– Для этого надо на брудершафт выпить, а выпить у вас, наверное, нечего!
– Нечего, – согласился Игорь, его голос стал грустным.
Рука Вали легла на его плечо, словно она хотела пожалеть его.
– Какие-то вы нерешительные теперь, после войны, – произнесла Валя. – Наверное, все смелые погибли, а остались… – На ее лице возникла снисходительная улыбка.
– Обычно я решительный, – проговорил Игорь, но тут же смутился, услышав в собственном голосе робость.
– Это когда бандитов ловите? – серьезно поинтересовалась рыжая Валя.
Игорь кивнул.
– А что, их так много?
– Кого?
– Бандитов. – Валя смотрела прямо в его глаза.
Игорь пожал плечами.
– Лет через пятьдесят их станет еще больше, – задумчиво произнес он.
– Лет через пятьдесят?! – Глаза Вали округлились. – А в газетах пишут, что уже через двадцать лет их вообще не будет! Перевоспитают их всех в учителей, инженеров, чтобы польза стране была.
– Газетам верить не стоит, – начал было Игорь и осекся. Спохватился, понял, что несет его язык не туда, куда надо. – Нужно. Нужно, конечно, им верить, газетам. Но и самой понимать…
– Мне больше книги нравятся. В газетах ведь только факты, а в книгах факты и романтика. Я Вадима Собко читала…
– А кто это? – удивился Игорь.
– Как, вы не знаете?! Писатель, всемирно известный. Две Сталинские премии получил еще тогда, до смерти Сталина!
– Не читал, – признался парень.
– Жалко, я уже в библиотеку вернула… Вы зайдите, запишитесь! А то будете, как милиционер из анекдота!
– Это из какого анекдота? – Игорь сделал вид, что сердится.
– Извините. Ну, из того, где два милиционера решают, что третьему на день рождения подарить. Один говорит: «Давай купим ему книгу!» А второй отвечает: «Не надо, у него одна уже есть!»
– У меня дома больше одной книги, – усмехнулся Игорь.
Усмехнулся, и показалось ему, что лицо Вали, ее глаза, ее губы, такие сочные и заманчиво-надменные, совсем рядом. Обнял Игорь ее рукой, притянул к себе. Попытался поцеловать, но сразу ощутил, как остановила его сильная рука, отодвинула в сторону.
– Не надо, – голос Вали прозвучал мягко и извинительно. – Я не здорова… мало ли, может, и вы чем заразитесь?
Игорь замер в недоумении и внезапном испуге.
– Заражусь? Чем?
– Я не знаю, как эта болезнь зовется. Она от рыбы к человеку переходит. То кашель возникнет с плохим вкусом во рту, то глаза слезятся… И детей нельзя иметь… – Последние слова произнесла Валя тяжело, с надрывом. Словно вот-вот зарыдает.
Но сдержалась. Помолчала пару минут. Потом на небо глянула. Звезды на нем сияли. Далеко над морем полумесяц луны плыл. Мелькала в его свете малая волна.
– Так, а что, – осторожно нарушил тишину Игорь, – разве нельзя вылечиться?
– Наверно, можно. Врач сказал, что вылечит меня, если я от мужа к нему уйду… Но разве можно?!
– Так надо на этого врача пожаловаться! – возмутился Игорь.
– Кому? – Глаза и губы Вали снова оказались совсем рядом. Только глаза так грустно смотрели на Игоря, что и мысли никакой теперь у него не возникло о возможном поцелуе.
– А как врача зовут? – спросил Игорь, ощутив себя настоящим милиционером.
– Не надо, – Валя махнула рукой. – Может, он меня любит и про то, что болезнь эту вылечить можно, просто так выдумывает!
В дом Вани Игорь вернулся за полночь. На кухне горел свет. За столиком сидел сам молодой хозяин и читал журнал «Огонек». Услышав шаги на пороге дома, он опустил журнал на столешницу и поднялся.
Дверь в дом была отперта. Игорь зашел на кухню, кивнул. Присели они теперь вдвоем за стол.
– Может, вина? – спросил Ваня. – Только я не буду. Я уже два стакана выпил.
– Знаешь, – Игорь полез рукой в карман галифе и вытянул сотенную купюру. – Тут у вас поликлиника или больница?
– Больница.
– Найди врача, у которого Валя была. Дай ему это и возьми у него историю болезни или просто диагноз. Понял?
Ваня отрицательно мотнул головой.
– Найдешь врача, который лечил рыжую Валю, и узнаешь у него, чем она больна! Понял? Пускай напишет на бумажке!
В этот раз до Вани дошло, что от него хотят. Он закивал, пряча сотенную в карман пиджака.
– Я – спать, – проговорил, поднимаясь из-за стола, Игорь. – Уйду рано. Вернусь через пару дней! Спокойной ночи!
