Ознакомительная версия.
– Аполлинария, подожди, это неважно сейчас. У меня к Петру вопрос есть…
Барков кивнул.
– Если все так, если твой брат отправился на найденную им планету и пропал, то почему его не искали?
Барков ответил быстро:
– Он не оставил координат. Улетел в никуда, не зарегистрировался. Его и не искали. А я его нашел. Я его все-таки нашел!
На гору вскарабкался Колючка. Он, по своему обыкновению, имел глупую и веселую рожу. Дикобразо-кролик тряхнул ушами и огляделся. И тут увидел нас. Скачками понесся в нашу сторону, а по пути заметил тело. Споткнулся, упал, с трудом поднялся и как-то на цыпочках подбежал к мертвому. Завис над ним и замер, как одеревеневший.
А потом Колючка засмеялся. Именно засмеялся, не заплакал. Громко и искренне. Заливисто.
Мы с Грушей с недоумением уставились на него, а Барков даже как-то и не удивился. Все было совершенно дико. Мы торчали на вершине горы, перед нами лежал изуродованный мертвый человек, над ним возвышался нелепый зверь и хохотал.
Первой не вытерпела Груша.
– Замолчи! – завизжала она и швырнула в Колючку камень.
Камень угодил зверю в брюхо, Колючка отскочил в сторону. Хихикнул.
– Пошел, пошел, пошел!
Груша принялась швыряться камнями и согнала-таки Колючку с площадки вниз. Не совсем, правда, из-за камней виднелись смешные уши.
– Дурак какой-то, – буркнула Груша.
Барков отрицательно помотал головой:
– Он не дурак. Просто он так грустит.
– Весело грустит, ничего не скажешь… – Груша швырнула камень, но в торчащие уши не попала.
– У него почти все сильные эмоции – и радость, и горе выражаются смехом. Все. Колючка Пашкин зверь, брат нашел его на какой-то планете… Это друг, вроде собаки. Собака всегда виляет хвостом, в любом случае…
– Давайте что-нибудь делать, – предложил я. – Надо решать… Я имею в виду тело… А потом уж будем думать.
– Да, – согласился Барков, – ты прав.
Он наклонился над телом, я немного отодвинулся. Все-таки момент личный – прощание с братом. Кажется, мертвым надо глаза закрывать. Хотя точно не знаю, может, достаточно просто шлем…
Барков молчал. Глядел на тело. Потом протянул руку… И отдернул. Уставился на меня.
– Я не могу, – сказал я.
Я на самом деле не мог. Я вообще никогда не дотрагивался до мертвых. А уж закрыть глаза… да еще в такой обстановке…
Барков смотрел уже не на меня, куда-то в сторону. Колючка смеялся за камнями.
– Замолчит он когда-нибудь? – негромко произнесла Груша. И прикрикнула: – Замолчи!
Но Колючка, видимо, не мог замолчать. Обстановка была нервозной. Столько сразу всего на нас свалилось… Но надо было оставаться людьми. Стараться.
– Ладно, – кивнул я, – сейчас…
Я зачем-то подышал на ладонь, затем вытер ее о колено. И только потом… потянулся к мертвому лицу.
Барков отвернулся.
– Надо его похоронить, – сказала Груша.
– Не надо хоронить, – помотал головой Петр. – Давайте спустим тело вниз и оставим в корабле.
– Кстати о корабле… – Груша была бесцеремонна просто безгранично. – Он явно не земного дизайна.
– Павел увлекался футурологией, – ответил Барков. – К тому же был очень способным инженером и сам построил корабль.
Груша собралась было что-то сказать, но Барков добавил:
– Как ты «Валендру».
И Груша свое «что-то» не сказала.
– Думаю, так правильно будет – если мы оставим его в корабле, который он построил сам. Надо спустить его с горы… – Барков говорил, как бы размышляя вслух.
– Мы не сможем его вниз переправить, – возразил я. – Здесь очень круто, шеи себе посворачиваем. Если только просто сбросить… Но мне кажется, так нельзя поступать…
– Ладно, хороним здесь, – кивнул Барков. – Под камнями.
Я думал, что он предложит переместить погибшего в более удобное место, в центре сопки как раз имелась подходящая гладкая проплешина, но Барков не стал, не осмелился. Павел так и остался лежать в скрюченной позе, лицом вверх.
Барков принялся собирать камни и ими укрывать мертвеца. Маленькую крепость, сложенную зачем-то его братом, он не тронул.
Я помогал. Даже Груша и та помогала, принесла несколько плоских валунов. Так что через двадцать минут тела уже не было видно, одни камни только. Насколько я знал, могилы должны были быть длинные и овальные, а у нас холмик получился похожим на ракушку. Этакий гигантский рапан, внутри которого умер рачок, а остался один домик. Барков устроил на могиле последний камень, и мертвый человек исчез, точно его никогда не было.
