли к мелкой речке, берега которой соединял мост. На ее покрытом галькой берегу стояло несколько женщин, стиравших белье примитивнейшим способом – они клали его в воду на камни и били деревянным вальком, пока оно не станет белым. Про себя Кейти решила, что у белья мало шансов выдержать такую процедуру чистки, но вслух она этого не сказала, а лишь, последовав совету миссис Эш, спросила, стараясь произносить французские слова как можно правильнее, что за здание стоит на мысе.
– Celle-la? – отозвалась пожилая женщина, к которой она обратилась. – Mais c'est la Pension Suisse[80].
– Pension! Это, значит, меблированные комнаты! – воскликнула Кейти. – Как, должно быть, интересно там жить!
– Что ж, почему бы нам не поселиться там? – сказала миссис Эш. – Мы ведь собирались поискать себе хорошие комнаты, как только отдохнем с дороги и оглядимся. Давайте пойдем и посмотрим, что это за Pension Suisse. Если внутри он так же хорош, как снаружи, то, думаю, лучшего и желать нельзя.
– Ах, я так надеюсь, что не все комнаты заняты! – сказала Кейти, с первого взгляда влюбившаяся в Pension Suisse. Она почувствовала, что немало удручена тревогой, когда они подошли к двери и позвонили в колокольчик.
Швейцарский пансион оказался и внутри таким же очаровательным. Из-за большой толщины каменных стен оконные проемы были очень глубокими. На широких подоконниках створчатых окон лежали красные подушки, на которых можно было сидеть или полулежать. Из каждого окна открывался великолепный вид, так как из тех окон, что не выходили на море, были видны горы. К тому же пансион далеко не был заполнен постояльцами. Несколько номеров стояли пустые; и Кейти почувствовала себя так, словно прямиком вошла на страницы какого-нибудь романа, когда миссис Эш сняла на месяц восхитительный номер из трех комнат – гостиной и двух спален – в круглой башне с нависающим над водой балконом и боковой дверью, за которой была лестница, ведущая в маленький садик, укрывшийся за каменными стенами, где росли высокие вечнозеленые кусты и лимонные деревца и воздух был напоен ароматом желтофиоли. Кейти была безгранично довольна.
– Я так рада, что приехала сюда! – сказала она миссис Эш. – Я никогда не признавалась вам прежде, но несколько раз – когда нам было плохо в море, и когда все время шел дождь, и после того как Эми простудилась в Париже – я пожалела, на минуту или две, что мы поехали в Европу. Но теперь я ни за что на свете не согласилась бы оставаться в Бернете! Это совершенно великолепно! Я рада, рада, что мы здесь, и нам предстоит чудесно провести время, я знаю!
Они выходили из снятых ими комнат в холл здания, когда Кейти произнесла эти слова, и две дамы, проходившие по коридору, обернулись на звук ее голоса. К своему огромному удивлению, Кейти узнала в них миссис Пейдж и Лили.
– Как, кузина Оливия, это вы? – бросившись вперед, воскликнула она с теплым чувством, какое естественно возникает у человека, когда он видит знакомое лицо в чужих краях.
Вид у миссис Пейдж был скорее озадаченный, чем приветливый. Она подняла лорнет к глазам и, казалось, не могла вспомнить, кто такая Кейти.
– Это Кейти Карр, мама, – объяснила Лили. – Ну и сюрприз, Кейти! Кто бы мог подумать, что мы встретим тебя в Ницце?
В тоне Лили явно не было восторга. Она была красивее, чем когда-либо, как сразу заметила Кейти, и одета в красивое платье из мягкого коричневого бархата, которое прекрасно гармонировало с цветом ее лица и светлыми волнистыми волосами.
– Кейти Карр! Так оно и есть! – признала миссис Пейдж. – Вот уж действительно сюрприз. Мы и понятия не имели, что ты за границей. Что привело тебя сюда, так далеко от Танкета… Бернета, я хочу сказать. С кем ты здесь?
– С моей подругой – миссис Эш, – объяснила Кейти, довольно обескураженная этим холодным приемом. – Позвольте мне вас познакомить. Миссис Эш, это мои кузины, миссис Пейдж и мисс Пейдж. Эми… Но где же Эми?
Эми вернулась к двери, откуда лестница вела в сад, и, стоя там, смотрела вниз на цветы.
Кузина Оливия довольно сухо поклонилась. Быстрым взглядом она охватила все подробности фасона дорожного костюма миссис Эш и темно-синего пальто Кейти.
«Что за подруга? Какая-нибудь деревенщина из этого отвратительного западного городка, где они живут, – сказала она себе. – Как это глупо со стороны Филипа Карра стараться отправлять своих девочек в Европу! Я знаю, что это ему не по средствам».
Ее голос звучал отчужденно, когда она спросила:
– И что же привело вас сюда – в этот дом, я хочу сказать?
– С завтрашнего дня мы будем жить здесь! Мы сняли комнаты на месяц, – объяснила Кейти. – Какой это очаровательный старый дом!
– Сняли комнаты? – сказала Лили тоном, не выражавшим особой радости. – Вот как? И мы тоже остановились здесь.
Глава 7
Швейцарский пансион
– Как ты думаешь, что могло привести Кейти Карр в Европу? – спросила Лили, стоя у окна и следя за тремя медленно удаляющимися фигурами на песчаной полосе. – Уж ее-то я меньше всего ожидала здесь встретить. Я думала, она так и будет торчать в этом отвратительном месте – как там оно называется? – где они живут, до конца своих дней.