Зайдя в комнату, Игорь не стал включать свет. Он уже наизусть знал, где стоит старинный диван с высокой спинкой, где стул, где тумбочка. Разделся, вслепую сложил милицейскую форму и положил ее на табурет, после чего лег под теплое ватное одеяло и заснул.
Утром у Игоря болела голова. В спальню заглянула мать, задумчиво посмотрела на лежавшего в кровати сына и исчезла за вновь закрывшейся дверью. Мимо дома проехал трактор, и тут уже, взбодренный рычанием трактора, Игорь поднялся. На лице недовольная, болезненная гримаса. Мир вокруг наполнялся неприятными, раздражающими шумами, и голова Игоря, как особый пылесос, втягивала все эти шумы в себя, смешивала, взбалтывала, доводила до гудения.
Взгляд упал на привычно и аккуратно сложенную милицейскую форму, лежащую на табуретке. Рука Игоря потянулась к табуретке, прощупала сложенную форму. Две пачки рублей были на месте, золотые часы тоже. А вот какой-то небольшой предмет, похожий по форме на пузырек с валерьянкой, остановил на мгновение шум в голове и заставил задуматься.
Игорь вытащил из-под гимнастерки галифе, встряхнул их, чтобы штанины отпали вниз. Вытащил черный тубус с фотопленкой. Игорь уставился на кассету застопоренным взглядом, какая-то тончайшая, непрозрачная пелена отделяла его сознание от объяснения: каким образом попала в карман эта кассета?
– Ты встал? – в дверном проеме появилось снова лицо мамы. – Есть будешь? Опять ведь под утро пришел!
Игорь обернулся. Лицо матери выражало беспокойство.
– Ты стал много пить, – сказала она без укора, но немного дрожащим голосом.
– Нет, – мотнул он головой. – Не много…
– От тебя пахнет, – теперь уже мать отрицательно мотнула головой. – У тебя что, появились новые друзья?
Игорь задумался. На вопрос матери не ответил.
– Я уйду по делам на часок, – сказала она. – Захочешь кушать – всё в холодильнике!
– Мам, а Степан где? – спросил внезапно Игорь.
– Степан? С утра во дворе был, точил лопаты.
– Я, может, сегодня в Киев съезжу, – проговорил Игорь, глядя на деревянный пол, требовавший в скором времени новой покраски. – Ненадолго… Пленку проявить.
– Так у тебя же беспленочный! – удивилась мать.
– А я антикварный купил, для пленки, – соврал парень.
– И чего это ты в антиквариат ударился? И эта старая форма? – кивнула мать на табуретку.
– Да так, сейчас модно ретровечеринки устраивать…
Мать ушла. Игорь оставил кассету на табуретке. Оделся. Постоял пару минут у окна, глядя на сероватый осенний день, готовый вот-вот разразиться дождиком. Боль в голове утихала. Уже и память вернулась и объяснила, откуда взялась кассета, и даже разговоры с рыжей Валей и с винокрадом Ваней вспомнились во всех подробностях.
«Как было бы хорошо жить одному, – подумалось вдруг Игорю. – Без этого материнского присмотра и контроля, без напоминаний о том, что надо искать работу, без вопросов о новых или старых друзьях!»
Игорь задумчиво усмехнулся. Вспомнил о пачке двухсотгривенных купюр, полученных от Степана. Это ведь двадцать тысяч гривен! На карманные расходы, на пиво и кофе – этого много. На то, чтобы начать самостоятельную жизнь, на покупку квартиры или домика – слишком мало. Вот если бы эти деньги вложить в бизнес?!
Улыбка сошла с лица Игоря, но задумчивость осталась.
«В чужой бизнес давать деньги глупо, – продолжил размышлять он. – Не вернутся. А начинать свой бизнес? Для этого сначала надо стать бизнесменом. Какой из меня бизнесмен? Никакой».
В Киев в этот раз Игорь решил поехать на электричке. Небо хоть и опустилось ниже под тяжестью туч, но дождя еще не было. Даже если дождь пойдет в Киеве, это не страшно. Игорь прихватил с собой зонтик. Раньше он чаще ездил электричкой до Киевского вокзала, а потом пешком переходил на площадь Победы. Для этого надо было подняться на мостик-переход над платформами, с которых электрички отправлялись на Левый Берег, и спуститься на Старовокзальную улицу, давно превращенную в «торговые ряды» для жителей пригородов. Там, конечно, располагались не только киоски и магазинчики, но и всякие мелкие мастерские, где можно было продлить жизнь старой, заношенной обуви, поменять батарейки в часах или даже отремонтировать чемоданный замочек. Где-то там, на этой улице, видел Игорь и фотосалончик, возле дверей которого всегда стоял метровый стенд с ценником, доказывавшим дешевизну услуг по проявке пленки и печати снимков.
К радости Игоря, и салончик, и стенд у его открытой двери оказались на месте. Только вот парень, стоявший за прилавком, покрутив в руках кассету с пленкой, отрицательно мотнул головой.