– Надо бы сказать пару слов… – Барков старался не смотреть на холмик.
– Что? – не понял я.
– Сказать несколько слов, молитву прочитать.
– Молитву? Что такое молитва?
Барков, видимо, перенапрягся немного от горя. В смысле мозги у него переутомились. Что за молитва? Почему он так любит непонятными словечками со своего «Блэйка» кидаться?
– Никто не знает молитвы? – спросил Барков с надеждой.
– Никто не знает, – грубо ответила Груша. – Чего тут говорить? Умер человек и умер. Похорони. Все, надо решать, что делаем дальше.
Барков подобрал маленький камень, положил его на холмик.
– Надо спускаться к кораблю-призраку, – сказала Груша и скорчила мерзкую рожу. – И отыскать передатчик. Я хочу вернуться домой уже сегодня.
Мне очень хотелось как следует треснуть Грушу за ее цинизм, но, по сути, она была права. Нам надо было выбираться отсюда, хватит приключений. Да еще таких.
Нет, когда я был совсем маленький, я, конечно, мечтал. Мечтал убежать на Новый Эквадор, побегать по джунглям, поохотиться на экзоваранов… Но без человеческих жертв. А тут…
И мне никак до конца не верилось, что мы на самом деле попали на планету Призрак. Мне казалось, что это театр какой-то. Я все думал, что вот сейчас низкие небеса разойдутся, приземлится красный корабль карантинной службы, нас отвезут домой, вымоют, высушат, немножечко поругают, затем нам, в счет нервных потрясений, засчитают отработку летней практики. Однако в то же время в уголке сознания засела неприятная мысль: нет, в ближайшее время красный корабль не прилетит.
Вообще-то триста лет освоения космоса, конечно, подарили несколько историй робинзонад. Рок Тэйлор четыре года просидел на безымянной планете в джунглях. Помимо навыков в шустром метании копья он приобрел привычку ловко охотиться на блох и поедать все съестное, находящееся в пределах досягаемости. Исигава Томе тоже провел четыре года, правда, в условиях тундры. Вернулся просветленным и весь остаток жизни прожил тоже в тундре – уже на Аляске. Еще была Сандра Ко. Ну, та чуть-чуть одичала, хотя и находилась в субтропическом фруктовом раю. Но так, чтобы кто-то оказался на голой планете… Такого я припомнить не мог.
Заветный рюкзак Баркова потерялся, а пищевых капсул нам надолго не хватит. Нет, при случае можно съесть Грушу, если она нас прежде сама не съест…
Действительно, мне очень захотелось, чтобы приключения уже закончились.
Барков собирал мелкие камни и складывал их возле могилы, Груша стояла рядом с ним, напустив на себя сомневающийся вид.
– Так как насчет передатчика? – спросила она. – Мы будем его искать?
Барков продолжал. Все-таки Барков совершенно непредсказуем, даже слезы не проронил. Молодец, крепкий парень. Хотя понятно, вырос на станции «Блэйк», там все такие суровые. А может быть, он просто заранее смирился со смертью брата, заранее его оплакал, поэтому сейчас не очень волновался…
Я шагнул к Баркову и попросил:
– Петр, дай, пожалуйста, мне пеленгатор.
– Зачем?
– Затем. Дай, все равно ведь уже…
Барков кинул мне пеленгатор. Я, по его примеру, стукнул палочку о колено, повернул ее в сторону долины. Загорелся красный огонек.
– Что ты хочешь этим сказать? – подковыляла ко мне Груша.
Я направил пеленгатор на могилу. Зажегся зеленый огонек.
– Та-ак… – протянула Груша. – Значит, мы искали вовсе не передатчик?
Да, подумал я. Значит, мы искали не передатчик. Значит, мы искали брата Баркова. Павла.
– Нет, мы искали передатчик, – сказал Барков. – Передатчик тоже. Аполлинария, ты же разбираешься в электронике, должна понимать, что ни один гиперпередатчик не уместится в рюкзаке…
– А как же егеря? Дядя Джиг?
– У егерей тоже нет такой техники. А там есть.
И Барков указал вниз, под склон.
Туда, где лежал корабль «Ворон».
– Вопрос первый, – заговорила Груша. – С чего вдруг вы, котятки, взяли, что мы именно на той самой планете?
– Дом, – хором сказали мы с Барковым.
– Еще синяя луна, – сказал Барков. – На Лавкрафте синяя луна.
– Лично я никакой луны тут пока не видела, – Груша поглядела вверх. – Ни синей, ни зеленой.
– Луна синяя, – подтвердил я.
– Ну и что? На кислородных планетах луны имеют или синий, или желтый цвет.
Ознакомительная версия.
